Вторая попытка (СИ) - Шайлина Ирина
— Новая жизнь начинается с кардинальных перемен…. Ну что же, будем рожать, — громко сказала я, пытаясь вселить в себя уверенность.
На следующее же утро я проснулась и пошла в поликлинику. В очереди к врачу сидели беременные девушки самых различных размеров. У некоторых из них были маленькие, чуть заметные животики, другие же чуть сидели, буквально придавленные тяжестью раздутых животов. Я мысленно примерила на себя такой — картинка получалась нелепой. Робко села на край скамейки, сжимая в руках платный талончик на прием, бесплатных на сегодня не было.
Пригласили меня без очереди — все беременные покосились неодобрительно. Гинеколог была щуплой и маленькой женщиной, а медсестра ей в противовес просто огромной. Я робко села на стул.
— На что жалуетесь? — взяла быка за рога докторесса.
— Гммм…на беременность.
Она вздохнула, полистала мою карточку, принесённую из регистраторы, потом вздохнула ещё раз.
— Рожать будете?
— Буду.
Руки у этой маленькой женщины были сильными и злыми. Они тыкали в мой живот, словно пытались спровоцировать выкидыш, и этим самым избавиться от надоевшей пациентки. Выпросив у меня дату начала последних месячных, мне поставили срок родов — конец сентября. Мне показалось, что эта дата так далека, словно мне ходить беременной ещё лет десять.
— Отец ребёнка? — наконец спросила она.
— Я не знаю.
— То есть как это? — она подняла взгляд от бумаг, в которые записывала мои данные. — Совсем?
— Ну…претенденты есть, но точно я не знаю.
— Весело…так может, не будете рожать?
— Буду.
— Пишем, об отце сведений нет, — продиктовала себе она.
Мне выдали направлений на кучу анализов и велели раньше чем через две недели их не беспокоить. Анализы я сдала, оплатив сразу же, пришла предусмотрительно натощак.
Выполнив все задуманное на день, удивилась. Ну как так, я беременна, как и пророчил недавно мой брат, а в жизни ничего не изменилось. Все также спешат люди, гудят клаксонами машины, такой же грязный снег сбит на тротуарах в серую кашу… А главное, я не чувствую ничего, абсолютно. Может, решив не любить мужчин, я перестала чувствовать вообще что-либо?
На лавочке у моего подъезда несколько смятых тонких сигарет — Эльза приходила. Как славно, что меня не было дома. Однако в квартиру я входила с опаской — мало ли, а вдруг сидит и ждёт, с неё станется. Однако квартира встретила меня тишиной и одиночеством. Следующие несколько дней я провела, слоняясь из угла в угол. Иногда, вспомнив, что беременна, выходила дышать свежим воздухом, пила витаминки, но упрямо себя беременной не чувствовала. Отступила даже утренняя тошнота, словно главной её целью было донести до меня, что я беременна, и, добившись своего, она успокоилась. Меня не интересовал интернет, никакие новости из внешнего мира, мне не хотелось вообще ничего. Зато я с упоением стала мечтать. Ложилась в постель, закрывала глаза и рисовала сюжеты. Я сочиняла себе другую жизнь. В ней я была уверенной в себе, конечно же красивой, храброй, безрассудной… В воображаемой жизни у меня было все, чего я не имела в настоящей. И, конечно же, там был Адам…да, я обещала себе не любить его, но это же понарошку, не в самом деле. Там я не любила мужчин, выжимая себя до последней капли, там я играла ими, словно кошка мышью. Бросалась с головой в рискованные авантюры…конечно же, утерла нос Эльзе. В какой-то момент я поняла, что воображаемой жизнью живу больше, чем настоящей. Тогда, чтобы не сойти с ума, я достала ноутбук, за ненужностью уже покрытый толстым слоем пыли, и дала воображаемой себе новое имя, конкретные факты биографии и стала писать о ней. Иногда стучала по клавиатуре часами, выпадая из реальности. Рисовать словами оказалось не менее интересно, чем красками, а у воображаемой меня была такая увлекательная жизнь…
Я долго думала, какой же устроить конец. Всем счастья, каждой твари по паре? Или драму? Или абсурд? Выдать Эльзу за Вадима, разбить сердце всем мужчинам… В конце концов, так и не придумав финал, я отложила рукопись и снова впала в апатию.
