Татьяна Алюшина - Вирус ненависти = Измена в розовом свете
— Прости, но другого выхода нет!
Подкатив его вплотную к стене, она встала и кинулась к куче мусора, в которой рылась раньше. Когда она искала, чем ковырять гвозди, то видела кусок железного листа; найдя его, она вернулась к Артему.
— Прости! — опять извинилась она.
Тина установила лист так, чтобы один его край упирался в стену, меняя направление текущей воды, а второй находился у Артема на лице.
Вода полилась ему на лицо.
Тина опустилась возле него на колени.
— Артем! Артем, очнись! — кричала она ему в ухо.
Артем стал крутить головой, бессознательно пытаясь сбросить с себя железо. Тина приподняла лист, чтобы он не поранился о его край, и направила струю воды ему на лоб. Воды была на удивление чистой: без какого-либо запаха и относительно прозрачной. Ну, скажем так: условно чистой, бог его знает, что там намешано! Не воняет, вроде прозрачная… Выбора-то все равно нет!
— Артем! Давай, милый, просыпайся!
— Пить, — еле слышным голосом попросил он.
— Умница! — Тина, придерживая железку, наклонилась и поцеловала его в лоб. — Сейчас, сейчас!
Она подвинула лист так, чтобы вода текла ему в рот.
— Господи! Чем я тебя пою? Неизвестно, что это за вода вообще!
Артем жадно глотал, не открывая глаз.
— Выберемся отсюда, и я выпью целый стакан водки! — пообещала себе Тина.
Она говорила громко, чтобы не дать ему снова отключиться. Артем отвернул голову от воды и спросил слабым голосом:
— Где мы?
— Не знаю! Но нам срочно надо отсюда выбираться!
Он почти не соображал, перед глазами плыло, плыло… Единственное, что он понял сразу и ясно, еще не открыв глаза, — рядом Тина. Ее лицо расплывалось перед ним, утратив четкость контуров. Болело тело, муторно, тягуче, как после запредельной пьянки с обязательными элементами потасовки, он его почти не ощущал.
— Попробуй подвигать руками и ногами! Давай! Это очень важно, прошу тебя! — требовала Тина.
Она все держала железный лист так, чтобы вода постоянно текла на лицо Артема.
Он напрягся, преодолевая взрыв боли, стал двигать ногами, медленно согнул и разогнул их. А вот с руками дело обстояло намного хуже: они были сцеплены за спиной и он на них лежал. Постепенно к телу возвращалась чувствительность, а с ней нарастало ощущение боли.
— Помоги мне сесть, — с трудом произнес он.
Тина, поставив железку на пол, перебралась
на четвереньках Артему за спину и, подталкивая его плечом, помогла сесть. И сразу подняла железо и устроила его так, чтобы вода текла ему на голову.
— Это тебе поможет, — объяснила она.
— Я в наручниках? — спросил он.
— Да, и я тоже. Как ты? Встать сможешь?
— Подожди, не так быстро, я еще не очень соображаю.
— Пей воду! Откинься, положи голову мне на плечо. Вот так. Пей!
Артем глотал и глотал мерзкую воду с привкусом железа и еще каких-то непонятных примесей, но она действовала на него как лекарство, с каждым глотком все больше проясняя мозги и принося все нарастающее ощущение боли.
— Ты уже можешь понять, что я говорю? — спросила Тина.
Он кивнул и резко втянул в себя воздух, вызвав этим движением жуткую головную боль.
— У нас очень мало времени — минут сорок, — чтобы отсюда выбраться, — объясняла она. — Мне нужна твоя помощь. Я расковыряла гвозди на решетке, ее можно отогнуть наружу и вылезти в окно, но одна я буду долго возиться и, уж точно, не смогу тебя вытащить.
— Вода соленая.
— Это от крови, я разбила руки. Это ерунда! Как ты? Попробуешь встать?
— Подожди! — Он отвернулся от воды. — Мне трудно говорить, голова очень болит. Меня били?
— Только один раз ногой в живот, но сильно. По голове не били, это от лекарства, которое тебе вкололи.
— Тогда все в порядке, руки, ноги целы, а там разберемся!
Артем перевел дыхание, постарался сконцентрироваться, отодвинуть болевые ощущения на второй план.
Так. Нужна свобода передвижения!
— Тина, с меня ремень не сняли?
— Нет.
— Вот и славно! Надави посильнее в правый нижний угол пряжки.
Тина отодвинулась от него, придержала руками:
— Ты не упадешь?
— Нет, уже нет.
Она подползла к нему спереди. Пряжка ремня маленькая, аккуратная, с логотипом известной фирмы. Тина повозилась с ней, но смогла открыть, и ей в ладонь выпал небольшой ключик.
— Это от наручников, — объяснил Артем. — Попробуй открыть мои.
— Ты Джеймс Бонд?
— Нет, я только учусь.
Тине удалось сразу, с первой попытки открыть его наручники.
Артем растер запястья, размял затекшие пальцы, повернулся к ней, кряхтя, как старый дед, движения получались неловкими, еще заторможенными и плохо подчинялись приказам. Он снял с нее наручники, рассмотрел пораненные запястья, поднес ее руки к губам и расцеловал.
— Очень больно? — спросил он.
— Да, но сейчас не до этого!
— Сколько у нас времени? — спросил он, убирая ключ на место.
— Полчаса, может, и меньше, — ответила Тина.
— Нас охраняют?
— Да, один человек, но он не сидит под дверью, а наблюдает за территорией вокруг. Они вкололи нам что-то очень серьезное и уверены, что ты не очнешься так быстро.
— Это хорошо. Мне нужно несколько минут, чтобы собраться с силами.
Тина кивнула. Артем встал со второй попытки, прислушиваясь к своим ощущениям. Закрыл глаза и стал делать быструю дыхательную терапию, изгоняя боль и стараясь подчинить тело своей воле. Он несколько раз присел, нагнулся вперед, назад, сделал махи руками, покрутил головой.
— Все. Реакции, конечно, не те, но на большее, как я понимаю, нет времени. Кто нас взял?
— Ты отгибай решетку, а я тебе буду рассказывать.
Артем подошел к ней, взял в ладони ее лицо и поцеловал в губы. Быстро, без страсти, нежно и как-то значительно. Еще раз внимательно посмотрел ей в глаза и отошел от нее. Даже в такой странной и трудной ситуации его тело реагировало на эту женщину, как и положено реагировать мужскому телу.
«Пациент скорее жив! — усмехнулся про себя Артем. — Ладно, попробуем вытащить необходимую, как оказалось, тебе в жизни женщину из этого дерьма! Хотя похоже, что это она нас вытащит!»
От этого поцелуя Тина замерла, как под гипнозом, по телу разлилось такое приятное, необыкновенное тепло.
«Потом, Тина, — одернула она себя. — Это называется в ненужное время и в ненужном месте!»
Артем встал на ящик и навалился на решетку, отгибая ее наружу. Тина упиралась руками ему в спину, создавая дополнительную опору для него, и рассказывала, опуская подробности, только основные, важные моменты. От напряжения у Артема перед глазами плыли желтые и оранжевые круги, руки и ноги дрожали мелкой, противной дрожью, пот катился по спине, но он отогнул решетку ровно настолько, чтобы можно было в нее пролезть, закрыл глаза и перевел дыхание, давая себе пару минут, чтобы собраться с силами.
