Оставь себе Манхэттен - Данжелико П,

– Я задал тебе вопрос. Что произошло с моей комнатой?

Декорирование как способ отомстить. Это вещь. Попробуйте.

В общем, я была сыта по горло выходками Скотта и не собиралась больше их терпеть. Он унизил меня – и не один раз (сценой у стойки бара), а дважды (закинув меня на плечо, как будто я была его вещью, и бросив в грузовик). С меня довольно. Его ночные вылазки. Холод. Одиночество. Я была близка к тому, чтобы сломаться. Нужно было что-то делать. И я сделала. Он хотел проникнуть мне под кожу? Я тоже так могла. Его кожа станет моим любимым нарядом – и говоря это, я не имела в виду ничего неприличного.

– Подумала, что твою комнату не помешает немного украсить.

Я облизала ложку. Затем пару раз хлопнула ресницами, изображая саму невинность.

Назвать выражение лица Скотта растерянным значило нагло соврать. На мгновение мне показалось, что его голова вот-вот взорвется. Пришлось прикусить внутреннюю сторону щеки, чтобы удержаться от громкого смеха.

Спасибо, Amazon Prime.

– Ты думала, что развешивание этих отвратительных картин с клоунами в моей спальне я приму за ее «украшение»? Ты пытаешься добиться того, чтобы мне снились кошмары?

Взгляд упал на его обнаженную грудь, затем на низко сидящие джинсы. Я сделала глубокий вдох. Вид его тела начисто лишал меня способности трезво мыслить. Несмотря на холод, из меня текло, как из прорванной трубы. Мне нужно было почувствовать прикосновение другого человеческого тела, немедленно. Прежде чем я правда сделаю какую-нибудь глупость.

– Ну?

Скотт ввалился в дом чуть позже часа ночи и не поверил своим глазам, когда увидел, что я сижу на диване – все еще не сплю. Я решила дождаться его прихода, потому что мне нужно было увидеть его реакцию.

– Тебе не нравятся картины? Это оригинальные полотна… нарисованные детьми-сиротами из Чили.

Ложь. Это напечатанные на бумаге принты из Китая. Они были уродливыми и жуткими. Мне даже казалось, что у одного из клоунов были клыки.

– Ты смотрела фильм «Оно», Сидни? Потому что я смотрел. Нет, они мне не нравятся. Я не люблю клоунов.

– Ты почти меня одурачил.

– Что?

– Я сказала – мне жаль. Мне показалось, что комната выглядела немного… унылой и нуждалась в небольшом количестве, ну, знаешь, радости.

Глаза Скотта сузились. Он прошел обратно в спальню и вернулся, держа все три картины под мышкой. Затем подошел к входной двери, открыл ее и выбросил каждую в глубокую ночную тьму. Входная дверь захлопнулась.

– Тебе не следует мусорить. Это типа… основа основ. Об этом знают все защитники окружающей среды, приятель.

– Больше никаких украшений! – Скотт вернулся в спальню.

– Это и мой дом тоже!

Он вышел обратно, держа серебряную рамку для фотографии. Его лицо раскраснелось, на челюсти играли желваки.

– Почему на моей тумбочке стоит фотография осла?

– Я думала, тебе понравится. – Я невинно пожала плечами. – Тебе же нравятся лошади… и коровы.

Он моргнул, подошел к мусорному ведру на кухне, нажал босой ногой на педаль. Крышка открылась, и он бросил рамку внутрь. Затем вернулся в спальню, захлопнув дверь. Той ночью я заснула с улыбкой на лице. Несколько дней спустя ситуация обострилась.

Глава 9

– Это просто чушь собачья!

Ромео залаял и забрался на диван рядом со мной. Я оторвала взгляд от контракта, открытого на MacBook Air, на который смотрела последние полчаса, и взглянула на лохматого друга.

– Ты со мной согласен, да? – спросила я его, сильнее натягивая на уши шерстяную шапочку.

В хижине снова был адский холод, хотя радиатор предположительно работал. Осмелюсь не согласиться с этим. Я даже попыталась развести огонь в камине. Да, из этого ничего хорошего не вышло. Мы чуть не погибли от удушения угарным газом.

– Хотите посмотреть «Полдарка»?[10]

Джульетта залаяла и забралась к нам на диван, прижавшись своим большим задом к моему бедру.

