Верь мне 1. (не) Верю (СИ) - Аверина Екатерина "Кара"

— Моя, — хрипит он, пытаясь справиться с пуговкой на моих штанах. — Соскучился, — расстегивает замок, ставит на ноги, стягивает влажные штаны оставляя меня лишь в трусиках, которые тоже давно промокли. — Анечка, — шепчет мое имя вновь поднимая тело вверх, устраивая на своих бедрах ноги. — Любимая моя девочка, — прикусывает мочку уха, кожу на шее, обхватывает ладонью грудь и трется членом о тонкую ткань нижнего белья.

Я должна остановить Аслана, но не могу. Не могу без него. Даже дышать трудно, когда его нет в моей жизни. От предательства тоже больно и меня рвет на части от контраста этих чувств. Я теряюсь, не понимаю, делаю ли сейчас правильно. Это начинает медленно отрезвлять.

— Стой, — прошу его. — Аслан, остановись, — шепчу чуть громче прямо в ухо любимому мужчине. Его затуманенный агонией взгляд цепляет мой. Муж с трудом тормозит себя, плавно опускает меня на пол и делает шаг назад.

— Люблю тебя, моя девочка. Я услышал, — он вновь скрывается за занавеской душа и врубает холодную воду, а я опускаюсь на корточки, прячу в ладонях горящее лицо, нервно смеюсь и плачу одновременно.

Глава 35. Манипуляторша

Аня.

Под строгим взглядом папы нас усадили на кухне за стол. Мама сделала чай, поставила перед нами вазочку со сладостями и недовольно поджав губы села рядом с мужем. Напряжение, возникшее в маленьком помещении, можно ножом резать. Аслан греет руки о кружку, я боюсь смотреть папе в глаза. Хоть ни в чем и не виновата, все равно стыдно.

С грохотом отец отодвинул табурет, вышел, а через пару минут шарахнул об стол бутылкой коньяка и парой стаканов. Тяжело сопя, открутил крышку, разлил коричневую жидкость и подвинул один из стаканов Аслану.

— Полагаю, нам лучше не знать, что у вас случилось, — папа очень строго смотрит на моего мужчину.

— Мы разберемся, — заверил Аслан, накрыв ладонью свой стакан. — Я за рулем, — и папа выпил один.

— Так, ну все, хватит! — не выдержала мама, забрала со стола бутылку, вырвала у отца из рук пустой стакан и бросила его в раковину. — Совести у вас нет! Воспитывала дочь, а она… В ванной! Аня, ну как так можно?!

— Тебе показать? — вдруг со смехом выдал папа. Его подхватили и все остальные, только мама недовольно отвернулась к окну. Мне кажется, для нее любое проявление эмоций, за исключением восхищения литературой или картинами, является табу. Для меня, наверное, навсегда останется загадкой, как они, такие разные, столько лет прожили вместе.

— Кстати, дочь, — обратилась ко мне родительница, когда напряжение окончательно рассыпалось. — Есть отличная возможность подработки на лето. Директор Дома малютки, очень уважаемая женщина и моя хорошая знакомая, на днях спрашивала, нет ли у меня кого-то на лето, чтобы помочь за детками присматривать. Я подумала, что для тебя это отличная возможность всему научиться и проявить себя. Когда-нибудь ведь вы подарите мне внуков, — Аслан сжал под столом мою ладонь и заскрипел зубами, я сглотнула ком в горле и постаралась выдавить из себя улыбку. Они ведь не знают… А мама вообще о внуках даже не заикалась. С чего вдруг сейчас?

— Все хорошо, — муж вжался губами мне в висок, приобнял за талию и вновь провоцируя маму пересадил к себе на колено.

— Я согласна, — приняла решение.

— Аня, не надо, — просит Ас, прекрасно зная основную причину моего ответа. Муж коснулся пальцами щеки, развернул мое лицо к себе, заглянул в глаза. — Пожалуйста, — в темных зрачках плещется искреннее беспокойство, но мне правда хочется. Если я смогу помочь крошкам, уделить им внимание, подарить тепло, я это сделаю.

— Ты говорил про свободу, — стараюсь быть стойкой, а внутри все дрожит от волнения. — Это мое решение, — его верхняя губа дергается. — Примешь? — ерзаю по ноге любимого недалеко от стратегической точки воздействия. Его взгляд темнеет, дыхание тут же меняется. Еще пара секунд и Асу будет плевать, что мы здесь не одни.

