Нэнси Берланд - Узы первой любви
Поскольку их полет был частным и не объявлен заранее, таможенные формальности заняли много времени. Клэр нервничала, когда люди в форме, заставив ее открыть все сумки, придирчиво обследовали их содержимое. Они рассматривали портативную аппаратуру ЭКГ, перебирали медикаменты. Но наконец они закончили, и Дуган, Лила и Клэр бросились искать такси.
Они разбудили таксиста, дремавшего в своем «фольксвагене», который во всем мире называют «букашкой». Заплатив двенадцать тысяч песо, они через двадцать минут добрались до роскошного отеля.
Его архитектура напоминала пирамиды майя. В таком дворце, наверное, мог жить верховный правитель древнего народа. Хотя солнце только всходило над горизонтом, в открытых ресторанах, опоясывающих лентой берег моря, уже было заметно движение. Там меняли скатерти на столах, ставили на них вазы с тропическими фруктами и блюда с только что испеченными булками. Вокруг распространялись дразнящие ароматы кофе и свежего хлеба.
В отеле действовали кондиционеры, и в коридорах царила приятная прохлада. Номер «люкс» Гаррисонов находился на пятнадцатом этаже. Подойдя к двери, Клэр взглянула на часы. Прошло ровно четыре часа, как они поднялись в небо Техаса. «Только бы мы не опоздали», – заклинала она мысленно.
Рут была одета в пестрый халат, похожий на яркую клумбу с красными и желтыми цветами. Это буйство красок резко контрастировало с ее заплаканным, встревоженным лицом.
– Слава Богу, ты здесь, – воскликнула она, схватив Клэр за руки и потащив внутрь.
Они быстро пересекли комнату и стали подниматься по винтовой лестнице на второй этаж. Там Клэр сначала увидела огромную ванную, отделанную розовым мрамором, и туалетную комнату; слева находилась спальня, размерами, пожалуй, превосходившая процедурный кабинет в филадельфийской больнице. Стена напротив входа была полностью стеклянной, с красивыми шторами. Сейчас шторы были раздвинуты, а громадные окна-двери, выходившие на широкий балкон, открыты.
Орвил лежал в центре огромной кровати. Он казался маленьким, словно мушка на потолке. Орвил слегка улыбнулся и приподнял руку, приветствуя Клэр. Она поздоровалась и ушла в ванную вымыть руки и стряхнуть с себя дорожную пыль. Лила поправила Орвилу подушки, а Дуган остался стоять в проеме двери. Он слегка сжал руку Рут, выражая ей свое сочувствие и поддержку.
– Есть какие-нибудь изменения в его состоянии с тех пор, как мы разговаривали? – спросила Клэр жену банкира.
– Нет, все то же самое.
– Он спал?
– Около часа.
– Дуган, – попросила Клэр, – не сводишь ли ты Рут вниз, пока я осматриваю Орвила? Ей надо немного отдохнуть и перекусить. Лила останется со мной. – Конечно, доктор, – кивнул Дуган. – А если вы тут будете себя хорошо вести, мы и вам принесем те аппетитные булочки, которые видели внизу.
Рут подошла к кровати мужа и взяла его руки в свои.
– Я не задержусь долго, дорогой.
– Ничего, не торопись, – ответил Орвил. Но по тому, с какой неохотой он отпустил ее руки, Клэр поняла, как не хочется ему расставаться с женой даже на несколько минут.
– Не беспокойтесь за Рут, Орвил, – сказал Дуган. – Я позабочусь о ней, пока здесь доктор занимается с вами.
Когда дверь за ними закрылась, Орвил повернул голову к Клэр.
– Я говорил Рут, что не верю в твой приезд, – сказал он хрипло.
– Почему бы мне не приехать? – спросила Клэр спокойно и приставила к его груди стетоскоп.
– Один несчастный звонок домой, и ты здесь.
– Не будь этого несчастного звонка, я бы не увидела такого прекрасного места, как Канкун. А сейчас, Орвил, я хочу, чтобы вы помолчали. Мне нужно послушать вас.
Но Орвил не хотел молчать.
– Ты, наверное, знаешь, что я голосовал против тебя.
– Нет, не знаю, – ответила Клэр и про себя подумала, что было бы удивительно, поступи он иначе. – Но сейчас это не имеет никакого значения. Я ваш доктор, и я здесь. Я должна вас срочно осмотреть, дать лекарства и кислород. Не будем терять время.
– Все это из-за вражды между твоим отцом и мной.
Рука Клэр на секунду задержалась, потом снова стала переставлять стетоскоп по груди Орвила. Клэр взглянула на Лилу и встретила понимающий дружеский взгляд. Клэр знала, что никакая семейная вражда не помешает ей выполнить свой долг. Хорошо бы и Орвилу это понять.
– Я не знаю, что вы имеете в виду, – сказала она.
– Не лукавь со мной, доктор. Между нами не было никакой любви и раньше, а когда твой отец провалил… когда Джон провалился на экзамене по физике, я возненавидел Линвуда.
В любое другое время Клэр бы не упустила возможности вывести Орвила на чистую воду. Но не сейчас. Она постаралась улыбнуться как можно более дружелюбно.
– Что прошло, то прошло, Орвил. Сейчас меня беспокоит только ваше здоровье. Скажите, такой приступ с вами впервые?
– У меня давно неприятности с пищеварением. После обеда я всегда чувствую себя неважно. Но я грешил на пироги с мясом, которые печет Имоджен. – Орвил погладил свой большой живот. – Кроме того, сладкий перец вызывает у меня изжогу.
– Боюсь, что сейчас дело не в пирогах и перце, – сказала Клэр. – Но, кстати, о еде: когда мы вас починим, я хотела бы посадить вас на диету, чтобы сбросить несколько фунтов.
– Рут будет рада это услышать. Она давно уговаривает меня похудеть. Видно, пришло время прислушаться.
– Я привезла аппарат ЭКГ. Нужно провести это исследование, и тогда я точно скажу, что с вами. Тетя Лила, помоги мне, пожалуйста.
– Доктор! – позвал Орвил.
– Да? – Мне сначала нужно снять с сердца грех.
– Орвил, здесь не исповедальня. Я могу вылечить ваше сердце, но не совесть.
– Как знать, может, одно зависит от другого.
– Что вы имеете в виду?
– Возможно, я расплачиваюсь за грехи, которые совершил в жизни.
Клэр присела на кровать и приготовилась слушать. Не в первый раз ей приходится слушать откровения пациентов, которые, боясь предстать пред судом Создателя отягощенными грехами, обнажают душу перед врачом. Сейчас они теряли драгоценное время, но если не позволить Орвилу выговориться, он станет волноваться, что очень нежелательно. Она ожидала каких-нибудь тайн старого скупца по поводу нечестно нажитых денег.
– Я хотел, чтобы твой отец был жив, – неожиданно заявил Орвил.
– Что бы тогда было?
– Я извинился бы перед вами обоими.
– За что, Орвил?
– За то, что ненавидел его, а после его смерти тебя. Я обвинял кого угодно, только не самого Джона. Хотя виноват-то был он.
– А, это… – скучно протянула Клэр. – Это было так давно.
– Легко обвинить другого. Я просто кипел от злости, когда Джон провалился. И виновником считал только твоего отца.
