Куплю любовницу для мужа (СИ) - Халь Евгения
— Где она? — Настя остановилась рядом с ним, вглядываясь в темные деревья.
— В лес убежала, — выдохнул Гордей.
— С ума сойти можно! Только мне это напоминает аргентинский сериал?
— Да какая там Аргентина? Их сценаристы обгадились бы от зависти, если бы услышали нашу историю!
Настя решительно пошла между деревьями, но оступилась и ойкнула.
— Что с тобой? — Гордей схватил ее за руку. — Ты в порядке?
— Да темно, не видно ни черта. У тебя телефон с собой?
Гордей нащупал телефон в кармане брюк, вытащил его и включил фонарик.
— Дай мне руку на всякий случай, — он взял жену за руку. — Еще не хватало ноги здесь переломать!
— Тата! — выкрикнула Настя. — Хватит дурить, возвращайся! Идиотка малолетняя, — добавила она шепотом.
Гордей не выдержал и хмыкнул.
— Ага, очень смешно, — укоризненно посмотрела на него Настя. — Прям обхохочешься! Дебилизм какой-то! Бегаем по лесу и ищем твою любовницу.
— Ты сама это все придумала — возразил Гордей. — Слушай, давай все отмотаем назад и забудем, хочешь? Если ты не сможешь забыть, я пойму. Кажется, мы… действительно переступили грань дозволенного.
— А потом что? Ты тихо пойдешь налево, чтобы я не знала? Ведь ты все равно пойдешь! — выкрикнула Настя. — Ты меня больше не любишь!
— Люблю, — очень серьезно ответил Гордей. — Именно поэтому так же, как и ты, пытаюсь справиться с этим маразмом, чтобы реально сохранить наш брак. Я хотел просто разъехаться, ты помнишь. Хотел пожить отдельно. Ты не захотела и предложила свой вариант. А теперь скажи, Настя, чего ты так испугалась, что готова была даже на открытый брак? Ведь ты по натуре собственница. Тебе должно быть очень сложно и больно решиться на такое.
— Ты дурак? — задохнулась от возмущения она. — Да просто испугалась, что ты меня бросишь. Я же люблю тебя, Гора!
— И только это? — подозрительно прищурился Гордей. — А может, ты испугалась, что при разводе я потребую тест ДНК, как и записано в нашем брачном договоре?
— Что ты несешь, Гора? Белка — твоя дочь!
— Ты уверена, Настя? Или только я вижу в ней чужие черты?
— Бред! — отрезала Настя, нахмурив брови. — Белка сейчас, как кусок пластилина, из которого каждый день лепят что-то новое. Это возраст такой. Она и на меня мало похожа. Ну и что? Вспомни, как твой двоюродный брат все переживал, что сын на него не похож. После криков и скандалов все-таки дотащил жену до теста ДНК, и что выяснилось? Что это его сын!
— Настя, я много лет занимаюсь разводами. По официальной статистике четырнадцать процентов мужиков растят не своих детей. В России сто сорок шесть миллионов населения. Ты вообще представляешь себе эту цифру? Так это только те, кто точно знает, что дети чужие. А сколько есть лошков, которые уверены, что рыжий Петька, сын родителей-брюнетов — это просто некстати проснувшиеся гены рыжего прадедушки жены? Якобы! Я тебя очень люблю, но если выяснится, что Белка не от меня, я тебя никогда не прощу, слышишь?
— Ты способен отказаться от своего ребенка? — задохнулась Настя, яростно прищурив глаза.
— Нет, — возразил Гордей. — Я буду любить ее всегда. Вне зависимости от того, чья она. И никогда не откажусь от нее. Я вырастил ее, пойми это. Я люблю ее не меньше тебя. И если держу в ежовых рукавицах, то только потому, что хочу, чтобы из нее вышел толк. Но тебя я не прощу, Настя! Просто хочу, чтобы ты об этом знала.
