Нора Робертс - Плененные

—Как всегда.

Моргана не успела заблокироваться,

Анастасия взяла ее за руку и почуяла дуновение грусти.

Не могу не заметить беспокойства. Мы слишком близки.

Конечно не можешь. Так же, как я не могла не приехать сегодня, даже рискуя тебя огорчить.

Всегда с радостью помогу.

Ты же травница, — небрежно сказала Моргана. — Как насчет настойки наперстянки?

Ана улыбнулась. Наперстянка, в просторечии черный морозник, слывет средством, исцеляющим от помешательства.

Опасаешься за рассудок, дорогая?

Наконец-то. — Пожав плечами, Моргана взяла другое печенье. — Или пойду легким путем: смешаю розу, дягиль, немножечко чеснока, специально сбрызну лунной пылью.

Любовное зелье? — Анастасия попробовала собственное изделие. — Объект мне известен?

Нэш, конечно.

Конечно. Плохо дело?

На лбу Морганы залегла морщинка.

Не знаю. Знаю, что не хочу быть чертовски сознательной. Привязать к себе мужчину проще простого.

Только это тебя не устроит.

Нет, — согласилась Моргана. — Даже не представляю. Поэтому действую обычным способом.

Она сделала глоток живительного чая, глядя на раздутые паруса лодок в заливе. Всегда считала себя свободной. Абсолютно свободной. А теперь, никого к себе не привязывая, сама связана.

—Честно признаться, никогда особо не думала, что чувствует по-настоящему влюбленный мужчина. Проблема в том, что на этот раз речь идет о моем собственном сердце, и это меня беспокоит.

Анастасия поняла, что тут она не поможет.

—Ты сказала ему?

Удивленная острой болью в душе, Моргана закрыла глаза:

—Не могу, когда сама в себе не уверена. Поэтому жду. С лунной ночи до рассвета, — заговорила она нараспев, — днем и ночью вижу это. Пока сердце его не сольется с моим, не найду я покоя, как ветер и дым. — Открыла глаза, выдавила улыбку. — Раньше это казалось слишком мелодраматичным.

—Любовь как воздух. Без нее жить нельзя.

—Но как понять, что это любовь?

Особенно актуальный и мучительный вопрос после расставания с Нэшем.

—По-моему, понимаешь, когда чувствуешь себя счастливой.

Пожалуй, верно, но как прийти к счастью?

Тебе не кажется, что мы испорчены, Ана?

Испорчены? Чем?

Завышенными ожиданиями... — Моргана беспомощно махнула рукой. — Наши родители — твои, мои, Себастьяна — всегда уделяли друг другу и нам столько любви, щедро одаривали, поддерживали, понимали, уважали. Это не всем дано.

Вряд ли постоянная истинная любовь может кого-то испортить.

Разве недостаточно временного увлечения, страсти? — Моргана нахмурилась на пчелу, взобравшуюся на стебелек водосбора. — По-моему, вполне хватит.

Кому-нибудь хватит. Надо понять, хватит ли тебе.

Моргана поднялась с недовольным ворчанием:

—Я в отчаянии. Не люблю терять контроль над ситуацией.

Анастасия с улыбкой подошла к кузине:

—Конечно, дорогая. Сколько помню, ты всегда поворачивала ход событий по-своему одной силой собственной личности.

Моргана на нее покосилась:

Хочешь назвать меня хулиганкой?

Вовсе нет. Это Себастьян хулиган. Скажем, у тебя просто сильная воля.

Отнюдь не смягчившись, она наклонилась, принюхалась к пышному пиону:

—Ладно, приму за комплимент. Хотя в данном случае сильная воля не помогает. — Пошла дальше по узкой каменной дорожке, вьющейся среди цветов и лоз. — Я его не видела больше недели. Господи боже... теперь ною, жалуюсь, еле на ногах держусь.

Ана со смехом стиснула ее руку:

Ничего подобного. Ты просто нетерпеливая женщина.

Правда, нетерпеливая, — признала Моргана. — Приготовилась избегать его в случае необходимости, а необходимости вообще не возникло. — Она бросила на кузину горестный взгляд. — Легкий укол для гордости.

Звонила?

—Нет. — Губы надулись. — Сначала не звонила, думая, что нам обоим требуется время. Потом... — Всегда готова над собой посмеяться. — Потом не звонила, взбесившись, что он в дверь не ломится. Сам звонил несколько раз, в магазин и домой. Выпаливал пару вопросов об искусстве магии, неразборчиво бормотал, пока я отвечала, и разъединялся. — Кулаки сжались в карманах. — Я почти слышала, как в его крошечных мозгах скрипят крошечные колесики.

Значит, работает. Писатели часто полностью уходят в работу,

Слушай,— терпеливо молвила Моргана, — не отклоняйся от программы. Ты должна меня жалеть, а не его оправдывать.

Ана покорно подавила усмешку.

.Не пойму, что на меня нашло.

Ты слишком мягкосердечная. — Моргана чмокнула кузину в щеку. — Но я тебя прощаю.

Над головой порхнула ярко-желтая бабочка. Ана рассеянно подняла руку, и парусник робко сел на ладонь. Она остановилась, погладила хрупкие крылышки.

—Не поведаешь ли, что собираешься делать с самовлюбленным писателем, который тебя с ума сводит?

Пожав плечами, Моргана дотронулась до глицинии.

—Думала отправиться в Ирландию на несколько недель.

Ана отпустила бабочку с наилучшими пожеланиями и повернулась к кузине.

Пожелала бы счастливого пути, только должна напомнить, что бегство лишь затянет дело, но не решит проблему.

Поэтому не пакую чемоданы. — Моргана вздохнула. — Перед моим уходом он поверил, что я колдунья. Хотела дать ему время освоиться.

Вот в чем суть. Ана утешительно обняла ее за талию, осторожно заметив:

—Возможно, для этого понадобится не один день.

—Конечно. — Моргана устремила взгляд к горизонту. Никому не известно, что там, за горизонтом. — «Еще до рассвета мы станем любовниками. Это я точно знаю. Только не знаю, что мне принесет эта ночь, счастье или горе».

Нэш пребывал в экстазе. Сколько помнится, сюжет никогда еще не вытекал с такой быстротой и ясностью. Обработка, завершенная в одну ночь прозрения, уже лежит на столе у агента. С прежними достижениями нечего беспокоиться о продаже, которая, судя по телефонному звонку ликующего агента, будет грандиозной. Факт тот, что он впервые даже не думал о продаже, производстве, конечном результате.

Слишком погрузился в историю.

Писал непрерывно. Вскакивал в три часа ночи, набрасывался на клавиатуру, днем хлебал кофе, сценарий гудел в голове, как улей. Ел, что попадалось под руку, спал, когда глаза уже не открывались, жил в искаженной реальности, созданной собственным воображением.

Видел обрывки сюрреалистических снов, себя с Морганой в эротических позах в вымышленном фантастическом мире.

Порой просыпался с почти нестерпимым желанием. Потом понимал, что сначала должен завершить дело, которое свело их вместе.

Иногда, проваливаясь в утомленный сон, как бы слышал ее голос.