Наталья Миронова - Глаза Клеопатры
Они расположились на старом месте, в дюнах. Никита намазал Нину кремом от солнечных ожогов, с нежностью поглаживая маленькие прелестные формы, и снова удивился, откуда у такой худышки, хоть и в миниатюрном размере, есть все, что полагается: и грудь, и попка, и изящно удлиненные бедра, и точеные икры.
— Дался тебе этот закрытый купальник, — проворчал он.
— Дался тебе этот купальник!
— Хочу увидеть тебя в бикини.
— Ты видел меня и без бикини. Погоди, еще пара дней, и будет тебе бикини. Знаешь, я однажды была в Большом театре на открытии сезона. Во втором акте очень смешно было смотреть, как у многих лебедей из кордебалета белая полоска на спине.
Никита рассмеялся.
— Ты прямо как бравый солдат Швейк. У тебя на любой случай жизни есть своя история.
Опять они пошли прогуляться по берегу, только на этот раз Нина велела Кузе сторожить вещи. Опять Никита попытался научить ее плавать, но это оказалось сложнее, чем кататься на велосипеде. Он был нежен и терпелив, но Нина никак не могла расслабиться и научиться спокойно дышать в воде.
— Прости, я устала, — пожаловалась она наконец, и он вынес ее на берег.
Они еще немного погуляли по пляжу, обсыхая, а потом вернулись к разостланному покрывалу.
— Давай еще позагораем, — попросила Нина. — Я изголодалась по солнцу.
— Сколько хочешь, — ответил Никита.
— А может, ты есть хочешь?
— Нет. Расскажи про свой бизнес.
— У меня нет своего бизнеса. Я — как это называется? — наемный работник. А бизнес… Мода как бизнес умирает. Особенно в нашей стране.
— Вот те раз! Как же так?
— Моду у нас убили Китай и Турция. Семьдесят лет дефицита, и вдруг — хоп! Что-то появилось. Безвкусное, скверного качества, зато яркое, броское, а главное — дешевое. Доступное. Сносилось, порвалось — не жалко. Можно новое купить, причем на любом углу. Некоторые китайские вещи, по-моему, вообще одноразовые: утром надел, вечером выбросил.
— Им же надо чем-то занять такую кучу народа, — улыбнулся Никита.
— Логично, — кивнула Нина. — Но, как бы то ни было, наша легкая промышленность за ними угнаться не может.
— Да, это я представляю. А как обстоят дела в так называемом цивилизованном мире?
— Тоже не очень. Крупнейшие кутюрье уходят из высокой моды в прет-а-порте. Готовое платье. И этому можно было бы только радоваться, потому что высокая мода — все эти топ-модели, дефиле, Париж, Милан, Лондон, Нью-Йорк — все это сплошной лохотрон.
— Как лохотрон? В каком смысле? — опешил Никита.
— В самом прямом. Обман, как любая реклама.
Тут Никита решил обидеться:
— Я тоже рекламирую свой товар, но я никого не обманываю. Я в рекламе говорю только то, что есть.
— А что ты рекламируешь?
— Компьютеры, сотовые телефоны, телекоммуникации.
— Ну, допустим. Но у тебя в рекламных роликах наверняка ходят по телеэкрану такие бравые мальчики в модных костюмчиках и порхают длинноногие девочки в теннисных юбочках. А зритель думает, что может добиться такого же облика через твой товар.
— Ошибаешься. У меня анимационная реклама, и никаких мальчиков-девочек там не порхает.
— Погоди, твоя реклама… это такие мультяшки с тамтамами в джунглях? Там такая чудная ритмичная музыка… Я всегда ее слушаю.
— Еще бы! Это же импровизация самого Джина Крупы[4].
— Лицензионная?
— А ты думала, пиратская? Извини, это уже не мой уровень. Конечно, лицензионная.
— Ну ладно, тебя исключаем. Я имею в виду всю обычную рекламу — типа шампуней и зубной пасты. Все это сплошное вранье. Состояние волос и зубов зависит от множества вещей. Даже от пищеварения и кровяного давления. Паста и шампунь на них никак не влияют. Но зрители видят на экранах этаких удачливых красавцев. Шампунь решает все их проблемы. Вот потому люди и покупают. Они покупают мечту.
— Ну, убедила, — согласился Никита. — А при чем тут мода?
— Это то же самое. Когда манекенщицы идут по «языку» — это подиум так называется, — мимоходом пояснила Нина, — а женщины на них смотрят… Допустим даже, что по деньгам кто-то из этих женщин может себе позволить такие наряды. Но ты пойди убеди их, что они не смогут носить эти платья и костюмы с таким же шиком, как манекенщица, которая на двадцать сантиметров выше и на двадцать килограммов легче.
— А может, и на двадцать лет младше, — усмехнулся Никита.
— Может быть. Короче, мысленно они покупают не платье, а тело, облаченное в платье. То есть, как и в случае с шампунем или зубной пастой, они покупают мечту.
Никита задал традиционный наивный вопрос:
— А нельзя найти манекенщиц с нормальными фигурами? Ну, ближе к реальной жизни?
— Уж сколько раз пытались, — улыбнулась Нина, предвидевшая этот наивный вопрос. — Вот совсем недавно, по-моему, в Мадриде запретили выступать слишком худым манекенщицам. Бесполезно! Потребитель жаждет мечты, а не прозы. Никто не хочет видеть на подиуме себя, всем подавай Гизелу Бундхен и Хайди Клум.
— И что же делать? — спросил Никита. — Выходит, это тупик?
— Ну, до сих пор кое-как живем. Женщины обманываются, переживают разочарование, сидят на изнурительных диетах. Мир моды подкармливает сопутствующую индустрию диет, фитнес-клубов, тайских таблеток, биодобавок, пластической хирургии. Лохотрон крутится. Но и сопротивление тоже растет. Проводят конкурсы толстушек, многие модельные дома выпускают линии больших размеров… Ладно, хватит об этом, я чувствую, что испеклась. Пошли обедать.
Они опять нашли на набережной открытое кафе.
Никита заказал обед, но ему не хотелось оставлять заинтересовавший его разговор.
— А как ты решаешь для себя эту проблему?
— А у меня есть проблемы с лишним весом? — насмешливо прищурилась Нина.
— Скорее с отсутствием такового в принципе. О лишнем даже речи нет. Но я имел в виду проблему лохотрона, как ты ее называешь.
— Я считаю одежду способом самовыражения, — призналась она задумчиво. — Когда попадается индивидуальный заказ, стараюсь учесть все особенности именно данной женщины, сделать ее красивой, скрыть недостатки. В идеале у каждой женщины должна быть своя портниха. Но фантастика, как говорится, продается в другом отделе. Можно быть элегантной и без больших денег. Главное, знать, что тебе идет, и уметь комбинировать. Не гнаться за модой.
— А как все-таки узнать, что модно, а что нет?
— О, об этом написано множество диссертаций, а внятного ответа нет до сих пор. Точно могу сказать одно: людям постоянно нужны перемены. Об этом еще Тоффлер[5] писал: когда покупатель идет в магазин, он идет не потому, что ему что-то нужно, а потому, что ему нужно что-то новенькое.
