Диана Мортеньес - Осколок
— Ну, оставляйте, — разрешил охранник. — А там не бомба случайно?
— Конечно, бомба! — кивнула школьница. — Знаешь, гулять с бомбой опасно, поэтому мы решили оставить ее тебе!
— Ну, хорошо, — улыбался Андрей направо и налево. Старшеклассницы — это его вечная слабость. — Ставьте под парту. Только подальше, чтобы директор не видел.
— Андрей, ты просто душка! — захихикала девчонка, характерно одарив его улыбкой, как в дешевых фильмах.
И мужчина, как подросток, просто засиял от восторга.
— Андрей, ты просто душка! — передразнил Макс, когда школьницы полезли с сумками под парту.
— Завидуешь? — обрадовался охранник. И гордо задрал нос кверху. — Наконец-то девушка тебя проигнорировала и обратилась ко мне!
И вдруг, словно наперерез, прорвался все тот же милый голосок:
— Максим Викторович, а завтра что, физики не будет?
Учитель с улыбкой «моргнул» другу бровями, мол, «ну, кого там проигнорировали?», а девчонке только равнодушно покачал головой отрицательно.
— Почему? — по-прежнему не отставал нежный девичий голос.
— Не хочу, — ответил учитель.
— Максим Викторович, ну скажи-и-те! — просила девчонка, жалобно поставив бровки уголком.
Сколько ей? Шестнадцать? А ведет себя совсем как дитё! Макс уже не в первый раз ловит себя на мысли, что не совсем педагогически реагирует на поведение девочек-подростков. Раздражается.
Подошел к дочке, оставив учениц без внимания, и снова попросил:
— Катюнь, пойдем, зайчонок! Твоему папе, к сожалению, компот с булочкой между уроками не выдают. А уже половина третьего!
Забрал ребенка с Санькиных колен и повел в столовую.
В столовой была очередь. Сейчас перемена, да к тому же у многих закончились уроки, и дети, разные по ростам и возрастам, шумели вокруг, толкались, дрались… Максим взял поднос и встал в очередь. Закрыл глаза на несколько секунд, стараясь держать равновесие. Устал после семи уроков, и болело горло. Так совпало, что сегодня ни в одном классе не было ни самостоятельной работы, ни опытов. Пришлось много говорить, объяснять темы уроков и принципы взаимного уважения в обществе…
Внимательно выслушал сбивчивый и переменчивый Катин заказ и отправил ее занимать столик. Рядом пацаны лет десяти принялись на кулаках выяснять, кто за кем в очереди. Повара и кассирша делали им замечания, нервничая и психуя, а Максим стоял, не шелохнувшись. Больше всего на свете хочется остаться одному. Погрустить.
— Настя, — вдруг обратился он к взвинченной пацанскими выходками кассирше, — оставьте их в покое. Они мужики, пусть сами разбираются, без унизительного женского вмешательства.
— Это Вас в университете так учили воспитывать? — вспылила Анастасия, любимая Наташина работница столовой.
— Нет, — ответил Макс спокойно и безмятежно. — Это жизнь так учит. Есть такие профессии, где просто необходимо отрешаться от лишних раздражающих факторов… Мне, пожалуйста, борщ, маленькую тарелочку супа, вот еще я взял салат, соус… Ну, Вы сами видите, — учитель улыбнулся и указал на поднос. Пока повариха наливала первое, продолжал, обращаясь к кассирше: — У меня друг есть, психолог. К нему люди идут со своими проблемами. Так вот поначалу, когда начал практиковать, он сам был как чемодан чужих проблем! Реально переживал! А потом понял, и меня научил, что иногда надо просто сказать себе: это не мое дело, и я не буду из-за этого волноваться. Хладнокровие, знаете ли, очень помогает выйти психически здоровым из многих ситуаций!
— Ладно, Максим Викторович, — сдалась кассирша, неосознанно повторяя его спокойный терпеливый тон. — Проходите, не задерживайте очередь.
— А обед сегодня за счет заведения? — ухмыльнулся мужчина.
— Ой, простите, Вы меня совсем заболтали! Сорок четыре девяносто.
Максим отдал ей пятидесятирублевую бумажку и улыбнулся наигранно, как в «Макдоналдсе»:
— Спасибо, что без сдачи! Приходите еще!
Кассирша только рассмеялась в ответ и устало покачала головой.
Вышел в зал и остановился, ища глазами, где Катя. И увидел… Олю, первую Наташину барабанщицу. Оля, видимо, заметила его раньше и сразу кивнула ему присоединиться. Она сидела за столиком совершенно одна, и Макс на секунду растерялся. Катя вот, неподалеку. А там Оля. Обе на него смотрят и ждут, когда он сядет. Прошел мимо Кати, позвал ее за собой, и они вместе с дочкой составили компанию бывшей ученице.
— Ты чего это, со школой никак распрощаться не можешь? — спросил он радостно, ставя на стол тарелки с подноса. — Ты одна? — уточнил он тут же, пока еще не окончательно обосновался за этим столом.
— Одна, одна, присаживайтесь! — тараторила девушка так же весело. — А это кто? Познакомите?
Катюша уже уселась на стуле и посадила возле тарелки свою Барби.
— Катерина Максимовна, мой детеныш, — объяснил учитель гордо. — Она теперь здесь первоклассница.
— Здорово! Уже такая взрослая! — улыбалась девушка. — А я Оля.
— Очень приятно! — ответила Катя воспитанно.
— Так какими судьбами ты здесь оказалась? — спросил Максим Ольгу, отломив Кате половинку хлеба.
— Вас повидать зашла, — призналась девушка. — Ну и пообедать заодно по старой памяти. Как Наташа?
Мужчина ложкой зачерпнул борща и в очередной раз отметил про себя, что Оля всегда в первую очередь спрашивает про Наташу.
— Наташа в Москве, в институте театральном, — промямлил он с обидой.
— Вы что, расстались? — удивилась Ольга.
— Да нет. Пока нет. А там видно будет, что получится из жизни в разных городах… А ты поступила в музучилище?
— Да, я же Вам говорила, меня туда очень хотели взять. А Наташа в каком именно институте?
— В РАТИ, ГИТИСе.
— Ух ты! — присвистнула Оля с восторгом. — Вот молодец! Я всегда верила, что Наташа достигнет успеха… — и смутилась, поняв, что слишком наглядно демонстрирует свои чувства.
Максим порассказывал, какая Наташе соседка по комнате досталась, как Наташе нравятся занятия, как Наташа скучает по Сочи…
— И по Вам, — улыбнулась Оля с пониманием.
Максим думал не говорить этого, чтобы не дразнить барабанщицу, но все же признался:
— Да, надеюсь, что и по мне.
— И по мне тоже! — вставила свое слово Катюшка плаксивым голосом.
— Конечно, зая, и по тебе! Олечка, а у тебя все хорошо? Я бы, глядя на тебя, сказал, что нет.
Оля промолчала, опустив взгляд в свою тарелку с пирожным.
— Как ты провела лето? — снова попытался учитель выведать хоть что-нибудь.
— Не так, как хотелось бы, — вздохнула девушка. — И, к сожалению, незабываемо…
