Лиз Филдинг - Принцесса фуксий
— Не знаешь, что бы это могло быть?
— Не имею ни малейшего представления. По правде, она казалась такой обеспокоенной последнее время… Мне кажется, это как-то связано с тем, что ты подстриг изгородь Гилбертов. Она даже стала разговаривать сама с собой! Однажды я видела, что она плачет.
— Плачет?
Мэтт никогда не видел слез матери. Она не плакала, когда умерла их собака, когда однажды сломала себе запястье и даже когда умер отец.
Флер разбирала почту, надеясь отыскать там письмо от компании «Мартин и Лорд», предлагавшей ей выгодного покупателя амбара, когда зазвонил телефон. Подумав, что ей могут звонить из больницы, она решила ответить на звонок, не надеясь на автоответчик.
— Флер!
Что-то в голосе Мэтта встревожило ее.
— Что-нибудь случилось?
— У тебя все в порядке?
— Ты имеешь в виду Чарли? Он пока не появлялся.
— Нет, я о своей матери. Она не приходила?
— Нет, а что произошло? Она бурно отреагировала на твою новость?
— Я еще не поговорил с мамой, но, боюсь, был немного груб с ней сегодня утром. Она меня беспокоит… Дождись меня, я сейчас приду.
— Но…
Однако Мэтт уже положил трубку и, видимо, тотчас же бросился к ней, потому что буквально через пару минут он стоял на пороге.
— Что случилось, Мэтт?
— Не знаю, но Люси слышала ее слова о том, что Сету придется за все заплатить. И она даже плакала… Едем в больницу!
— Ты думаешь, она там? Но что ей там делать? Сейчас даже не приемные часы, она не сможет войти в палату.
— Не знаю, но думаю, нам лучше поехать туда.
Пока Мэтт гнал свою машину на пределе разрешенной скорости, Флер пыталась дозвониться медсестре, чтобы узнать, не появлялась ли там Кэтрин Хановер, но напрасно — номер был безнадежно занят. Высадив Флер у входа в больницу, Мэтт уехал на паркинг, но когда он через десять минут подошел к палате Сета Гилберта, то обнаружил, что она безуспешно пытается доказать медсестре необходимость и срочность своего визита.
— Приходите в два часа, мисс Гилберт, — повторяла медсестра. — Тогда вы сможете побыть с отцом сколько захотите. Уверяю вас, он провел спокойную ночь, а после всех утренних обследований очень устал и сейчас спит.
Едва громкий сигнал монитора и голос доктора отвлекли медсестру, Флер бросилась в открытые двери палаты, но остановилась как вкопанная, не дойдя до постели отца. Следовавший за ней Мэтт тоже замер.
Его мать действительно была здесь. Она ничего не говорила, просто сидела у постели Сета Гилберта и смотрела на него.
— Мама! — (Она с трудом повернула к нему голову и посмотрела, казалось не узнавая.) — Мама, что ты здесь делаешь?
— Тихо. Он спит.
— Что вы с ним сделали? — воскликнула Флер, но тотчас успокоилась, видя, как мерно и спокойно вздымается грудь отца. — Как вы сюда попали?
— Просто вошла в палату. Все были заняты своими делами. Мы с Сетом поговорили. Мы так давно не разговаривали друг с другом.
— Мама!
— Ты должен был мне сказать, что он в больнице, Мэтт.
— Зачем? — воскликнула Флер. — Чтобы вы могли прийти сюда и торжествовать?
— Флер, прошу тебя…
— Нет, дай ей сказать, Мэтт.
— В тот страшный день она просто вошла в палату, Мэтт. Наверное, только что опознала тело твоего отца, поэтому мой отец, когда увидел ее, просто упал замертво. Понимаешь? И все равно, он позже просил меня ни в чем ее не винить… — Флер повернулась к Кэтрин Хановер: — Я не знаю, что вы сделали с моим отцом, но он никогда не говорил о вас плохо. Никогда ни в чем не обвинял.
— Флер!
— Не прерывай ее, Мэтт.
— Пока они смогли достать ее из машины, моя мама ужасно обгорела, Мэтт. Ее поместили в палату интенсивной терапии, и мы с отцом могли видеть ее через стеклянное окно. Когда твоя мать вошла, мы думали, она как-то поддержит нас, но знаешь, что она сказала? Она сказала: «Надеюсь, она выживет. Я хочу, чтобы она жила, чтобы чувствовала ту же боль, какую пришлось почувствовать мне. Чтобы мучилась, как я все эти годы».
Кэтрин Хановер поднесла руку к губам, пытаясь приглушить стон.
— Скажите ему, что это правда.
— Да, правда, прости меня господи.
— Флер, прошу тебя, давай выйдем.
— И оставим его с ней? — Флер повернулась к Мэтту. — Если бы ты ее видел тогда! Как я могла уехать с тобой и бросить папу после такого?
— Я знаю, любимая, — проговорил он, принимая ее в свои объятия. — Я понимаю тебя.
Глава десятая
Мэтт крепко прижимал Флер к своей груди, точно хотел вобрать в себя ее приглушенные рыдания. Поверх ее головы его взгляд встретился со взглядом матери. Лицо Кэтрин посерело, сейчас она казалась гораздо старше той чужой, холеной и безукоризненно выглядевшей дамы, которая встретила его в отчем доме. Эту другую, разбитую и униженную жизнью женщину он прекрасно знал, а теперь осознавал, как глубоко несчастна она была в продолжение всей своей супружеской жизни. И как бы она там ни старалась навредить Сету, именно она, Кэтрин Хановер, заплатила за все.
— А ну-ка все прочь отсюда! — раздался голос возмущенной медсестры. — Да что же это такое!
Сет Гилберт попытался что-то сказать, и Флер, не обращая внимания на медсестру, бросилась к отцу, чтобы взять его за руку. Мэтт едва подавил приступ отчаяния — она снова сбегала от него, вновь предпочла отца, потому что тому была необходима ее помощь.
— Что такое, папа? Что ты хочешь? — тихо спросила Флер.
Сет снова безуспешно попытался что-то произнести, и она с мольбой обернулась к Мэтту. Но на этот раз Мэтт понимал, что все изменилось. Он здесь ради нее, чтобы помочь ей, и Флер нуждается в его участии.
— Он, наверное, хочет, чтобы я осталась, — глухим голосом произнесла Кэтрин Хановер.
— Я ничего не понимаю, — проговорила Флер.
— Я тоже, но ему виднее, — ответил Мэтт.
— Пять минут, не больше, — сдалась медсестра, поскольку, как видно, ничто на свете не могло заставить Кэтрин Хановер покинуть палату. Вызов сотрудников безопасности только бы ухудшил положение дел, и она повторила, показывая рукой на Кэтрин: — Только вы, и только пять минут.
— Мы подождем в кафетерии, мама. — Видя, что Флер строптиво замерла на месте, он мягко обратился к ней: — Пойдем, им надо поговорить, да и нам тоже.
Флер наконец дала себя увести из палаты в кафетерий, где Мэтт усадил ее на стул и отправился за парой чашек чего-нибудь горячего. Она даже не поинтересовалась, что он ей принес.
— Он держал ее за руку, Мэтт.
— Да, я видел. Он поправится, вот увидишь. Еще потанцует!
— С кем? С твоей матерью? — Она подняла на него взгляд. — Я даже не подозревала, что они так близко знакомы.
