Пожалеть розгу - Мари Секстон
- Это они должны быть лучше! Не я!
Грей развел руками.
- Неважно. Сиди здесь и убеждай себя, что ты прав, а я нет, и твоя ненависть оправданна, сколько хочешь. Для меня это не имеет ни малейшего значения. Ты спрашивал, почему ты мне больше не нравишься. Я говорю тебе. Меня не привлекают узколобые фанатики. Меня не привлекают люди, которые отказываются думать самостоятельно. И меня не привлекают люди, которые выводят меня из себя. А ты? - Он ткнул пальцем в Эйвери. - Ты – три в одном.
***
Следующие пару дней Эйвери негодовал из-за оскорблений Грея. Он высказался об этом в Интернете, и все его друзья заверили его, что он был прав, на другой стороне были те, кто недооценивал людей. Эйвери боролся только за то, что было правильным. Не его вина, что Грей был слишком чокнутым, чтобы понять это.
Он не был уверен, пригласили его на покерную вечеринку в доме Уоррена в субботу вечером или нет. Даже если бы пригласили, он не был уверен, что хочет пойти. В конце концов, Грей почти признался, что ненавидит Эйвери и не хочет иметь с ним ничего общего.
Кроме того, Дерик весь день писал Эйвери сообщения, спрашивая, свободен ли он сегодня вечером. Эйвери не только был свободен, но и не должен был работать в библиотеке на следующий день, а это означало, что он мог задерживаться допоздна, сколько хотел.
И Дерик был не единственным, кто отправлял сообщения, хотя Эйвери был уверен, что Дерик не знал о сексуальных пристрастиях Бенни. В то утро, когда Эйвери мастурбировал, он снял часть этого и отправил Бенни. Бенни ответил фотографией члена.
Не могу дождаться, когда испорчу твою мужскую киску своим членом, - говорилось в сообщении.
Эйвери никогда до конца не понимал, почему именно это слово употребляется по отношению к мужскому анусу, но все равно.
Я тоже не могу дождаться, - написал он в ответ.
Единственная проблема была в том, что Дерик и Бенни хотели повеселиться, а это означало, что Эйвери нужны были деньги. Дерик настаивал на том, что Эйвери должен быть в состоянии сам платить за себя. Но у Эйвери не было ни доллара за душой, и заработать больше тоже невозможно.
Так что, возможно, он предпочел бы пойти с Греем.
Потому что, логично это или нет, но каким бы жалким это ни казалось, какая-то часть Эйвери все равно больше всего на свете хотела внимания и одобрения Грея.
Он подумал о дне рождения Грея и о минете, который устроил Ривер. Возможно, что-то подобное случится снова. Если все пойдет по-старому, Эйвери не собирался прятаться в другой комнате, как в прошлый раз. Он намеревался стать полноправным участником. Возможно, это был его шанс заставить Грея передумать. А если не Грей, то, возможно, он сделает шаг навстречу Чарли. Он сказал, что был последним холостяком в группе. Возможно, пришло время Эйвери переключить свои взгляды на более достижимую цель.
Грей не заговорил с ним, когда вернулся с работы. Он выпил пива, а затем провел полтора часа в домашнем тренажерном зале, который построил в гараже. Когда он, наконец, вернулся домой, он был весь в поту, а его футболка прилипла к телу.
Господи, он был таким горячим. Все мысли о Бенни и Чарли вылетели у Эйвери из головы. Грей был тем, кого он хотел.
Если бы только Грей все еще хотел его.
Грей запил салат еще одной порцией пива, прежде чем отправиться в душ, а Эйвери начал планировать.
Грей был не из тех, кто отказывается от секса. Грей мог утверждать, что его не привлекал Эйвери, когда они были полностью одеты, но если бы Эйвери лежал голый на кровати Грея и умолял, чтобы его трахнули? Он знал, что этого было бы достаточно. Грей мог направить свой гнев на их секс, но Эйвери это устраивало. Он почти надеялся, что так и произойдет.
Но, добравшись до спальни Грея, он резко остановился. Там, на комоде, лежал бумажник Грея. Он был открыт, из него торчало несколько купюр.
Эйвери ненавидел быть на мели. Он хотел иметь возможность время от времени покупать себе обед, а не каждый день брать с собой бутерброд с арахисовым маслом. Он хотел покрасить волосы, у которых уже начали пробиваться корни. Он хотел молоко, купленное в магазине, и коробку хлопьев, и к черту марку. И еще он хотел, чтобы в библиотеку можно было добраться на Убере, а не полагаться на Тейлора или автобус.
Шум, издаваемый древними трубами в доме, подсказал ему, что Грей все еще принимает душ. Эйвери подобрался поближе к бумажнику, двигаясь медленно, словно опасаясь, что сработает сигнализация. Его пальцы дрожали, когда он поднял его и вытащил пять хрустящих двадцаток.
Он уставился на них в своей руке.
Он нечасто совершал кражи. Только когда это было действительно необходимо. И в основном он крал из маминой сумочки, что, как он думал, даже не считалось. В конце концов, она была его мамой. В ее обязанности входило кормить и одевать его.
Но это был Грей.
Коп.
Он собирался обокрасть копа.
Может, ему не стоит брать все, если это так. Всего двадцать или сорок долларов? Этого было быть достаточно. Тогда он мог бы пойти куда-нибудь с Дериком и Бенни. Повеселиться с ними и дождаться, когда Бенни оттолкнет Дерика в сторону и предъявит права на Эйвери. И скорее всего, Грей даже не заметил бы, что пропала небольшая сумма наличных.
Эйвери подпрыгнул, когда дверь ванной в коридоре с грохотом распахнулась. Он был так погружен в свои мысли, что не услышал, как выключили воду. Он бросил бумажник Грея обратно на комод, засовывая купюры в задний карман, когда Грей появился в дверях, одетый только в полотенце, обернутое вокруг бедер.
- Что ты делаешь? спросил Грей.
- Н-ничего, - заикаясь, пробормотал Эйвери, нервничая, что Грей каким-то образом узнает о его поступке. - Просто ждал тебя.
- Зачем?
- Я не знаю.
