Сладкая месть под Рождество - Элизабет Морган
Не припомню даже, когда в последний раз так сильно хотел какую-то девушку.
– Ответь, Эбигейл. Скажешь «да», будешь моей. Скажешь «нет», и я провожу тебя вниз, отвезу домой и поблагодарю за потрясающий вечер.
Повисает тишина, от которой я готов умереть.
Но я не давлю.
В битве иногда можно одержать победу благодаря паузе между фразами.
И тут она открывает рот, и вместе с горячим дыханием из него вырываются слова:
– Да, Дэмиен, я поняла.
– Ты теперь моя? – спрашиваю я, глядя на нее в ожидании ответа.
– Я твоя, милый.
Я не сдерживаю стон, когда слышу эти слова, а рукой, лежащей на ее талии, крепче прижимаю Эбигейл к себе, чувствуя все ее тело. У нее вырывается тихий стон, который я обрываю, прижимаясь своими губами к ее.
Мы целуемся, неистово и страстно, и в этом поцелуе есть все, чего только можно пожелать. И самое главное – она моя. Я двигаюсь медленно, растворившись в ней уже настолько, что теряю ориентацию в пространстве, пока она не врезается в спинку моего кожаного дивана.
Я кладу руки ей на бедра и поднимаю ее, пока она не оказывается на ней. И какая-то часть меня хочет расстегнуть штаны, задрать ее платье и трахнуть прямо здесь. Особенно когда она руками обвивает мою шею, а ногами – бедра.
Да, я мог бы трахнуть ее тут.
Я продолжаю целовать Эбигейл, она не отрывает свои губы от моих, а ее пальцы хватают меня за уже отросшие волосы на затылке. Одну руку я оставляю на ее бедрах, а другой скольжу наверх и, обхватив за шею, удерживаю на месте, чтобы целовать туда, куда хочу.
Ее пульс бешено стучит.
Я пододвигаюсь к ней еще ближе, пока мой твердый член не упирается в ее киску, над которой уже задралось обтягивающее платье.
И тут она начинает стонать.
Этот глубокий, полный страсти и вожделения звук вырывается из ее груди, и я понимаю, что не могу трахнуть Эбигейл здесь.
Я хочу раздеть ее догола, попробовать на вкус. Мне нужна эта женщина полностью.
В моей постели.
Я отрываюсь от нее и отступаю на шаг, подаю ей руку, чтобы помочь спуститься вниз. Кажется, что она растеряна и удивлена, когда я начинаю говорить.
– Давай… – говорю я, и мне следовало бы догадаться, что даже эту фразу она не оставит без комментария.
Ее розовые губы растягиваются в кошачьей улыбке.
– Я дам, – говорит она, и я не сдерживаю смех.
Я беру ее за руку, другой ладонью обхватываю шею, чтобы еще раз прижать Эбигейл к своим губам, прежде чем поведу ее в свою спальню.
Точно так же, как и на входе в мою квартиру, она оглядывается по сторонам, отпуская мою руку, все еще в моей куртке, которая ей слишком велика.
Она собирается что-то сказать насчет моей комнаты, я уверен, но мне не до любезностей. Не до пустой болтовни.
Я готов попробовать на вкус эту женщину.
– Стой.
К моему удивлению, она делает, как я сказал – останавливается на паркете и поворачивается лицом ко мне. Эбигейл прислоняется спиной к изножью кровати и просто стоит – красивая и идеальная, о которой я мог только мечтать.
Пора посмотреть, вписывается ли она в остальные мои мечты.
– Куртку снять, – говорю я, медленно расстегивая пиджак.
Мой взгляд прикован к ее глазам. Зрачки Эбигейл расширены от возбуждения, но я вижу, как ее грудь движется в такт вдохам и выдохам, которые она контролирует.
А затем она поднимает руки к своим плечам и подушечками пальцев аккуратно сбрасывает назад огромную куртку. Та падает на пол.
Я облизываю губы, ощущая вкус кокоса, шоколада и Эбигейл.
– Платье, – говорю я, хотя не уверен, что она будет делать.
Но черт меня побери, если она не заведет руки за спину, не нащупает молнию и не расстегнет ее до конца. На долю секунды я представляю, как в следующий раз сам это сделаю. Расстегну молнию, раздену ее.
Уже мечтаешь о «следующем разе», да, Мартинес?
Я перестаю обращать внимание на голос в голове, когда ее руки с розовыми ногтями спускают бретельки с плеч. Платье падает вниз, и я взглядом провожаю его, а она аккуратно отодвигает его ногой назад.
Я перевожу взгляд снова наверх и впервые по-настоящему осматриваю ее.
Мечта.
Эта женщина – воплощение мечты.
Роскошные пышные формы, которые раньше прикрывало розовое платье, сейчас едва удерживает тонкое кружево белья светло-розового оттенка, почти сливающегося с ее персиково-розовой кожей. Бюстгальтер без бретелек поддерживает и приподнимает ее грудь, а прямо под ним сужается талия и виднеется мягкий животик. Розовая кружевная ткань прикрывает безупречные бедра, и завершают образ черные туфли.
Она могла бы быть на развороте журнала.
Я бы дрочил каждую ночь на ее снимки.
И вдруг она делает то, чего я не ожидаю.
Ее изящная рука скользит по телу, обхватывает бедро и замирает там.
Сначала я думаю, что она собирается скинуть свои трусики или у нее что-то зачесалось… или типа того.
Но когда она застывает, я хмурю брови и перевожу взгляд с ее роскошного тела на лицо.
Она впивается белыми зубами в нижнюю губу.
Нервничает.
Нет, не нервничает.
Смущается.
Да ну на хрен.
Точно нет.
– Убери руку, детка, – говорю я, делая шаг вперед.
Между нами все еще остается расстояние. Ее рука опускается, а я отшвыриваю свой пиджак в угол и расстегиваю запонки. Они, звякая, падают на пол, а я не отвожу глаз от Эбигейл.
– Так не надо делать. Только не со мной. Здесь мы играем по моим правилам, так что никогда. Не здесь, – говорю я, принимаясь за пуговицы на рубашке.
– Что?
– Не прикрывайся. Ты согласилась быть моей. Это тело принадлежит мне. Мне охренеть как нравится это тело. Не смей прятать его от меня.
Ее глаза становятся шире, и мне этот взгляд тоже нравится. Удивленный, искренний и страстный.
– Дэмиен, у меня просто… есть животик.
– Мне плевать. – Я чеканю каждое слово, чтобы четко дать понять свою мысль. – Мне без разницы, что ты там думаешь, хотя я намерен изменить твой ход мыслей. Мне плевать, кто и что тебе говорил. Если ты будешь это повторять при мне, я разозлюсь.
Эбигейл наклоняет голову, локоны падают на ее плечо, и она смотрит на меня взглядом, призывающим быть серьезным.
– Дэмиен, я не какая-то девочка, которую нужно засыпать комплиментами, чтобы она согласилась переспать с тобой.
Она упирает руки в бедра, и в ее взгляде снова появляется дерзость. Черт возьми,
