Моя девочка - Яна Соболь
Знак. Клеймо.
Хотя к чему это? Да я вся его, вся полностью, с потрохами и без потрохов!
Я отпускаю ворох ненужных мыслей. Немного успокаиваюсь, особенно после его следующего поцелуя, окончательно перестаю сопротивляться, и вот мы уже оба идем голыми по теплым камням дворика к его бассейну.
Большому такому бассейну. Думаю, он подошел бы для тренировки части олимпийской сборной. А может, и всей нашей олимпийской сборной.
Кто тут вообще стрижет весь этот чертов газон и обстригает ветки деревьев? Как в английском парке. Да и неважно сейчас, хотя тут должна работать целая гвардия слуг и дворников. Может, они спрятались и подсматривают исподтишка?
Интересно. Вообще дочки таких крутых — и не только по фамилии — пап обычно учатся в куда более престижных и дорогих университетах или вообще за границей. Ах да. Лиза же хотела быть как все, а ее папа хотел, чтобы Лиза была рядом. И чтобы была счастлива.
Я вот счастлива, но я не Лиза.
Мое счастье так же порадует его, как счастье дочери? Или нет? Опускаю взгляд, не желая выдавать себя.
Под ногами — широкие терракотовые плитки, не узенькая дорожка среди травы. Тут может прошагать пара-тройка солдат, и никто никому не помешает.
Но я уже устала от утомительного богатства его дома и вновь смотрю только на Фила.
Черт, как же он хорош! Он просто невозможно хорош. Солнечные лучи ласкают его мускулистое загорелое тело. И я даже немного ревную к солнцу. Хотела бы и я в любое время вот так припасть к нему!
Я даже не спросила и понятия не имею о его расписании, знаю только, что он часто звонит и всегда отвечает на звонки. Ну, почти всегда. И еще он наверняка много плавает и качается. Слишком крупные и в то же время гладкие мышцы. Это не стероиды, да и не любит он все искусственное. Где-то у него тут наверняка личный спортзал имеется…
Опускаю взгляд на его упругую задницу. Она тоже прекрасна, как и царапины на ней. Царапины, оставленные мной не так давно. Черт! Я краснею, вспоминая, что он тогда творил со мной.
Как же я, оказывается, мало знала о сексе! Еще меньше — о себе и о своем теле.
Теперь он тащит меня в бассейн, чтобы поплавать, и я даже не знаю, хочу ли. Нет, плавать я люблю, и это он тоже как-то узнал. Я не говорила. Но как же все будет жечь после его ласк! И еще я немного боюсь опускать голову в воду. Но об этом — молчок!
Лучше вспомнить о приятном. Фил довел меня до того уровня эйфории, о существовании которого я даже не подозревала, пока я по-настоящему не ощутила его. Пока не потеряла сознание от прошивающих меня бесчисленных болезненно-сладких молний.
Это потому, что он взрослый?
Да нет, вряд ли. Артур вот тоже взрослый, но мне совершенно не нравится ни он, ни его прикосновения, ни даже взгляды. Это я осознала и готова пояснить своей подруге, если она вдруг скажет, что меня просто клинит на взрослых мужчинах. Это тоже, но на Филе… На Филе свет клином сошелся. Как-то так.
А что, если Артур так же сильно любит меня, как я Фила, и ему очень больно, что чувства не взаимны?
Да какая разница!
А может, мне было настолько хорошо, потому что я так влюбилась в Фила? Или все вместе? И вот он не беспокоится больше о том, что нас могут увидеть вместе, увидеть голыми. Может быть, он тоже… тоже любит? Ну хоть немножко.
Я очень постараюсь, чтобы это «немножко» удержать и увеличить. А пока я буду наслаждаться этими самыми прекрасными днями в моей жизни!
Я очнулась оттого, что Фил остановил меня. Ого! Кто-то потрудился накрыть для нас полный стол.
Кто-то, это наверняка слуги, а приказал им наверняка хозяин. Толстая широкая столешница из дуба. На льняной скатерти — тарелки, на них — порезанные и целые фрукты, сыры, колбасы какие-то занятные.
И зачем тогда надо было заказывать пиццу? Специально для меня? Я обожаю пиццу, особенно такую, какую он выбрал. Чтобы много-много сыра, и помидорки обязательно свежие, и грибы, и острый перчик, и салями с ветчиной побольше…
— Подожди, — теперь он останавливает меня сам. — Хочу подарить тебе кое-что прямо сейчас. Перед тем, как мы поплаваем.
А-ха-ха! А я чуть было не бросилась к столу. А тут еще что-то? Сейчас помру от наслаждения и не дождусь его нового подарка.
В тот первый и последний раз Фил подарил мне подвеску со своими инициалами. Этот его подарок все еще висит у меня на шее, и надеюсь, будет висеть там очень долго. Нарисованная спермой буква его имени между моих грудей — тоже круто, но все же временами надо и помыться.
Сейчас он отпускает меня, отходит к накрытому столу, достает коробку, накрытую полотенцем. Откидывает тонкую ткань и серебристую инкрустированную крышку, достает содержимое… Очень интересно. Вот удивился бы вор, если бы попал сюда! Черт, если это второй подарок для меня, то я не могу сдержать возгласа удивления. Это определенно не золото. Не сережки и да, не кольцо. Это, это… Ха!
Фил вкладывает свой подарок в мою ладонь.
Странный предмет из белого металла, похожий на суженное яблоко или сердечко с овальным верхом холодит мне ладонь. Плоская ручка на узкой ножке, прямо как дверная, украшена зелеными камнями. Почему-то мне кажется, это настоящие изумруды и настоящее серебро. Даже не хочу думать, сколько все это может стоить.
— Это оно? В смысле, гхм… Это точно подарок мне? — наконец могу выдавить я.
Фил смеется. Я так люблю, когда он смеется, но сейчас мне как-то боязно.
— Это? О да. Скажи мне, ты знаешь, что это такое?
— Ммм… Мои познания в некоторых областях после общения с тобой явно выросли. Кое-что я узнала сама через интернет, просто чтобы быть готовой ко всему. Но что-то сомневаюсь. Ну да ладно. Это, — зажмуриваюсь я от собственной смелости, — Это анальная пробка? Что? — я распахиваю глаза, рассматривая замершего Фила. — Ну что, я угадала? Нет? Боже, как стыдно!
— Ты угадала. Хорошая девочка, — он накрывает мою ладонь своей рукой, сжимая мои пальцы.
Мягко, но заставляя принять подарок.
— Фил, ответь мне на один вопрос. Ты хочешь, чтобы я просто подержала это в руке, или?..
Фил смеется игриво, блестит белыми зубами, закидывая голову