Так пролетело две недели. Зима, такая долгая, такая тяжёлая, такая упоительно счастливая — моментами, близилась к концу. Я сходила к врачу, снова сдала анализы, получила направление на УЗИ, которое я должна была пройти в марте, весной, которую я так ждала… Вышла из поликлиники, и остановилась. Разве такой жизни я хотела? Отчего я, глупое существо, не умею жить и наслаждаться настоящим? Не хочется ни жить, ни рожать, ни домой идти — скучно. Раньше не было скучно, а теперь вдруг стало, мало, хочется большего.
— Тебя подвезти, Женя?
Я повернулась и увидела соседа. Он тоже сбегал по ступеням поликлиники. На секунду задумалась, потом вспомнила — Саша.
— Можно, — улыбнулась я. — Если ты домой.
— Домой. Сестру доставил, передал из рук в руки мужу, можно уезжать. Беременная она у нас, дитёнка ждём.
— Здорово! — о том, что и я, некоторым образом, беременна, говорить не хотелось. — Поздравляю вас!
С Сашей было легко — Сашу я не любила. С ним можно было болтать ни о чем и смеяться. Как-то так вышло, что мы заехали в супермаркет, я, вспомнив, что в холодильнике у меня шаром покати, присоединилась, и мы бродили по торговому залу с двумя тележками, и это было так весело, несравнимо с моими серыми буднями.
— Я бегал за ней шесть лет, — с увлечением рассказывал Саша. — С пятого, представляешь, класса! Мама даже смеялась, что я не женюсь никак, именно потому, что Громову никак из головы не выброшу. Я, конечно, отшучивался, но в том доля истины была. И вот значит, совпали звезды, я иду на встречу выпускников. Вот, недавно. Волновался, как дурак — нашептали, что Полина Громова будет. Пришёл я, а там она…такая…
— Какая? — переспросила я, поневоле заинтересовавшись. Саша развел руками, не в силах подобрать слов.
— Такая. От моей Полинки — ничего. Волосы такие по пояс, груди каменные пятого размера, губы на пол лица, лицо резиновое, словно…а самое главное знаешь, что?
— Что?
— Смотрит, как королева. Словно выше всех. И ко мне так снисходительно, и между тем многообещающе…а я смотрю на неё, ищу Полину, которая столько лет мне покоя не давала, чистую, светлую, с лукавинкой и смехом колокольчиком, а вижу это, хихикающее существо с сиплым, прокуренным басом. А вывод знаешь, какой?
— Какой? — послушно спросила я, отбирая в пакет самые симпатичные на вид цитрусовые.
— А такой, что я того…вылечился. И теперь, скажем так, свободен, — он глянул на меня украдкой, на губах улыбка, мальчишеская, озорная. — Завтра пятница. Как ты смотришь на то, что бы сходить куда-нибудь?
Я стушевалась. С ним мне было легко, это бесспорно. С ним хотелось быть рядом. Но просто наслаждаясь ни к чему необязывающим разговором, не замахиваясь на большее. Не хотела я мужчин, да и сама…беременна. Но, вспомнив, как я лежу ночами и надеюсь, что Сашка наверху уронит что-нибудь и выругается в полголоса, или будет напевать, жутко фальшивя, утром в ванной, чтобы просто знать, что я не одна, что есть другие люди…это так тоскливо, сколько бы я не врала себе. И был такой соблазн эгоистично воспользоваться его предложением, ничего не давая взамен…
— Саша, — наконец сказала я. — Я только выбралась из тяжёлых отношений…
— А я в курсе. После нового года я видел, как один мужчина выкидывает из твоей квартиры другого. И тогда я подумал — мммм, какая интересная женщина…
Сашка так смешно говорил, выдерживая театральные паузы, что я не выдержала и засмеялась. Он засмеялся тоже, явно довольный собой.
— Я же не тащу тебя в ЗАГС…и в постель тоже. Хотя каюсь, против последнего пункта бы не возражал. Давай просто сходим в кино. Выпьем по пиву. Будем стебаться над студентами, которые обжимаются на последнем ряду под кадры знаменитых оттенков… Ты ходила на них? Нет? Вот, значит пойдём. А то один я это смотреть не решусь, а признаваться, что хочется, стесняюсь…
Я снова засмеялась. Посмотрела на него — ждёт. Ждёт, пытаясь сделать вид, что это волнует его не так и сильно, хотя, безуспешно. И хочется согласиться, хоть и знаю, что потом придётся выпутываться, возможно, даже испортив отношения с этим замечательным парнем.
