На грани развода. Вернуть любовь (СИ) - Романова Злата

– А я в себе, Глеб, очень даже в себе, – принимаю решение, и слова вытекают из меня, как расплавленный металл, обжигая губы. – Я, наконец, готова принять правду, вот только мириться с ней не собираюсь. С меня хватит! Я ухожу от тебя.

Он поворачивается ко мне и смотрит так, словно ничего не понимает. Моргает пару раз и прожигает злым взглядом.

– Ты никуда не пойдешь, Ксюша! Не смей!

Он подлетает ко мне и хватает за руку, дергая на себя. Мы боремся, толкаемся, Глеб зажимает меня в тиски, заставляя смотреть себе прямо в глаза. Ни миллиметра между нами. Чувствую его горячее дыхание и схожу с ума от прорвы бушующих эмоций, разрывающих сердце на части!

– Пусти! Пусти меня, Глеб!

– Не отпущу! Ты моя жена!

– Я не могу быть женой человека, который не хочет со мной детей!

– Мы договаривались, Ксюша, что не будет никаких детей, – напоминает железным тоном, буравя меня взглядом, выкручивая внутренности своими жестокими словами, цедит их сквозь плотно сжатые зубы.

– А я передумала! Я была глупой малолеткой, считающей, что дети для счастья не нужны. А они нужны, Глеб! Мне нужны! И тебе придется отпустить меня, раз уж ты такой твердолобый чайлдфри, неспособный принять мой выбор и изменить своему эгоизму! – с рыданиями выношу свой вердикт.

– Ты сделала этот выбор за нас! – обвиняет он снова, не думая, что причиняет мне тем самым колоссальную, невыносимую боль.

Говорит слова, которые невозможно будет стереть или забыть. Он говорил их не раз, но я все надеялась, глупая, что он передумает. Но, кажется, он только рад, что появилась возможность избавиться от ребенка под благовидным предлогом. И если я сделаю аборт, то он никогда не захочет нового ребенка! Он не примет мой выбор не быть чайлдфри!

– А ты хотел избавиться от него! Ненавижу тебя за то, что ты сделал! Еще и с другой встречался за моей спиной! После этого только развод. Ты мне противен, меня тошнит от тебя!

Резким движением отталкиваю его, и Глеб отшатывается, глядя на меня диким, лютым взглядом, от которого я сжимаюсь и скукоживаюсь.

– Да не было у меня никого! – бросает со злостью, морщась. – Ты помешалась! Я тебе сказал, как есть. Но ты не веришь. Придумала что-то и не сходишь с этой дорожки. Я уже не знаю, как тебе объяснить. Думаю, и правда нам стоит пожить отдельно. Хотя бы несколько дней. Тогда ты остынешь и сможешь выслушать меня. Я женился на нормальной адекватной женщине с твердыми устоями, думал, что у нас общие семейные ценности. А тебе стало меня мало, да?

– Семейные, Глеб, вот в чем дело, – пытаюсь донести до него, но понимаю, что смысла в этом нет. – Только для меня семья – это еще и дети. А ты… К черту! Не собираюсь объясняться! Ты просто прикрываешься своими якобы устоями, а сам в это время крутишь роман на стороне! Кто она, Глеб? Твоя секретарша с длинными ногами? С ней ты заделал ребенка на стороне?

Делаю этот выпад в надежде, что он признается. Столько слов! Но он никак не прогибается, убеждая меня, что я придумала измену! Сейчас мне окончательно становится ясно – он держит меня за идиотку. И он своими словами это только подтверждает.

– Я не изменял тебе, дура, как ты не поймешь? У тебя мозги набекрень, что ли, съехали? Не слышишь ничего из того, что я говорю, – психует и лупит кулаком по шкафу.

Гляжу и понимаю, что на белой дверце от удара образовалась трещина. Вот точно так же раскололся наш брак, его уже не починишь. Глеб все испортил, как он мог?

Слабым голосом выдавливаю наконец, едва отдышавшись от волнения:

– Можешь разговаривать со стенами. Я ухожу. Ты представляешь для меня опасность. Ты заставляешь меня избавиться от ребенка. Я использую эти документы и обращусь в полицию, чтобы тебе запретили ко мне приближаться.

– Так ты все перевернула, Ксюша, да? – говорит он пугающе тихим голосом. У меня холодные мурашки бегут по позвоночнику и страх забирается под кожу. – Выставляешь меня извергом и мерзавцем. Тогда завершу твой образ, так сказать, для полноты картины! Нет, я не изменял тебе, я люблю тебя и хочу сохранить наш брак, но мне противна сама мысль, что ты предала нашу договоренность и тайком забеременела.

