Кэрол Марш - Серебряная цепь
Марта Фоулер поспешно обняла Дану за плечи, и она с облегчением отвернулась от Гэвина.
— Гэвин просто имел в виду, что такую молодую и красивую все в Гросс Пойнте обязательно полюбят. — Колье из крупных изумрудов обвивало шею Марты, на ее пальце сиял поразительной величины изумруд, окруженный бриллиантами. — Я знаю, вы, дети, любите все делать сами, но мы с Гэвином решили подарить вам ваш первый дом, и я уже начала его украшать.
Маргарет Уэллес изумленно подняла брови, Джосс поспешил занять разговором будущих родственников дочери.
— Пока никаких планов, — сердечно сказал он, — до тех пор, пока мы не подняли бокалы за счастье наших детей. — Подошел Дэймон с бутылкой шампанского, Джосс открыл ее с громким хлопком, и все сосредоточились на том, как он разливал вино в хрустальные бокалы на серебряном подносе. Когда каждому поднесли бокал, он возвысил голос и сказал:
— За Дану и Маршалла, пусть они всегда будут так же счастливы, как в этот вечер!
— О да! — пробормотала Марта Фоулер, но Гэвин лишь слегка пригубил свой бокал, рассматривая Дану, стоявшую рядом с его племянником.
Маршалл обнял невесту за талию и привлек к себе. Он был горд и счастлив.
— Спасибо, сэр, — сказал он Джоссу и вызывающе посмотрел на дядю. — Я не мог сделать лучшего выбора.
Дана вспомнила, с каким восторгом смотрела она тогда на Маршалла и думала, что он красив как Бог.
Сейчас ей больше всего на свете захотелось поговорить с женихом, чтобы он рассеял ее сомнения насчет дяди и жизни в Гросс Пойнте; чтобы сказал, как он любит ее и сделает ее счастливейшей женщиной на свете. Вытащив из сумки свитер, она заспешила к телефонной будке в другом конце холла, набрала номер и нетерпеливо постукивала по стене, пока на другом конце взяли трубку. Ее сердце забилось чаще, и она счастливо улыбнулась, услышав голос любимого.
— Маршалл, — сказала она, ожидая ответа.
— Ты уже собралась? — его голос стал немного громче, и она представила себе, что он готовится к долгой беседе с ней. — Ты все упаковала? — и, не ожидая ответа, продолжал: — Я сейчас был на этом чертовом обеде с мамой и Гэвином. Ему все неймется… насчет нашей свадьбы.
Дана почувствовала разочарование от его резкого тона. Он был груб, совсем не походил на того нежного и почтительного любовника, которого она вспоминала пару минут назад. Конечно, он много работает, устает, его дядя требователен, подумала она с раскаянием, и попыталась вложить в интонацию голоса всю любовь, которую испытывает к нему.
— Тебе незачем волноваться о свадьбе, дорогой. Раз бабушка согласилась, она доведет до конца. Все будет отлично.
— Ты не слушаешь, — раздраженно перебил ее Маршалл. Она услышала позвякивание льда в стакане и подумала, что он там пьет. — Дело не в чертовой церемонии, дело в самом браке.
— В чем проблема? — Дана попыталась представить, что могло вызвать раздражение Гэвина Фоулера. Она знала, ему было приятно, что Маргарет Уэллес была с ним так мила, и не каждый даже самый влиятельный автомобильный магнат сможет противостоять обаянию Джосса Армстронга и его легендарной славе. Все вроде бы в порядке. Они — прекрасная пара, все так говорят. — Должно быть, ты устал, дорогой. Начинаешь выдумывать невесть что.
— Черта с два! — почти орал жених. — Он решил, что должен узнать больше о твоих настоящих родителях.
— О моих настоящих родителях? — растерянно повторила Дана.
— Он хочет знать, были ли твои родители здоровы. Его не волнует, что ты на самом деле не Уэллес, по крайней мере, не Армстронг, но он беспокоится, не появились бы идиоты в следующем поколении Фоулеров. Он заявил, что я привел в семью неизвестно кого, будто я собираюсь разрушить семью. Сукин сын не успокоится, пока не выгонит меня из фирмы тем или иным способом.
Дана уловила, что его сердитый голос становился все громче и громче, и внезапно почувствовала дурноту. Всю свою жизнь она была Армстронг, и никто в этом не сомневался. Она вспомнила холодный оценивающий взгляд Гэвина Фоулера и, опершись о стену, зажала трубку между ухом и плечом, руки скрестила на груди.
— Но он не сможет этого сделать, — запротестовала она. — Твоя часть акций перейдет к тебе, когда тебе исполнится тридцать пять, а часть акций твоей матери ты получишь, когда… — Она запнулась, стараясь унять обиду из-за того, что Маршалл вел себя так, как будто это был просто выпад против нее, а не ужасное оскорбление невесты.
— Не в этом дело. Он может все затруднить для меня. Он всегда так делал и так будет, — холодно добавил Маршалл. — Но я не дам этому ублюдку шанс расправиться со мной! Я позвоню твоему отцу и попрошу уладить это раз и навсегда. В конце концов, ему следует объясниться перед нашей семьей.
— Не делай этого! — Дана почти рыдала. — Ты говоришь, как будто со мной что-то не так. Я же ни в чем не виновата…
— Глупышка, с тобой все в порядке, но ты — приемная дочь Джосса, и это надо прояснить перед свадьбой. — Голос Маршалла слегка смягчился, и Дана вздохнула с облегчением. Он просто расстроен ссорой с дядей, подумала она. Он совсем не сердится на нее. Он любит ее.
— Бабушка и Джосс решат, что делать, — пообещала она. — Бабушка все объяснит твоему дяде.
— Да уж, не мешало бы, — мрачно ответил он. — Я не хочу, чтобы что-то угрожало моей свадьбе. — Неловкое молчание между ними было прервано донесшимися издалека звуками смеха возвращавшихся девушек. — Послушай, Дана, я не позволю ему вмешиваться в наши отношения. Мы поженимся, как планировали. — Он рассмеялся, и его гнев утих. — Ты будешь миссис Маршалл Фоулер, любимицей Гросс Пойнта. — Его голос стал более нежным. — И моей повелительницей, когда останемся вдвоем. Ты ведь этого тоже хочешь, дорогая?
— Конечно, хочу. — Дана ощутила знакомое тепло, разливающееся по телу, когда услышала его соблазнительные слова. — Больше чем когда-либо. — Тишина наступила опять, но на этот раз она была полна невысказанными словами желания. Они проговорили еще четверть часа, снова и снова обсуждая свадебные приготовления, и в конце концов Маршалл зевнул, а Дана засмеялась над ним. Послав воздушный поцелуй на ночь, она повесила трубку и постояла немного, обдумывая беседу. Улыбка исчезла с ее лица, и она снова взяла трубку. Медленно набрала знакомый номер квартиры на Пятой авеню и попросила позвать Маргарет Уэллес.
6
Преодолевая порывы сильного ветра и стену дождя, Дана добежала до своего дома на Пятой авеню. Пока швейцар открывал дверь, она пыталась сложить непослушный зонтик. Вода стекала с ее высоких ботинок, образовав лужу на полу. Она улыбнулась швейцару и постояла немного в тишине просторного пустынного холла. Две пожилые женщины в черном нервно топтались, глядя на непогоду за окном. Дана поприветствовала их.