– Я знаю, мы видели его тысячу раз, но больше смотреть нечего.

Джульетта навострила уши.

– Не смотри на меня так. Демельзе все сошло с рук, потому что он изменил ей первым. Он стал отцом чужого ребенка. Мужчины – те еще кобели, без обид.

Послышался еще один лай, на этот раз от единственного мужчины в комнате.

– Что ты сказал? Ты же знаешь, я не говорю по-испански, Ромео.

Вот куда привела меня судьба. Следующие три года просмотр одного и того же сериала в компании псов будет обычным делом в субботний вечер. Вот оно – последствие моего выбора.

Так называемый муж в очередной раз бросил меня и уехал на своем пикапе. Мысли постоянно возвращались к Скотту, как это часто бывало. Он извинился за встречу с Мисти. В некотором роде, можно сказать. И особенно выделил то, что их связь осталась в прошлом. Согласно моему предположению это означало, что он больше с ней не спит, но как насчет других женщин?

За редким исключением (наша первая брачная ночь) он отсутствовал каждый вечер с тех пор, как мы вернулись из Вегаса. Ровно двадцать дней. За это время я прочитала десять книг, что было тревожным звоночком и многое говорило о состоянии брака. Можно поспорить, что наш союз не протянет до конца года, не говоря уже о трех годах. Чего не скажешь о моей электронной книге, уже готовой к самовозгоранию от частого использования. Рано или поздно она неизбежно загорится и сожжет меня заживо.

«Женщина оказалась убита электронной книгой!» – будут гласить заголовки. И одиночеством. Но эту часть опустят, потому что никто не хочет, чтобы ему напоминали о том, что каждый человек хотя бы немного, но одинок.

Завтра я улетаю обратно на Манхэттен, где должна буду провести две недели, работая в главном офисе, и блестящий частный самолет «Блэкстоун» цвета оникс уже ждал меня в аэропорту. К сожалению, необходимость покинуть Вайоминг вызывала облегчение. Я вышла замуж, перевернула свою жизнь с ног на голову, мирилась с холодным душем и отсутствием тепла, терпела непредсказуемые перепады настроения капризного миллионера-плейбоя, превратившегося в ковбоя, и все же ничего не изменилось. Я была так одинока, как никогда, за исключением компании двух его лохматых зверей, по которым я буду отчаянно скучать, пока меня здесь не будет. По их хозяину – не очень.

Ромео положил большую голову мне на колени, а Джульетта пнула меня лапой.

– Девочка, перестань пинать меня своими милыми лапками.

Я погладила жесткую шерстку Ромео и вдохнула аромат, похожий на детскую присыпку.

– Сухой шампунь – одно из лучших изобретений современной эпохи.

Да, дела обстояли плохо. Вот только меня мучило подозрение, что возвращение на Манхэттен, к жизни, которую я вела до того, как Фрэнк уговорил меня на этот безумный план, будет еще хуже. В самом деле, к чему я возвращалась? Чистая квартира и несколько банок приправ. Не слишком теплый домашний прием. И все же сейчас мне было ненамного лучше. Жизнь в замкнутом пространстве хижины давала о себе знать.

Перед глазами промелькнул образ квадроцикла, стоявшего в сарае.

«Проси и получишь, Сидни».

Когда-то я жаждала сказать бабушке, что те несколько раз, когда я просила Бога ниспослать мне немного милосердия и пощады от розог, он меня не слушал. Но я этого так и не сделала, не рискнула получить еще один удар деревянной ложкой по костяшкам пальцев.

Я больше не собиралась позволять Скотту от меня отгораживаться. Он злился. Понятно. Сообщение получено. Но ведь я не навязывала ему свои правила. Я давала ему поблажки. Пыталась проявить сочувствие. Даже дала ему зеленый свет на его… хобби. Или что он там делал по вечерам, когда сбегал из хижины. Он не хотел всего этого. Не хотел жениться. Отлично! Надоело, что меня все время выставляют злодеем. Мои мотивы, возможно, были неясны – он думал, что я делаю все ради работы, но это лишь наполовину правда. Между тем именно его мотивы были полностью корыстными. Так и кто же настоящий злодей? И почему я должна сидеть взаперти, пока он гуляет?