Карен Маккьюла-Лутц - Девичник
Элоиз писклявым голосом заметила:
— Грей сказал, у тебя недавно было худшее свидание в жизни?
Почему, почему, почему Грей делится этим с Элоиз?
— Да, это было довольно мерзко.
— Это еще что. Я во вторник ходила на свидание с уголовником. Осужденным и все такое. — Элоиз намазала маслом круассан с гордостью, какую может испытывать только девушка, всегда стоящая на одну ступеньку выше и ходившая на свидание с уголовником.
Хелен разинула рот, должным образом придя в ужас от этого сообщения.
— За что он был арестован?
— За инсайдерскую торговлю. Провел два года в одной из этих тюрем для «белых воротничков». Он не сказал мне об этом до тех пор, пока не подали десерт.
Зейди была уверена, что парень сделал это только для того, чтоб избавиться от необходимости послеобеденного коктейля. У Элоиз, вероятно, были кавалеры, способные угнать машину, только чтобы сбежать от нее.
Хелен, конечно, очень встревожилась.
— Надеюсь, ты не собираешься больше с ним встречаться.
— Разумеется, нет. Разве можно ему доверять после такого?
Дениз схватила тарелку с сыром с середины стола.
— А он не говорил тебе, драл ли его кто-нибудь, пока он был в тюрьме?
Марси и Ким открыли рты, Хелен тоже. Тюремное насилие было несколько неподобающей темой для завтрака. А может быть, они просто беспокоились, что Дениз ест столько молочного.
Элоиз сморщила нос:
— Я не спрашивала.
Кассандра перегнулась через стол и стала рассматривать сумочку Зейди.
— Это «Баленсиага»?
Зейди скользнула взглядом по сумочке и снова посмотрела на Кассандру:
— Если только «Баленсиага» продают за десять баксов на тротуаре бульвара Венеции.
Кассандра даже улыбки из себя не выдавила. У Феб тоже оставалось каменное лицо. Не шутите насчет моды с Костлявой и Надутой.
Гилда наклонилась к Зейди и шепнула ей на ухо:
— Как думаешь, сможем мы грохнуть этих двоих до конца вечера?
— Боже, надеюсь, что да. — Зейди улыбнулась ей, довольная тем, что у нее за столом есть по крайней мере один союзник.
Хелен положила салфетку на стол и встала.
— Кто готов к йоге кундалини?
Бетси Большая Задница, Плоская Джейн, Элоиз, Марси и Ким, Кассандра и Феб — все радостно соскочили со своих стульев. Дениз, Зейди и Гилда поднялись несколько медленнее.
— Обещаю, вам всем понравится. И кундалини идеально подходит беременным мамочкам, так что не стоит волноваться за Дениз, — заверила их Хелен.
Дениз, кажется, не волновалась за ребенка просто, отодвигая свою тарелку, она выглядела так, словно ее тошнит от всего. От бутерброда с голландским соусом обычно чувствуешь некоторую дурноту.
— Пошли, народ! — Хелен повела их к лифту, а Дениз нагнулась и откровенно блеванула в вазу с фруктовым салатом. Зейди задержалась, чтобы убедиться, что с ней все в порядке. Дениз посмотрела на нее снизу вверх, совершенно жалкая.
— Еще целых два месяца.
Зейди постаралась смотреть на вещи оптимистично.
— Но ты только подумай: потом у тебя родится ребенок.
Дениз не стала от этого выглядеть нисколько веселее.
— Вот именно.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Клуб «Йога Голден Бридж» находился на Третьей улице, о парковке и речи не было, так что лимузин пришелся очень кстати. Ребята, занимавшиеся йогой, выглядывали из окон зала, ожидая увидеть, как оттуда выйдет Мадонна или какая-нибудь подобная знаменитость, но, увы, это была всего лишь кучка веселых женщин на девичнике, явившихся сюда, чтобы приобщиться к дзэн-буддизму и освободить свою энергию кундалини.
