Дана Хадсон - Нечаянный обман

– Что? Нет, конечно, нет. Вы совершенно разные люди!

– Почему-то мне кажется, что это вовсе не комплимент. – Торвальд был спокоен и насмешлив. – И отчего бы это?

Разговаривать с таким Нэдом было сущим наказанием. Маргарет решительно встала и, не оглядываясь, пошла в дом. Эх, если бы можно было так же оставить позади и саму память о нем! Она в отчаянии раздумывала, не вернуться ли ей в Англию без Анны, ведь у той появились новые жизненные приоритеты. У входа в сад она налетела на идущего навстречу Джима. Он обхватил ее за талию и покружил, невзирая на ее протесты.

– Как хорошо, что я тебя нашел! Я тебя ищу уже полчаса!

– Как же ты здесь очутился без маменьки? – очутившись на твердой земле, Маргарет воспрянула духом и не скрывала своего скепсиса.

– Очень просто – я сбежал!

Это хвастливое мальчишеское заявление и посмешило и покоробило девушку. Как он ни хорохорится, но до настоящего мужчины ему еще расти да расти!

Подошедший Эдвард думал точно так же.

– Ну, это ненадолго, бедный мальчуган. Она тебя все равно найдет. – Заметив, что брат стоит слишком близко от Маргарет, свирепо потребовал: – И отстань от мисс Рэдли!

Вскинувшийся Джим по-петушиному заявил:

– И не подумаю!

Маргарет быстро обошла его, как столб, стоящий на пути, и зашла в дом, оставив спорщиков позади. В холле было много гостей, но ее взгляд тотчас выловил из толпы Анну с Чарльзом. Анна обеспокоенно смотрела на немолодого мужчину, стоявшего рядом с ними, и Маргарет поспешила на выручку.

Подойдя поближе, Маргарет узнала дядю Джима, того самого, что видел их в итальянской траттории. На нем был строгий смокинг с белоснежной рубашкой, и вид он имел донельзя представительный. Внимательно рассматривая Анну, он что-то настойчиво выспрашивал.

Маргарет успела как раз к очередному вопросу:

– А известный британский политик Николас Гринфилд кем вам приходится?

Николас Гринфилд приходился Анне отцом, но признаваться в этом ей не хотелось. Выручая подругу, Маргарет бесцеремонно прервала их разговор:

– Анна! Извини, я вас еще не поздравила! – и она принялась обнимать подругу.

Но мистер Фейт оказался на редкость настырным, и, переждав поздравления, задал все тот же сакраментальный вопрос:

– Так все-таки кем же вам приходится известный британский политик Николас Гринфилд?

Анна обреченно посмотрела на Маргарет, собираясь во всем признаться. Но тут в дверях сада показался Джим, и Маргарет испуганно вскрикнула:

– Джим, что с тобой?

Все враз обернулись, забыв о заданном вопросе. Джим и в самом деле представлял собой впечатляющее зрелище – под глазом у него расплывалось сине-багровое, чуть кровоточащее, пятно. Анна с Маргарет кинулись к нему.

– Что случилось, Джим?

Тот сердито ответил:

– Абсолютно ничего! Не о чем беспокоиться!

Но его мамочка считала, что беспокоиться есть о чем. Его отвели в библиотеку, и миссис Торвальд принялась прикладывать к его скуле принесенный из холодильника лед, хлопоча, как заполошная курица.

– Боже мой! Это все Эдвард! Он такой агрессивный! И все из-за каких-то английских шлюх!

Чарльз посуровел и вполголоса заметил:

– Поосторожнее, миссис! Не забывайте, вы в моем доме и говорите о моей невесте!

Но Эмма только пренебрежительно взмахнула рукой.

– Ах, и ты туда же! Как ты мог клюнуть на удочку этой дешевой девицы, не представляю!

Раздался угрожающий голос Эдварда:

– Вы забываетесь, мадам!

Он был так зол, что миссис Торвальд испуганно закудахтала:

– Ах, Нэд! Я вовсе не это хотела сказать, ты же понимаешь!

– Я понимаю только одно, вы только что оскорбили невесту собственного племянника, и ее подругу, которые, кстати, никакого повода отзываться о себе подобным образом не давали! Я бы на вашем месте извинился!

Эмма передернулась, но все-таки произнесла на редкость чванливым тоном:

– Ну, хорошо, хорошо! Я извиняюсь!

Маргарет, которую эта сцена попросту веселила, ответила не менее неприязненно:

– Ах, не стоит так ломать собственную натуру из-за каких-то жалких английских шлюх!

В ее устах это слово прозвучало настолько грубо, что все мужчины в комнате с упреком посмотрели на нее. Но Маргарет и не думала сдаваться. Не она все это начала. Улыбнувшись подруге, спросила:

– Анна, если не хочешь ехать, то я возьму такси. Мне что-то не хочется здесь оставаться.

Та согласно закивала головой.

– Мне тоже. Поедем вместе.

Потемневший Чарльз пошел к выходу, девушки двинулись следом. Сердитый Джим спросил у матери:

– Ну, и чего ты добилась? Испортила весь вечер!

Но у миссис Торвальд на этот счет было свое мнение. Она была довольна полученным эффектом и свое удовольствие скрывать не собиралась.

– Во-первых, это не я тебя ударила, а твой великолепный братец. Во-вторых, чем раньше отсюда уберутся эти девицы, тем чище здесь будет воздух. Мне противно даже в одном доме с ними находиться, не то что разговаривать.

Джим сердито заявил:

– Мама, я собираюсь жениться на Маргарет, что бы ты о ней ни говорила!

Миссис Торвальд и Эдвард воскликнули в один голос:

– Выбрось это из головы!

Джим надулся, показывая, что игнорирует их мнение, а Нэд вышел в холл с твердым намерением найти Маргарет и поговорить с ней.

Маргарет с Анной с упрямыми лицами стояли у выхода, а взволнованный Чарльз их настойчиво уговаривал. Эдвард подошел ближе.

– Не нужно вызывать такси, я сам отвезу вас в отель, не беспокойтесь! – жениху хотелось остаться с невестой как можно дольше.

Анна со свойственным ей благоразумием укорила:

– Чарльз, ты же выпил! Тебе нельзя садиться за руль!

– Я выпил всего пару бокалов шампанского! Это ничему не помешает!

Это двусмысленное заявление смутило Анну, и она принялась возражать уже куда слабее. Положил конец спору Эдвард, заявив, что никто никуда не едет.

– Вы что, хотите, чтобы миссис Торвальд осталась победительницей? Она ведь и добивалась вашего отъезда.

Это было логично, и Анна тихо спросила у подруги:

– Может, побудем еще немного?

Маргарет недовольно передернула плечами, но согласилась.

– Как хочешь.

Обрадованный Нэд пообещал:

– А потом я отвезу вас сам.

В его голосе звучало такое облегчение, что Маргарет с удивлением посмотрела на него. Она его совсем не понимала. Удовлетворенно кивнув, Крейвен заметил:

– А зачем было бить Джима, дружище? Не думаю, чтоб он до такой степени мог тебя раззадорить.

– Я и не думал его бить. Он полез сам, размахивая кулаками, а у меня сработал условный рефлекс. Я блокировал его удар одной рукой, а другая сама врезала ему в скулу. Глупо получилось.

Маргарет постаралась спрятать засмеявшиеся глаза. Нэд мягко заметил: