Дабл Ю: служебный роман (СИ) - Жилло Анна
— Юль, подожди!
Он достал из сумки и протянул мне маленькую баночку с чем-то темно-оранжевым.
— Что это? — удивилась я.
— Мед. Критский. Тимьяновый, с фисташками. Тебе.
— Как ты догадался? — мое удивление переросло в изумление.
— О чем?
— Обожаю мед. Как Винни-пух.
— Не догадался, — сокрушенно вздохнул Юра. — Просто это такой местный специалитет. Если бы догадался, привез бы больше, всякого разного.
— Спасибо, Юр… Ты к нам придешь? Кофе пить?
— Конечно. Вкуснях еще всяких принесу.
Тут открылись двери лифта, Юра уехал, а я пошла дальше. Улыбаясь до ушей и с банкой меда в руках. Только у дверей отдела спохватилась, что, если Макс и Генка уже пришли, мед этот меня спалит крупными греческими буквами на этикетке. Да и улыбку стоило пригасить.
Впрочем, к одиннадцати часам, когда мы обычно делали кофе-брейк, вспышка моя прибилась к земле, задавленная все тем же здравым смыслом.
Юля, ничего не изменилось. Абсолютно ничего. И дело даже не в разговорах, не в сплетнях, не в его репутации. Не столько в ней, сколько в том, что она выросла не на пустом месте. Он тебе нравится, чего уж притворяться, очень нравится. Можно сказать, в шаге от того, чтобы влюбиться. А для него ты будешь просто одной из многих. Ненадолго. Через несколько лет и имя не вспомнит. «Как там ту рыжую звали, которая у Фокина в отделе работала?» И от Лариски буду для него отличаться только тем, что не стану цепляться и вешаться на шею, когда все закончится.
Поэтому ничего не начнется и, соответственно, не закончится.
Мы пили кофе с козинаками, странным горьким шоколадом и конфетами. Юра рассказывал о Крите, о Кносском дворце и Лабиринте Минотавра. Я чувствовала его взгляды, а сама при этом старательно рассматривала фантик от конфеты с инжиром, и это ощущение было как мелкие инжирные косточки, застрявшие между зубами.
— А чего вас в Таиланд несет в августе? — спросил он, когда разговор перескочил на предстоящий отпуск Макса. — Дожди сплошняком.
— Ну… Зоя захотела, — тот пожал плечами. — Мы на Самуи, там уже дожди должны кончиться, мы смотрели прогноз.
«Зоя захотела» прозвучало как-то обреченно. Я вообще здорово удивилась, узнав, что у Макса появилась девушка, а еще сильнее — когда оказалось, что они встречаются почти год. Даже спросила, почему такая партизанщина. Он замялся и сказал, что виделись они нечасто, потому что Зоя живет в области, да и не уверен был, что это всерьез. В общем, не считал стабильными отношениями, поэтому особо и не распространялся.
Мне показалось тогда, что уверенности у него так и не прибавилось. Видимо, собственные не слишком удачные отношения обострили некое чутье на чужое счастье и, соответственно, на его отсутствие. Сколько я знала Макса, это всегда был фонтан энергии, веселой и позитивной, а сейчас чувствовалось в нем какое-то напряжение и усталость. И почему-то я сомневалась, что дело в рабочих проблемах.
Они с Юрой ушли в «аквариум» и плотно закрыли дверь. Я занималась своими делами, искоса поглядывая туда. Судя по выражениям, обсуждали поход Макса по начальству. Меня это тоже сильно расстроило, хотя и сделала вид, что ничего ужасного не произошло.
Время идет быстро, не успеешь оглянуться — сиди и сверяй снова. До того как я окунулась в это, наивно думала, что дело во всеобщем раздолбайстве: врачи недобросовестно заполняют карты, причем не только по липовым приемам, но и по настоящим, а заведующие не следят. Однако все оказалось сложнее. Макс не зря говорил, что система не заточена под мухлеж.
