Дениз Робинс - Милая Кассандра

В Ваших интересах явиться к нам в офис с любым документом, удостоверяющим личность.

Искренне Ваши,

Касс подняла на мужа сияющие глаза.

— «В Ваших интересах», — повторила она. — Господи, Кевин!..

Ее муж, расхаживающий по кухне, грациозный, худой и стройный, откинул назад непослушную прядь волос и усмехнулся:

— Кажется, нам крупно повезло. Видимо, старушка Цинтия смягчилась перед смертью и решила кое-что оставить своему племяннику. Но не надо воображать, будто меня ждет состояние, милая моя, потому что своего капитала у тети не было, да и голландец вряд ли ей много оставил, — пояснил он. — Впрочем, нет смысла гадать, мы все узнаем, как только прочтем завещание.

— Кевин, а вдруг нас на самом деле ждет куча денег! — с горящими глазами произнесла девушка.

— Я что-то сомневаюсь, — пожал плечами парень. — Но это не важно: сколько бы их там ни было, все равно это будет «в моих интересах».

Кассандра положила письмо на стол и провела рукой по повлажневшему лбу.

— Пойду приму прохладный душ, — сказала она. — Ой, Кевин, как здорово!

— И к тому же так неожиданно. Я-то написал тете Цинтии только из-за твоего предположения, что мы когда-нибудь сможем посмотреть Южную Африку. Но я считал, что это пустая трата времени, я ведь слышал, что моя родственница вроде бы вернулась в Англию. А вражда между двумя старыми сестрами длилась до самой их смерти. Печально, правда?

— Да, очень, — кивнула девушка. — А ведь тетя Цинтия, наверное, умерла не такой уж старой, как ты думаешь?

— Ну, она была на пару лет старше тети Милли, так что ей должно было быть около шестидесяти, — подсчитал Кевин. — Ну да, еще не старуха, ты права.

— Я сегодня ночью, наверное, не усну, а ты? — Касс, которая мыла посуду, прокричала эти слова сквозь шум текущей воды.

На самом деле никто из них не смог заснуть в ту ночь. Влюбленные то и дело просыпались в объятиях друг друга, щека к щеке, и начинали гадать, что же им принесет это неожиданное наследство. Конечно, деньги, но — какую сумму? Ну надо же было такому случиться!

Они беспрестанно то включали, то выключали свет в спальне, жадно пили холодную воду стаканами, целовались, потом снова засыпали. Ночь прошла очень беспокойно.

В воскресенье было ничуть не лучше, от волнения молодые люди не могли ничем заниматься. Они позвонили Бирнхэмам и сообщили им новость. Боб и Виолетта искренне порадовались за них.

Наконец настало утро понедельника. Касс мучительно не хотелось идти на работу и отправлять Кевина в контору одного.

— Я так нервничаю, что могу случайно проглотить драгоценные камни, вместо того чтобы их шлифовать.

— Как думаешь, можно будет позвонить тебе и поделиться самыми ужасными новостями, когда я вернусь от адвокатов? — поинтересовался парень.

— О, пожалуйста, сразу же позвони мне, — попросила она. — Я предупрежу секретаршу, которая у нас отвечает клиентам по телефону, чтобы сразу позвала меня, если ты позвонишь, — у нас с ней хорошие отношения.

Но когда Кассандра наконец дождалась звонка, муж так мало смог сообщить ей, что она была раздосадована сверх меры. Он пробормотал, что все не так просто и возникли неожиданные осложнения. Любимый не мог ничего объяснить по телефону и оставил разговор до вечера. А это значило, что девушке предстояло изнывать от любопытства весь остаток дня…

— Кевин, ну скажи мне хотя бы полслова — там много денег? — допытывалась она. — Целое состояние?

— Нет, — ответил он. — Пока-пока, милая. — И повесил трубку.

Это немного успокоило Касс. Однако она почти бегом поспешила домой после работы, взлетела вверх по лестнице на последний этаж и ворвалась в квартиру.

Она очень обрадовалась, увидев, что муж уже ждет ее дома; он сидел, как всегда, за пишущей машинкой у открытого окна, в джинсах и без рубахи. День был очень душный.

Когда Кассандра вошла, он поднял на нее взгляд:

— Привет!

— Привет! — ответила девушка.

Она выложила на стол покупки, сбросила пиджак и кинулась к своему возлюбленному.

— Ну, рассказывай скорее, — потребовала Кассандра. — Что ты молчишь и ничего не объясняешь? Я чувствовала себя весь день как на иголках.

Кевин пожал плечами и поцеловал ее.

— Наверное, это были миленькие, симпатичные иголочки, прелесть моя.

— Заткнись! — приказала Касс. — Рассказывай!

— Ну ладно. — Посмотри на меня! Слушай! — Парень постучал по своей голой груди.

И она стала слушать. Кассандра не сводила с супруга больших светло-карих глаз, пока он рассказывал ей странную историю своего неожиданного наследства.

Мистер Бест из фирмы «Бест, Комптон и Уитерс» оказался довольно приятным человеком. Он взял у молодого человека паспорт и пару писем тети Милли как доказательство того, что он действительно Кевин Мартин, после чего вкратце рассказал наследнику де Грутов, как прошли последние десять лет жизни тети Цинтии.

Бернар де Грут был намного старше своей жены. Он был вдовцом, когда они поженились с Цинтией, и от первого брака у него была дочь Наташа.

Молодая жена была верна и предана своему мужу, но отношения с падчерицей у нее не сложились. В конце концов девушка вышла замуж и уехала. Поэтому тетя Цинтия решила оставить все свое личное имущество — в том числе дом со всем содержимым — своему единственному племяннику. Кроме этого, наследство включало в себя сумму около пяти тысяч фунтов в ценных бумагах.

— Это все ее личное состояние, — объяснил поверенный. — Деньги же мистера де Грута были оставлены его дочери.

— Как интересно! — воскликнула Касс.

— Я был очень тронут, — продолжал Кевин, — когда старина Бест сказал, что тетя добрым словом вспоминала меня перед смертью и жалела, что не может познакомиться со мной лично. Потому что с моей матерью она никогда не враждовала. Но когда после смерти моих родителей меня усыновила тетя Милли, Цинтия порвала с нами всякую связь. Эти славные старушки обожали ссориться.

— А эта ее падчерица, Наташа, не станет претендовать на дом? — встревожилась девушка.

— Она не имеет на это права, — покачал головой ее муж. — Этот дом де Грут купил тетушке за много лет до своей смерти. Но с этой девицей связана семейная драма.

Кассандра, затаив дыхание, слушала эту историю. Ей пришлось хорошенько сосредоточиться, чтобы ничего не упустить и ничего не перепутать.

Первая жена голландца, видимо, была наполовину русского происхождения. От своей русской бабушки Наташа унаследовала невиданную красоту и буйный темперамент. После окончания школы она постоянно скандалила с отцом и мачехой, а через пару лет убежала из дома с одним студентом-медиком в Ливерпуль — этого парня чета де Грут так никогда и не видела.