Анастасия
Не откажется от Белки? Что он имеет ввиду? Скорее всего то, что по документам она все равно будет записана его ребенком. Но дальше-то что? Хватит ли у него душевных сил не отнимать у нее будущее? Такого благородства я от Гордея не ожидала. Мне казалось, что он, узнав правду, отнимет у дочки все. Неужели это я такая меркантильная дрянь, что думаю о людях только плохое? Включая собственного мужа? Тогда, получается, что я все это зря затеяла? И нам вообще не был нужен этот чертов открытый брак? Нет! Нет-нет-нет-нет! Я не могу настолько не знать своего мужа. Это просто невозможно, чтобы я так ошиблась! Неужели единственная причина всего этого бардака мой страх? Причем страх, основанный на воображаемом варианте событий? Я все придумала? Гордей и не думал отказываться от дочки? Но как же брачный договор? Там же ясно написано, что в случае развода мне и ребенку не достанется ничего, если тест ДНК покажет, что дочка не от Гордея? Неужели Гордей настолько любит Белку, что готов не настаивать на соблюдении условий брачного договора? Но даже если так, то что я скажу ребенку?
— Извини, твой папа — не папа. Родной отец от тебя отказался, а бабушка прокляла еще до рождения. А так все в порядке, моя милая девочка.
Нет, в любом случае нельзя допускать, чтобы дошло до раскапывания скелетов в шкафу. Если Гордей теперь потребует тест ДНК, это конец душевному равновесию Белки. И потом, может быть, сейчас он просто сказал это под влиянием момента? Но брачный договор — это брачный договор. И я не знаю, что завтра придет в голову Гордею. Одно дело подозревать. Другое — увидеть скупые строчки черным по-белому: "вероятность совпадения — ноль. Отцовство исключается". Нет, рисковать нельзя! Тем более, что я без Гордея не смогу. Несмотря на всю мою ложь, я так сильно его люблю, что даже не представляю, как буду жить без него!
Дура я! Кретинка! Конченая идиотка! Зачем я затеяла этот разговор? Нужно было молчать. И бабской хитростью выжить эту белобрысую мелюзгу Тату из дома. Всю жизнь мне отчаянно не хватает этой женской гибкости. И все балет виноват. Мы, балетные, такие все прямолинейные, как баллистические ракеты. Всё в лоб. Вижу цель: атакую! А жизнь это не балет. Здесь тридцать три раза крутить фуэте, как в финале "Лебединого озера", не поможет. Здесь нужно сто тридцать три. Черный лебедь, белый лебедь, я и Тата. Кто кого?
— Ладно, — примирительно говорю я. — Что мы посреди леса, да еще и ночью, принялись выяснять отношения? Давай лучше Тату найдем. А то совсем замерзнем здесь. Лето в этом году холодное, — зябко повожу плечами, кутаясь в халат.
— Держи, — Гордей снимает с себя хлопчатобумажный свитер и накидывает мне на плечи.
Сильно растирает меня обеими руками и прижимает к себе.
— Так лучше, Настюш?
— Да, Гора, спасибо! — благодарно шепчу я.
Так бы и стояла всю жизнь, прижавшись к нему! Всегда так было: ругаемся, спорим, а потом он вдруг меня прижмет к себе, и я таю, как шоколадка. И все заранее заготовленные упреки улетучиваются из головы.
— Вот и хорошо. Пойдем-ка! Я устал, да и время уже к утру. Успеть бы хоть немного покемарить.
Мы находим Тату на полянке. Она сидит, обняв дерево, и рыдает. Босые ноги исколоты опавшей хвоей и сухими веточками. И мне вдруг становится по-матерински жалко эту дурочку. Тоже, конечно, не позавидуешь. Она, в принципе, такая же, как и я. Пытается выжить и скроить из лоскутов свое счастье. Мне ли ее осуждать?
— Пойдем-ка, ты совсем замерзла, — протягиваю ей руку.
Она смотрит на меня затравленным взглядом и еще крепче вцепляется в дерево.
Гордей молчит, глядя в сторону, и я вижу, что он очень устал. И на его лице явно написано, что ему уже не хочется никакой любовницы: ни молодой, ни зрелой. А хочется тупо упасть в постель. А ты думал, милый, что молодая любовница — это только радость тела? Нет, родной мой, это еще и детские капризы!
— Тат, не будь ребенком, — присаживаюсь на корточки рядом с ней. — Не изображай Красную Шапочку! Пойдем домой. Я умираю от усталости. И Гордей тоже. Конец недели, а у него завтра рабочая суббота.
— Вы, Настя, опять будете кричать и плакать, — возражает Тата. — И я вас понимаю! Я бы сама кричала и плакала на вашем месте, — всхлипывает она. — Но я же не виновата, что у меня вечно все через задницу!
Как мне это знакомо! Просто моя история! Планируешь одно, получается второе, а по башке бьет третье, откуда вообще не ждали!
