Исповедь блудницы (СИ) - Лоренц Катя
Захожу в нашу комнату и зависаю на мгновение. Одеяло сползло с Доминика, эти чёртовы кубики, такие твердые на ощупь, будто стальные, рука поднята кверху и бицепсы напряжены. За последнее время я стала распутной, и мне это нравится.
Откидываю одеяло в сторону, по дыханию Доминика понимаю, он проснулся, но делает вид, что спит, ждет, что я буду делать дальше. Я проползаю между его ног, ластюсь, как кошка, трусь о внутреннюю сторону бедра.
Ну, и выдержка у него! Я думала, он накинется на меня, как только увидит в этом наряде.
Смотрю на поднимающийся член.
— С днем рождения, господин, — беру его в рот. Мне нравится, когда он в полулежачем состоянии, нравится, как он набухает. С помощью языка, помогаю ему извиваться во мне, я уже давно не боюсь моего «питона». Это, скорее, любимая часть его тела.
Слышу грозное рычание. Все! Моей инициативности пришел конец. Господин берет все в свои руки.
— Смотри в глаза! — ох уж его приказные стальные нотки доминанта, от них одних трусики предательски мокнут. Пара толчков, и он не помещается у меня во рту, но я покорно стараюсь, принимаю его, мне нравится, что он не щадит меня, вбивается до упора. Хоть и обливаюсь слезами, стону грязно и порочно. Люблю, когда он теряет выдержку со мной.
Эти его колдовские, демонические зеленые глаза, проникающие в душу, живот напрягается от каждого толчка. И похоть, что пропитана каждая частичка его тела, окутывает меня.
Я так его люблю, что это бывает невыносимо, меня буквально рвет на куски. Он не любит, когда я ему это говорю. В детстве он, как и я, никогда не слышал эти слова. А во мне за столько лет накопилось столько нерастраченной любви. Я вижу, он понимает это по моему взгляду.
— Адель! Ты просто охуительная. Моя девочка, — накручивает длинные черные волосы на кулак, и управляет моим ртом. Я в его власти и просто кайфую. Когда он, содрогаясь, сыплет проклятиями, кончает мне в рот, с жадностью проглатываю каждую каплю его удовольствия. И облизываю.
— Это лучший подарок, Адель! — вот! А я еще подумывала о маффине со свечкой и песне с «Happy birthday».
Я выпрямляюсь, смотрю, как жадно Доминик шарит по моему телу глазами. Я больше не стесняюсь своей большой груди и аппетитной, по словам Доминика, попы. Ему нравится, а для меня главное быть желанном им.
Облизываюсь, провожу по прозрачному бюстгальтеру рукой, дразню его. Сжимаю сосок.
— Ну, ты сама напросилась Адель! — грозно шепчет он. Не могу скрыть победной улыбки. Он ставит меня на корячки.
— Держись за спинку кровати, — вибрирующе-хриплым голосом говорит он. Отодвигает тонкую полоску трусиков. — Мокрая! — говорит он очевидный факт. — Возбудилась, пока сосала мой член? — я вспыхиваю, как свечка. Мне нравятся его грязные слова.
— Да, мой господин.
— Блять! — рычит он, проникая в меня на всю длину, расширяет под себя. Мне немножко больно от его размеров, но я не хочу по-другому. Хочу, чтобы он брал меня так грубо, как сейчас, не сдерживался.
— Моя, Адель! — шепчет мне в ухо, намотав волосы на кулак и, кусая за шею, продолжает яростно вбиваться в меня.
— Твоя! — стоном подтверждая, возношусь с каждым толчком все выше, теряю связь с реальностью, себя. Я просто его продолжение.
Мы с Домиником сидим на кухне, я не могу сдержать улыбку. В зеленых глазах пляшут игривые огоньки, он слизывает с губ кленовый сироп, и у меня сердце бухает вниз, а потом бьется в ускоренном темпе.
Ему так идет эта рубашка, под которой видны кубики, мышцы. Он небрежно поправляет часы. Я ловлю каждое его движение. Он подходит ко мне, терпкий запах кожи и сигарет заползает в нос.
— Адель. Не смотри так на меня. У меня сегодня важная встреча, которой я добивался не один месяц, а у меня сейчас одно желание: разложить тебя на этом кухонном столике и брать тебя снова и снова, — последние слова он говорит мне почти в рот, вызывая разочарованный всхлип. Потом целует.
— Я забираю Кристофа.
— А я как же?
— Ты поедешь на МакЛарене.
