Наталья Миронова - Глаза Клеопатры
— А потом опять гулять?
— Ну и что? Дверь не заперта, все входы-выходы он знает.
— Ладно.
Когда Кузя был обихожен водичкой, Нина разделась сама, без всякого стеснения. Перехватив взгляд Никиты, она усмехнулась:
— Раздевалки для манекенщиц быстро отучают от ложной скромности. Там все надо делать молниеносно.
Никита воспринял это как сигнал и тоже решил не разыгрывать из себя институтку. Они вместе втиснулись в душевую кабину, и он принялся усердно намыливать ее жидким душистым мылом. Очень скоро это превратилось в тайский массаж. Он медленно водил круговыми движениями по ее спине, по груди, по животу. Нина разгадала его маневр. Когда его рука скользнула ей между ног, она мгновенно повернулась к нему:
— Давай теперь я потру тебе спинку.
Никите пришлось подчиниться. Ее прикосновения безумно волновали его. К тому моменту, когда она повернула его лицом к себе, у него уже была эрекция, не оставлявшая времени на промедление. Он овладел ею тут же, в кабине, омываемый теплыми струями воды. Она прыгнула ему на талию, обвила ее своими длинными, сильными ногами, и они устроили такую скачку, что затряслись толстые волнистые стекла итальянской душевой кабины.
Нина, смеясь, выскользнула из кабины и швырнула выскочившему следом Никите банную простыню. Сама она быстро закуталась в полотенце, расчесала мокрые волосы и взялась за фен. Она что-то сказала, но за воем фена он не расслышал.
— Что?
— Хочешь, и тебе волосы подсушу? Только сядь, а то мне так не достать.
Он послушно сел на табурет, и она принялась колдовать над ним с феном, то и дело взглядывая на плоды своих трудов в зеркале.
Он был красив. Красив по-мужски, без слащавости. Не просто красив, в нем чувствовалась порода. Гордая, хорошо посаженная голова на стройной шее, золотисто-карие глаза в обрамлении золотистых бровей и ресниц, крепкий, прекрасно вылепленный нос, полные, чувственные губы.
— Ты похож на деда? — спросила Нина, отложив фен и наводя последние штрихи щеткой.
— Бабушка говорила, что да. У нее висел в квартире их с дедом портрет, и фотографии она увеличила, тоже всюду расставила и повесила. Он родственник того Скалона, Василия Юрьевича. Ну, того, который издавал газету «Земство». Дед тоже носил усы и бородку. Я однажды попробовал отрастить, и вправду получился вылитый дед, но с ними мороки много, и я все сбрил.
Он поднялся, легко, как пушинку, подхватил ее на руки и унес в спальню.
И все повторилось. Сколько он ни старался, как бы нежно ни подводил ее к заветной грани, она замирала и отказывалась следовать за ним дальше.
— Ты зажимаешься! — возмущался Никита.
— Да, зажимаюсь, — соглашалась Нина.
Он уложил ее на спину, навис над ней, заглянул в лицо.
— Ну, скажи мне, чего ты боишься?
— Отстань. Это невозможно объяснить. Я уже говорила: боюсь потерять контроль.
— И что будет, если ты потеряешь контроль?
— Не знаю, — устало вздохнула Нина. — До сих пор никогда не теряла.
— Может, стоит попробовать?
— Не стоит. Это ты у нас предприимчивый… На яхте вон плаваешь. Бизнесом занимаешься. А я… не знаю. У меня столько всего в жизни было… Я слишком долго боролась за выживание. И теперь… не люблю рисковать. А это… Можешь надо мной смеяться, но, мне кажется, это похоже на смерть.
— Я не буду над тобой смеяться. Англичане в Викторианскую эпоху называли оргазм смертью. И у французов есть такое выражение: petite morte — «маленькая смерть». — Никита нежно провел губами по ее губам. — Но это не значит, что не стоит попробовать. Я не дам тебе умереть.
Но Нина была непреклонна.
— Прошу тебя, я устала. Мне надо выспаться.
Он тяжело вздохнул и встал.
— Ладно, до завтра.
ГЛАВА 6
На следующий день ярко светило солнце, как будто и не было накануне никакого дождя. Никита, верный своему слову, с утра пораньше сгонял на машине в город, разбудил хозяина прокатной конторы и привез Нине велосипед. После завтрака, как она ни отнекивалась, он вывел ее из дому и начал застегивать на ней весьма профессиональные на вид налокотники и наколенники.
— Что это еще за колодки? — нахмурилась она.
— Это чтобы предохранить тебя от травм.
— Они мне будут велики, — ворчала Нина.
— Они регулируются, — ответил Никита, наклонившись, чтобы застегнуть наколенник.
— Это ты мне мстишь за вчерашнее, да? — спросила она жалобно. — Наказываешь?
— Да, — прорычал Никита, скроив зверскую физиономию, — моя месть будет страшной! — и усадил ее на машину.
Ему было забавно наблюдать, как Нина чисто по-бабьи взвизгивает, чувствуя, что теряет равновесие.
— Почему женщины первым долгом начинают кричать, когда им страшно?
— Заглушают свой страх, — тут же нашлась она с ответом.
— Понятно. А с ним что делать?
Кузя разволновался: он оглушительно лаял и лез прямо под колеса.
Нина приказала ему молчать и сидеть тихо, но как тут было усидеть на месте, когда любимая хозяйка взгромоздилась на какую-то непонятную махину, раскачивается из стороны в сторону и поминутно вскрикивает?
Никита присел на корточки.
— Собака, — сказал он тихо и грозно, — я из тебя коврик сделаю.
— Р-р-ряф! — ответил Кузя и оскалил зубки.
— Ты что такое говоришь? — Нина возмущенно соскочила с велосипеда. — Да я из тебя самого коврик сделаю!
— Он вполне может сам за себя постоять.
— И вообще, надоела мне вся эта бодяга! — не слушая его, продолжала Нина. — Я хочу на пляж! Смотри, я совсем не загорела, а сегодня такой чудный день! Я бы уже давно была на пляже!
— Это тебе только кажется. На велосипеде гораздо быстрее. Сейчас ты сядешь и поедешь, нужно только поймать баланс. Между прочим, «велосипед» означает «быстрая нога».
— Похоже на прозвище индейца, — отозвалась Нина. — Молодой вождь Быстрая Нога из племени ирокезов.
— Мне нравится, — улыбнулся Никита. — А теперь давай, молодой вождь, заноси свой зад на «быструю ногу», и мы почешем на пляж. Быстрее ветра.
Он оказался прав. Нина «поймала баланс», как он говорил, и под возбужденный лай Кузи, теперь звучавший как салют, поехала. Сначала велосипед слегка петлял, но потом выровнялся и пошел увереннее.
— Не стискивай руль, — руководил Никита, — только руки устанут. Рулем надо маневрировать, а от падения он все равно не спасет.
Он показал ей, как трогаться с места, не заваливаясь, как поворачивать и тормозить. Нина объявила, что для первого раза достаточно.
— Ездить на одном колесе без рук будем учиться в следующий раз. — Она соскочила с седла. — Я пошла за пляжной сумкой.
