Кэрол Марш - Серебряная цепь
— О, мисс Армстронг, — нерешительно сказала одна из них. — Как вы думаете, нам, наверное, не стоит сегодня выходить?
— Да ничего страшного, миссис Перриш, если вы едете в машине.
— Конечно, в машине, — отозвалась другая. — Гуляют в такую погоду только лягушки.
— Может, вы и правы. — Дана рассмеялась, оглядывая свою мокрую одежду.
— Надеюсь, в день вашей свадьбы погода будет получше, — ласково сказала миссис Перриш. — Вы будете такой замечательной невестой. Я уверена, что бабушка приготовила вам потрясающий праздник. — Она явно хотела узнать подробности, и Дане пришлось поболтать с ней, пока не пришел швейцар с большим черным зонтиком. С пластикового козырька на его кепке стекала вода. Он проводил пожилых леди до дожидающегося их древнего лимузина.
Поднимаясь в лифте на свой этаж, Дана оглядела себя в зеркальных стенах. Она заметно похудела с тех пор, как вернулась из Уэллесли. Ее щеки слегка запали, а карие глаза сияли от счастья. Она сняла плащ, перекинула его через руку и вошла в квартиру.
— Спасибо, Дэймон, — сказала она, передавая вещи дворецкому. — Бабушка дома?
— Она в библиотеке, — был ответ. — И мистер Джосс там.
Дана тряхнула своими длинными волосами и поправила короткую юбочку. Быстро прошла через холл и тихо постучалась в дверь, а затем, улыбаясь, вошла. Вазы с гиацинтами, присланными из Дувенскилла, наполняли комнату сладким ароматом весны. Джосс и Маргарет сидели на кушетке у камина, невысокое пламя весело горело на его решетке. На маленьком столике возле них стоял поднос с бутербродами и недопитыми чашками кофе. Деловой блокнот на коленях Маргарет распух от огромного количества заметок по поводу предстоящей свадьбы. Раз уж бабушка дала согласие на брак внучки, то, будьте уверены, она тщательно продумает каждую деталь церемонии. Джосс что-то читал, и когда Дана вошла в комнату, торопливо снял очки и сунул в карман.
Девушка засмеялась, поддразнивая его, и поцеловала.
— Я — не обожающая тебя публика, а только обожающая тебя дочь. И очки тебя вовсе не портят.
— Плохой имидж для героя-любовника. — Он лучезарно улыбнулся, а она взъерошила его волосы.
— Что это ты делаешь? — Дана схватила последний бутерброд и удобно устроилась напротив них, вытянув длинные ноги поближе к огню. Джосс поднялся, чтобы помочь ей снять ботинки. Она послушно вытянула ногу, а он, ухватившись обеими руками за ботинок, стащил его с ноги, а затем — и второй. Поставил их к огню и вновь занял свое место. Достав из кармана очки, опять принялся за прерванный текст.
— Что ты читаешь? — спросила Дана.
— Новый сценарий Гуара. Это не мой стиль, но я обещал прочитать.
— Он та-а-ак хорошо пишет сценарии, — Дана зевнула и заложила руки за голову. — Господи, как я устала. Ты собираешься играть?
— Нет. — Он обеспокоенно посмотрел на тещу. — Вообще-то я могу поехать сниматься в Голливуд.
— Джосс… — Маргарет выпрямилась, и блокнот соскользнул с ее колен.
— Не сейчас, дорогая, — поспешил он успокоить ее. — После свадьбы. Я не сдвинусь с места, пока не передам невесту из рук в руки.
— Ты знаешь, мне страшно подумать, что ты будешь в Голливуде со всеми этими ужасными людьми, — запротестовала Маргарет. — Почему бы тебе не сыграть еще в одной пьесе?