— Доминик! Я не смогу! Я только недавно получила права!
— Ну, ты же хотела эту машину.
— Я смотрела на нее так на выставке, потому что она напоминала хищника, тебя. И я была заворожена.
— Хм, а что бы ты хотела?
— Жука.
— Хорошо, — рассмеялся он. — Куплю тебе жука, но пока поездишь на хищнике, — я боюсь до жути эту машину. Она так рычит, чуть вдавишь педальку, и меня впечатывает в кресло. Это гоночная тачка.
— Мне придется сегодня выпить. Мой партнер, Кертис, обещал мне сюрприз, и что напоит меня в драбадан.
— Надеюсь, не такой, какой я приготовила для тебя сегодня, — я не могу не ревновать. И знаю, какие у него порочные друзья и деловые партнеры. Все доминанты, входят в какой-то очень крутой ДСМ клуб. Доминик говорит, что они часто обсуждали там свои дела, шпиля какую-нибудь нижнюю, так, между делом. Но он говорил мне, что больше не ходит по таким клубам. И я очень на это рассчитываю. Но ревновать не перестаю.
Я все еще не могу поверить, что он мой. Я так боюсь, что это однажды кончится. Этот страх не покидает меня ни на минуту. Только с ним я стала уверенной, избавилась от призраков прошлого, перестала считать себя низшим созданием, реализовываюсь.
— Все! Я ушел! Искусительница, — проводила Доминика взглядом.
В комнате одела бежевые брюки, открывающие щиколотки, туфли Джимми Чу, шелковый топ. Повертелась перед зеркалом.
— Очень соблазнительная будущая училка, — разгладила ткань на попе. Жакет перекинула через руку. У входа остановилась, смотрела в стеклянную перегородку на свое отражение. Да я сама похожа на хищника. Не раздумывая, взяла ключи от МакЛарена. К черту такси! Доминик верит в меня, и я не подведу своего Мистера.
Это такой кайф, водить! А на хищнике это просто улет. Я высунула руку в окно, ловила воздух. На светофоре мужик из БМВ присвистнул, оглядывая малышку. Нет, не хочу жука!
На трассе легко разгонялась, и легко лавировала между машинами. Возле университета толпа студентов облепили машину. И даже те, кого я не знала, здоровались со мной.
На обед с Дейзи, однокурсницей, пошли в милое кафе. Мы обсуждали преподавателя, она оценила мой внешний вид. В общем, я больше не сторонилась людей, спокойно поддерживала разговор и находила удовольствие в общении.
Мимо нас проходил полицейский в надвинутой на глаза фуражке. Он резко затормозил рядом с нашим столиком.
— Адель Мур?
— Да. А вы… — он снял фуражку.
— Дэвид! — я была рада его видеть. Встала и обняла.
— Воу! Адель! Ты просто потрясающе выглядишь! — отодвинул от себя, придерживая за плечи.
— Мне еще на пару пора. Вы общайтесь, а я побегу, — Дейзи поцеловала меня в щеку и ушла.
— А я тебя искал, — с грустью сказал Дэвид.
— Ну, после того, что случилось в нашем городе, мне пришлось переехать, — я закинула ногу на ногу, отпила латте. — Ты сейчас здесь работаешь?
— Да, я перевелся в Нью-Йорк, — я засобиралась. — Уже уходишь? — кивнула. — Я бы предложил тебя подвести, но у меня машина сломалась. А мне нужно срочно заехать в участок.
— Я могу тебя подбросить.
— Ты водишь?! — господи, как же я изменилась с того времени. Та Адель никогда бы не села за руль. Ведь папа говорил, что это не женское дело.
— Да, — Дэвиду принесли еду на вынос. Мы вышли на улицу. Он с восторгом рассматривал машину.
— Садись уже, — хмыкнула я.
— Адель, — начал Дэвид, выглядел напряженным. — У тебя кто то есть?
— Да.
— Фух! — Дэвид потер лицо ладонями, откинулся на спинку, пока говорил, смотрел перед собой. — Я ведь до сих пор искал тебя. Понимаю, прошло слишком много времени, но я все еще люблю тебя, — мне стало не по себе.
— Дэвид, я люблю другого. И у нас все хорошо.
— Не беспокойся, Адель. Это моя проблема. Но знай, если тебе нужна будет помощь, любая, я помогу по-дружески.
— Спасибо, я это очень ценю, — высадила его у полицейского участка. Дэвид оставил мне свою визитку.