— Да, — сдается муж, ссаживая меня на соседний стул, и резким движением поправляет отцовские штаны, а я прячу в волосах довольную улыбку и горящие щеки. Кажется, я нашла одну очень интересную точку воздействия на своего мужчину.

Мы еще немного посидели, папа выдал Аслану свою футболку, носки и даже обувь, чтобы зять не шастал голышом. Мне понравился этот вечер. Впервые совместный ужин с моей семьей прошел без перепалок, взаимных упреков и противостояния характеров. Появилась надежда, что Ас сможет наладить хоть какой-то мирный диалог с моими родителями. Сегодня ведь получилось. Меня почти не тыкали носом в манеры, а ему на прощание даже пожали руку.

Расслабившись, я откинулась на спинку сидения в машине мужа, вытянула ноги и прикрыла глаза. Его рука скользнула по колену, затем чуть выше, по бедру и замерла, раскаляя место прикосновения.

Аслан припарковался на обочине, взял меня за запястье, потянул на себя, усадил на колени.

— Ну что, маленькая манипуляторша? — обе его ладони оказались у меня под футболкой. Один щелчок пальцев и лифчик расстегнут. — Попалась? — пальцы бегут вдоль позвоночника к копчику и обратно. — Не лучший способ воздействия,

— любимый мужчина толкается бедрами мне в пах, я, как и всегда, теряюсь в его прикосновениях и откровенной наглости. — Он эффективный, конечно, — улыбается, замирает у моих губ, добирается пальцами до соска. Мне огромных трудов стоит сдержать стон. — Но имеет свои последствия, — проводит языком по губам, целует их. — И, если ты не готова сделать следующий шаг, — сжимает сильнее сосок, я прогибаюсь в спине упираясь в его возбужденный член. — Не дразни, — Ас углубляет поцелуй, ладони сжимают ягодицы, вдавливают меня в его желание. — Поняла? — отстраняется, гладит по щеке, пересаживает на пассажирское кресло и заводит автомобиль.

— Да, — выдыхаю, плотно сдвигая ноги, чтобы хоть как-то унять пульсацию между ними. Муж довольно улыбается и везет меня домой. — Кстати, Анют, — произносит, намеренно прислоняя мне к двери нашей квартиры своим телом. — Завтра я заберу тебя из универа и поедем к моим, — целует в шею проворачивая ключ в замке. — Надо поставить на место одну охреневшую особу. А еще я починил кран, — раздувает мои волосы усмешкой и пропускает внутрь. — Он больше не капает.

Глава 36. Ревность

Аслан.

Мне нравится, как Аня стала раскрываться. Дурак, что боялся сделать это сам. Она, с интересом ощупывает новые точки нашего соприкосновения и влияния на мои решения. Я позволил ей сыграть на моем желании, но показал, что за все надо отвечать.

Огромных усилий стоит держать себя в руках, и чтобы хоть как-то сбросить давление на ширинку, которое никак не желает пропадать, я в третий раз за этот вечер иду в душ. В этот раз он теплый, почти горячий. Пока моя девочка гремит посудой на кухне, я вспоминаю каждое столкновение наших тел, ее влажные, искусанные от волнения губы, завожу себя до предела и отпускаю с хриплым стоном упираясь лбом в прохладную кафельную стену.

Тело пульсирует от нехватки ее поцелуев, оно горит от желания почувствовать горячую плоть любимой женщины, но пока Анюта не готова, придется справляться так.

Пара чашек чая в звенящей тишине, неловкость, будто мы познакомились только сегодня и ночь в разных комнатах, где я, лежа на диване, пялюсь в потолок борясь с порывом пойти в спальню и просто обнять жену.

— Аслан, — ее голос слышен, как сквозь вату. Он вырывает меня из липкого сна. Я лежу на влажной простыне весь мокрый от пота. — Попей, — любимая протягивает к моим губам стакан с водой. — Я вызвала врача, — говорит Аня.

— Зачем? — не сразу понимаю, но охрипший голос и слабость отвечают за нее.

— У тебя тридцать девять, — беспокоится любимая. — Не надо было под ледяной душ, — на лоб ложится кусочек прохладной влажной ткани.

— Я бы сгорел, — улыбаюсь и кашляю, как курильщик с пожизненным стажем. Легкие дерет, кости выламывает, в голове стучит. Супер! А у меня встреча после обеда и планы были.