Вторая степень допуска, которая была у врачей, не позволяла вносить в записи изменения — только делать новые. А еще базы плохо стыковались между собой. Если, к примеру, пациенту назначали узи, но после этого он не приходил на повторный прием, результаты повисали где-то в виртуальном пространстве. То есть в системе записи это обследование значилось, в базе узиста тоже, оплата по ОМС проходила, но в карте ничего не появлялось. То же самое происходило, если кто-то сдавал анализы для плановой госпитализации: повторный прием не назначался, результаты в карту не попадали. Врачи были слишком заняты текущей работой, чтобы отслеживать таких потеряшек, заведующие — тем более. Ну а с левыми записями все обстояло еще сложнее.
По-хорошему, придерживаясь прежней схемы, надо было или менять рабочую программу, или открывать ставку сотрудника, который ежедневно занимался бы только сверкой карт по всей сети. А то, может, и две-три ставки, учитывая объемы. И я знала, что у Макса было такое предложение в качестве резервного. Но от всего этого начальство отмахнулось.
И правда, к чему? За программу заплачен хреналион бабла, окупаемость долгосрочная. Лишняя ставка — это деньги, которые нужно платить каждый месяц. А так офис раз в полтора-два года поднапружится и сделает все за небольшую премию. Экономия!
Я думала об этом, одним глазом наблюдая за Юрой и Максом, другим — за Генкой, который воровато перекопал на кофейном столе все конфеты и распихал понравившиеся по карманам. Этот тюбик нравился мне все меньше и меньше — мелкопакостный, наглый и трусливый. Ясное дело, кого еще мог привести Макаров? Оставалось только радоваться, что Кристина выйдет из отпуска раньше, чем уедет Макс. Находиться с Генкой в отделе вдвоем было неприятно — как физически, так и морально.
И тут же прилетела другая мысль: Макс уедет, и Юра не будет к нам приходить пить кофе. Две недели. Если и будем где-то в коридорах или в кафе сталкиваться, то лишь случайно.
Ну и… отлично!
Отлично, Юля. Поняла?
Глава 16
Сентябрь 2016 года
Юра
Через неделю после возвращения из отпуска Макс отмечал день рождения. Обычно поляну накрывали либо в отделе, либо вечером в нашем кафе, если гуляли масштабно, но он пригласил в ресторан. Дата была не круглая, тридцать три года. Видимо, решил собрать два разных слоя: офис и академию. А заодно показать публике свою Зою.
— Ты один будешь? — осторожно уточнил Макс, когда за пару дней до намеченной даты я подвозил его к метро. Свой полудохлый Сандеро он опять сдал в ремонт. — В ресторане?
— Предлагаешь кого-то срочно склеить? — хмыкнул я. — Или эскортницу нанять?
— Нет, но…
— Просто Шубина будет не одна, да? — меня коротнуло так, что вместо поворотника махнул дворниками.
— Ну… да.
— Спасибо, что предупредил.
— Только не говори, что не придешь.
— Макс, я для себя эту тему закрыл. Сколько можно долбиться в стену?
— Ну всего-то четвертый месяц, — Макс приподнял брови, то ли недоверчиво, то ли с насмешкой. — Хотя для тебя это рекорд галактики. Для закрытых помещений. И для открытых тоже.
— Да, рекорд, — согласился я. — Обычно, если девушка говорит: «да, но нет», акцент смещается на вторую часть. Не трачу время, сразу ищу другую.
— Она так тебе и сказала? Юля?
— Она послала меня в жопу. Еще в июне. Буквально. Именно этими словами. Только, знаешь, далеко не все выражается вербально. Иногда говорится одно, а подразумевается совсем другое. Я три месяца цеплялся за «да», пока не понял, что это бесполезно. Знаешь почему?
— Это прозрачно, как моча на сушке, Юра, — вздохнул Макс.
— В смысле? — не понял я. — Какая моча?
— Когда мочегонку пьют, чтобы воду согнать. Вес лишний. Ты ей нравишься, ежику ясно, но…
— Но у меня, знаешь, нет машины времени, чтобы вернуться на четырнадцать лет назад и остаться девственником. Или хотя бы на десять, чтобы не драть в офисе каждую козу, готовую раскинуть ноги. И не говори, что самдураквиноват, я знаю. Но войну обратно перевойновать не могу. Был момент, когда промелькнуло что-то между нами. Когда работали вместе. А потом Доброва запустила свой тотализатор. И теперь я хоть наизнанку вывернусь — ничего не поможет.
— Ну не знаю… Я бы, наверно, так быстро не сдался, будучи уверен, что есть «да».
