Джулианна Морис - Улыбка Моны Лизы
Женщина в середине комнаты выиграла и получила коробку леденцов и розовую ночную рубашку в качестве приза. Она сияла так, словно ей достался миллион долларов.
Когда началась новая игра, Люк снова отыскал взглядом дедушку. Джон не играл, потому что был погружен в беседу с другим мужчиной. Они сидели в углу, разговаривая, и тот мужчина поднял свою тонкую руку и вытер слезу.
Люк стушевался и сосредоточился на Ники.
— Думаю, что это была самая быстрая победа, — заметила она, затем достала другой бочонок. — Ладно, посмотрите все на ваши карты. У кого номер двадцать семь?
Это число оказалось у соседки Люка, и он тут же поставил бочонок в квадрат.
Ники смотрела, как Люк помогал миссис Батави играть в лото. Он делал это очень доброжелательно и с охотой, но Ники почему-то предположила, что Люку дискомфортно в окружении пожилых людей. Пациенты в санатории не были избалованы посетителями, так что иногда они становились навязчивыми. Но Люк, очаровательный и галантный, обходился со своей соседкой, как будто она была центром вселенной. Ники видела, что миссис Батави была на седьмом небе от счастья, когда Люк улыбался ей.
А ведь она, Ники, и не предполагала таких качеств в Люке. Не предполагала она и того, что сама попадется в его сети.
Они были созданы друг для друга. Это Ники знала наверняка. Она лишь боялась открыть Люку свое сердце. Да и он боялся полюбить кого-нибудь.
Люк… За его нахальной самоуверенностью скрывались уязвимость и доброта. Он так плотно отгородился от внешнего мира, чтобы защитить себя от боли и эмоций, которые не мог контролировать. Так, конечно, было проще жить. Но можно ли это назвать жизнью?
Возможно, размышляла Ники, если бы он перестал думать только о деньгах, то понял бы правду о себе?..
Ники продолжала думать о Люке, выкрикивая числа. Когда кто-то побеждал, она выбирала призы, которые могли особенно понравиться победителю.
— Последняя игра, — наконец объявила она.
Когда все разошлись по своим комнатам, Ники присоединилась к Люку и профессору Маккейду в комнате отдыха, где они поболтали с администратором, Хеленой Гордон. Люк сразу же обнял Ники за талию, притянув к себе. Она почувствовала себя неуютно. Их поцелуи в саду были ни к чему не обязывающими, тогда как демонстрация чувств друг к другу на людях подразумевала нечто серьезное.
— Мистер Маккейд сказал, что он заплатит за угощения и призы, — объявила Хелена. И она посмотрела на Люка тем взглядом, который был хорошо известен Ники… — Мы ценим ваше великодушие.
— Пустяки.
— Нет, не пустяки, — заметила Хелена. — У многих наших постояльцев нет денег, чтоб купить такие приятные мелочи. Ники предложила раздавать призы во время игры, чтоб дать людям немного радости.
Ники посмотрела на него так, как будто он осыпал ее алмазами, и Люк почувствовал приятное тепло в груди, которое не имело никакого отношения к страсти.
— Нам пора домой, — сонно сказала Ники. — Я на самом деле устала. Работа в саду спасает меня от бессонницы последнее время. Когда-нибудь куплю себе дом с садом.
Она не выглядела утомленной, но Люк проследил за ее пристальным взглядом и увидел, что дедушка действительной устал.
— Да, пора, — сказал он. — Поедем, дедушка?
— Конечно.
— Спасибо за ваше гостеприимство, миссис Гордон, — пробормотал старик.
— Заезжайте в любое время, профессор. Если вам не трудно, может, вы могли бы приехать и прочитать нам лекцию об искусстве? Нашим постояльцам нужно разнообразие, а ваша репутация знающего искусствоведа всем известна.
— Возможно…
Хотя ответ профессора был уклончив, он гордо распрямил плечи.
Люку хотелось кричать от счастья — время словно повернуло вспять. Конечно, теперь никогда не будет так, как прежде, но не было никакого сомнения, что дедушке стало лучше.
Когда они вернулись домой, Люк убедил Ники задержаться немного. Он хотел объяснить ей, что не сделал ничего сверхординарного, когда предложил спонсировать нужды санатория.
— Тот мужчина тоже потерял жену, — промолвил дедушка, сидя на кушетке, с задумчивым выражением лица. — Мужчина, с которым я разговаривал во время игры… его зовут Джозеф. Он овдовел десять лет назад. Десять лет.
— Джозеф Конрой, — сказала Ники. — Он ни с кем не говорит о Луизе.
Джон кивнул:
— Да. Он напомнил мне, что нам повезло полюбить кого-то и разделить с ним жизнь. Звучит банально, но это правда.
— Грэмс была особенной, — согласился Люк. — О чем еще вы говорили?
— Что мы трепещем перед женщинами — они обладают силой духа, — он улыбнулся Ники, затем посмотрел на внука. — Твоя бабушка была хранительницей нашего очага, Люк. И она всегда верила в меня — и в Бога.
Люк боролся со спазмом в горле, пытаясь что-то сказать.
— Пойду спать, — сказал дедушка, похлопав его по плечу. Они встретились взглядами, и Люк увидел мужчину, которого знал еще ребенком. В глазах дедушки снова были сила и мудрость.
Люк облегченно вздохнул и, обернувшись, увидел, как Ники вешает на стену тяжелую картину. Он чертыхнулся про себя.
— Ты просто не можешь попросить, чтоб я помог, правда? — ехидно спросил он.
Ники улыбнулась:
— Слишком много обо мне беспокоишься.
Отойдя от картины, Люк смотрел на тихий водоем в лесу, изображенный на картине.
— Как красиво. Джон попросил меня повесить ее, — объяснила Ники.
— Хочешь пойти погулять? — спросил Люк.
Она согласно кивнула, и они вышли на темную улицу.
Вечерний воздух был прохладен. Они неспешно шли по тротуару. Постепенно Люк и Ники дошли до центральной улицы. Луна освещала деревья, она казалась серебристым яблоком на небе. Ники часто представляла себе, какую картину она могла бы написать из того, что видела. Как жаль, что у нее нет и капли таланта художника.
— Что-то не так? — спросила она.
— Деньги для санатория… — с напряжением в голосе сказал Люк. — Ты должна знать, я сделал это ради тебя, а не от щедрости душевной. Я ведь даже не знал, что игра в лото так важна для этих людей, так что не думай, что я альтруист.
— Люк Маккейд, ты мошенник, — она поцеловала его подбородок, затем прислонилась к его груди, положив голову ему на плечо. — Ты не хочешь, чтобы кто-то увидел, что у тебя доброе сердце, и полагаешь, что тебе удастся это скрыть?
У Люка запершило в горле. Он хотел стать таким, каким его видела Ники. Хотел больше всего на свете.
— Да? — сдавленно произнес он.
— Да.
На следующее утро Ники с Люком занялись овощными грядками. Потом она сказала, что должна выполнить кое-какие поручения. Люк вызвался пойти с нею, но она рассмеялась и заявила, что ему будет скучно.