Джосс очень любил сниматься в кино, всегда чувствовал себя как дома во всем этом хаосе голливудских знаменитостей. Маргарет же терпеть не могла пробивных голливудских продюсеров и режиссеров, живущих по собственным законам и слишком часто влипающих в грязные истории. Дана знала, что Джосс будет сниматься в кино, если ему действительно того захочется, потому что никто, даже Маргарет, не мог повлиять на принятое им однажды решение.
— Дорогая, я сегодня говорила с Мартой Фоулер. — Маргарет полистала блокнот и наконец нашла то, что искала. — Все уже приглашены на репетицию церемонии. Она была так довольна! Я подумала, что нужно пригласить Фоулеров к нам на ланч в этот день, если ты не против. — Она вопросительно посмотрела на внучку, которая скорчила гримаску недовольства, но согласно кивнула. — Гэвин не приедет до репетиции, но это не страшно.
— Совсем не страшно… — Дана запнулась и уставилась на огонь в камине. Она до сих пор не простила Гэвина Фоулера за то, что он испортил настроение Маршаллу, и еще ей казалось, что она ему не нравится. Во взгляде отца и бабушки Дана уловила тревогу.
— Дорогая, ты же не волнуешься больше из-за этой ерунды? — Маргарет подняла руку, будто хотела дотянуться до внучки.
— Нет, волнуюсь, — призналась Дана с вызовом во взгляде. — Мы никогда не говорили об этом. — Она хотела сказать "о моих настоящих родителях", но сдержалась. Она привыкла думать о Кэтрин как о своей настоящей матери, а о Джоссе как о своем настоящем отце. Боясь их обидеть, Дана искала слова, которыми можно назвать мужчину и женщину, родивших ее. — Я не люблю дядю Гэвина, но он прав, — сказала она все еще с вызовом. — Теперь, когда я выхожу замуж и у меня будут свои дети, пора что-то узнать о себе. — Она осеклась, увидев, как исказилось болью лицо Джосса, но взяла себя в руки и продолжала: — Вы знаете, что я вас люблю. — Она почти умоляла. — Но я действительно родилась где-то еще, а где, не знаю. Я даже не знаю, что за люди были мои родители. Или есть. Может, они еще живы, — добавила она, вновь глядя в огонь.
— Ты знаешь все то, что известно и нам, Дана, — предупреждающе заметила Маргарет. — В приюте Джоссу и Кэтрин сказали, что твоя мать была из добропорядочной фермерской семьи. Не беспокойся ни о каких наследственных болезнях.
— А мой отец? Что с ним? — рискнула Дана. Маргарет закрыла глаза и выпрямилась. Джосс отложил сценарий и уставился на пламя в камине. Дана почувствовала угрызения совести за то, что огорчила дорогих ей людей. Дана резко повернулась на стуле и встала, намереваясь выйти из комнаты.
— Дана, это не должно мешать в твоей будущей жизни. — Голос Маргарет был холодным, отрешенным. — Я ужасно зла на Гэвина Фоулера и сказала ему об этом. — Дана вдруг увидела в надменном выражении лица Маргарет призрак своей суровой властной прабабушки. — Наконец, наша семья так же хороша, если не лучше, чем многие другие. На самом деле Фоулеры должны быть счастливы, что Маршалл делает такую выгодную партию.
— Это не бизнес, бабушка, — бросила Дана, но все же встала и подошла к бабушке, чтобы поцеловать ее в щеку. — Мы с Маршаллом любим друг друга.
— Я понимаю, дорогая, — сухо сказала Маргарет, — но остальное тоже правда.
— Что остальное?
— Ну… — Маргарет говорила медленно, тщательно подбирая слова. — Знаешь, во Франции к браку относятся как к сообществу, и в этом есть доля здравого смысла. — Не обращая внимания на выражение протеста на лице Даны, она мягко продолжала: — Это значит, что брак — больше, чем любовь. Это совместная собственность, дети, положение в обществе. Брак более удачен, когда положение супругов соответствующее. — Она опустила глаза к блокноту и захлопнула его, положив на столик рядом с подносом. — Фоулеры должны быть польщены, что их равняют с Уэллесами.