Зейди раньше редко посещала занятия по йоге и решила, что ей нравится сознавать, что она занималась йогой, но, в сущности, она ненавидит этот процесс. Предполагалось, что кундалини — это духовная йога, и некоторые люди клялись, что, дескать, она позволяет им достичь высот экстаза, поэтому Зейди надеялась, что это может быть похоже на ощущения на тренажере для ножного пресса, что станет лучиком солнца за этот день, погруженный во мрак.
Она плюхнулась на свой мат на спину рядом с Гилдой.
— Как думаешь, они заметят, если мы просто тут поспим? — спросила Гилда.
— Может быть, нам повезет и на этих занятиях всем положено закрывать глаза.
Она понаблюдала, как Костлявая и Надутая проталкивались вперед, чтобы усесться рядом с Синди Кроуфорд. Хелен села в серединке, в окружении Марси, Ким, Плоской Джейн, Элоиз и Бетси Большой Задницы. Дениз расположилась рядом с дверью, на случай если ей снова приспичит блевать.
Когда начались занятия, все запели мантры. Зейди пела вместе с ними, хотя понятия не имела, что именно она произносит. Хинди был предметом по выбору в Университете Лос-Анджелеса. Возможно, мантра призывала к отмщению всем неверным, откуда ей знать? После мантр началось раскачивание. И дыхание. Много дыхания. Дыхание огня. Собачье дыхание. Люди высовывали языки наружу и пыхтели, как собаки. «С чужим уставом…» — подумала Зейди. Через несколько мгновений она действительно испытала ощущение покоя. Это было как-то связано с высвобождением эмоций через диафрагму, по словам инструктора в тюрбане.
Большинство присутствовавших повторяли одно упражнение в течение шести минут, а потом переключались на другое и повторяли его тоже в течение шести минут. Экстаз у Зейди наступил, когда им, наконец, позволили остановиться. Она оглядела комнату. Некоторые люди действительно плакали. Некоторые пламенели своим новообретенным огнем кундалини. Хелен сияла, как всегда. Бэтси выковыривала из ложбинки между ягодицами трусы для занятий йогой. Элоиз изображала духовную благодать, стараясь переплюнуть свою соседку. Костлявая и Надутая изучали ягодицы Синди Кроуфорд, поскольку та лежала в позе плуга, мысленно пытаясь определить, больше у них задницы или нет. Марси и Ким пели мантры с идеальной точностью, явно получив свои навыки после того, как спелись с продавцами из «Барниз». Гилда лежала, свернувшись, как эмбрион, и дремала. Плоская Джейн смахнула слезу — то ли от скуки, то ли от эмоционального раскрепощения, Зейди не могла сказать точно. Дениз уже давно ушла блевать в уборную, а может быть, она просто бродила по улицам.
В конце занятия они все легли на пол и стали слушать еще какие-то мантры, что нравилось Зейди больше всего. Но как раз когда она уже почти задремала, на нее нахлынули воспоминания о Джеке. Чертово собачье дыхание и эмоциональное раскрепощение. Образы быстро следовали один за другим. Они с Джеком в постели, смеются над тем, как сильно они возбудились друг от друга. Заразительное ликование Джека после удачного прослушивания: он собирается отметить это в «Бургерах Здесь и с Собой». Джек целует ее в тумане, а они сидят на слове «Голливуд», и вся долина лежит внизу, укутанная облаком, как будто они смотрят на нее с небес. Джек у ее плиты, готовит омлет на завтрак, а она смотрит на него, лежа на кушетке в его зеленой майке с надписью «Michigan State». Тот день, когда они напились на пляже в честь первой годовщины своей встречи и занимались там же любовью, а потом проснулись в объятиях друг друга. Все это. Все минуты, о которых она не позволяла себе вспоминать за прошедшие семь месяцев. Они проносились с огромной скоростью мимо ее закрытых век. Благодаря эмоциональному облегчению открылась третья чакра.