– Тайком? Ах тайком?! – едва сдерживая ярость, смотрю на него раненой волчицей. – Ты опять?! Я же объясняла! Я забыла принять чертову таблетку из-за нервов! Когда увидела тебя с другой женщиной. В нашем любимом ресторане. Кто она, Глеб? Кто?

Он молчит, опустив взгляд, и я жду, что станет снова отрицать очевидное, но Глеб, мой Глеб, вдруг поднимает голову, и в его глазах я вижу приговор. Нашему браку. Нашей любви. Нашему будущему. Ведь надежда еще оставалась, я так хотела поверить ему!

В тишине спальни раздаются роковые слова, делящие нашу жизнь на до и после:

– Она просто деловой партнер. Ты все неправильно поняла, Ксюш. И я тебе про это говорил.

Я знаю, что он врет. Вижу. И это точно конец.

В моих руках по-прежнему телефон с доказательством его измены.

Я могу кинуть ему в лицо аппарат и заставить прочитать СМС. Тогда в его глазах точно появится чувство вины. Хотя… Кажется, я совсем не знала своего мужа. Скорее всего, он и тут найдет способ меня обвинить. Перекрутит слова, перевернет, извернется, как уж на сковородке. И не признает наличие другой женщины.

– Может быть, я действительно неправильно поняла все, что с нами происходит. Не приближайся ко мне, Глеб, не звони. Я ухожу от тебя. И не на несколько дней. А навсегда. К счастью, нам даже не придется встречаться. Я сама разберусь с ребенком.

Меня трясет, когда я говорю фразы, настолько ужасающие по своей силе, что мне кажется, меня сметет от них смерчем. Не знаю, каким образом я держусь и не падаю. Не знаю, как я выдерживаю все, что со мной творится сейчас и что я буду делать дальше. Мне просто хочется, чтобы Глеб ушел. Немедленно. Я пострадавшая сторона, поэтому вещи должен собрать он.

– Ты успокоишься и передумаешь, Ксюша, – говорит он тихо, даже не собирая вещи. Зачем? Если необходимый набор у него есть в чемодане. А может, в другом доме его привечает вторая жена. Мне хочется одновременно плакать и смеяться. Я в одном шаге от истерики и хочу, чтобы он прямо сейчас убрался. От истеричного визга останавливает только невероятная сила воли.

– Блондиночка, – снова тянется он ко мне, но я дергаюсь, как от удара электрического тока. – Когда мы поговорим? Я позвоню. Нам нужно обсудить кое-что важное по поводу ребенка. Я бы сейчас ушел и оставил тебя в покое, но я боюсь упустить время.

– Что? Какое еще время? О чем ты? – спрашиваю растерянно.

– Я сам узнал недавно, – сбивчиво рассказывает он. – Это все очень трудно… Перепуталось… Моя мать, черт… Вообще не с того начал.

– Глеб, что твоя мать? При чем тут она? – мотаю головой, не понимая, к чему он ведет этот разговор.

– Ксюша, я не могу дать тебе ребенка. Полноценного здорового ребенка.

– Что? – снова туплю я, не понимая, как реагировать.

– Ты уже сделала из меня монстра достаточно, и я не спорю, что в последнее время наши отношения очень напряженные, но здесь… Здесь моей вины нет. Это генетика, Ксюша, и результаты скрининга и тестов меня не удивили.

Сажусь на диван, и телефон падает из рук на пол. Голова кружится от стресса и переживаний. Сколько еще бед падет на мою голову?

– Генетика? Ты болен? – спрашиваю, пытаясь разобраться.

Глеб подсаживается рядом, но не приближается ко мне. Просто смотрит в глаза и рассказывает.

– Нет, но я носитель. Поэтому лучше не надеяться на лучшее и сделать аборт.

– Я не понимаю, – качаю головой. – При чем тут твоя генетика, если речь идет о пороках развития? Хотя… Я ведь читала об этом! Вот где кроется причина отклонения! Это твоя вина? Почему ты мне раньше ничего не рассказал?

Лицо Глеба застывает. Он смотрит на меня удивленным взглядом, а потом резко выдыхает.

– Ксюша, что тебе сказал врач?

– Вот, почитай, - бросаю ему в грудь заключение, в котором много непонятных мне терминов.