Жена поневоле - Нинель Лав
Кира присела на кончик стула, а Виктор остался стоять у двери.
— Абрам Ааронович, у меня очень серьезное и срочное дело, — начала Кира, боясь, что дело об убийстве ребенка известный адвокат просто отвергнет. — Дело касается моего мужа…
— А колечка то у вас и нет, — заметил адвокат, поправляя бархатную бабочку.
— У меня есть кое-что получше — свидетельство о браке, — Кира достала телефон и показала документ. Она вкратце рассказала о деле и добавила. — Вячеслав Львович не виноват — он, конечно, не святой, но и не убийца точно.
— Ну, а причем здесь я?
— Как же… вы разве не ведете дела? — совсем растерялась Кира. — Если вы думаете, что у меня нет денег — у меня они есть.
— Причем здесь деньги, милая барышня, — адвокат пригладил седые волосы и улыбнулся, лицо его покрылось мелкими морщинками. — Я веду сложные «интересные» дела, на которых молодежь учится, а ваше банальная подстава — крови на руках и одежде нет, отпечатков на орудии убийства нет, если бы в доме были еще люди его бы даже не заподозрили. Что там вашего мужа? Сперма… Из-за чего весь сыр бор, говорите?
— Акции банка.
— Вот! Акции, банк, банкиры, деньги… Люди серьезные и вдруг — сперма. Фу, не серьезно… не серьезно и гаденько… Если ваш муж этого не делал, то ищите того, кто мог эту его сперму «подобрать», «достать» — может сдавал… ЭКО там или заморозить хотел. А адвакатишку своего гоните — я бы не дал клиента посадить.
— Спасибо вам большое, что подсказали. Сколько я вам должна за консультацию?
— Да, что вы, милая барышня, какие деньги, идите, идите.
Кира встала, подошла к двери и обернулась.
— Этот случай не по вашему профилю, но очень интересен: завещательное возложение… — и Кира рассказала о «странном» завещании Иосифа Львовича Каплан.
— Шутник ваш… Как там его?
— Иосиф Львович Каплан, уж очень он родственников жены не жаловал…
— Ися? Ися умер?
— Да, месяца два назад, а Ираида Брониславовна около месяца назад
— И Броничка? Как же это я не знал — сижу, пишу свои мемуары, а в жизни вон что происходит…
Кира посмотрела на поникшего старого адвоката и поругала себя за болтливость.
— Простите, что я вас расстроила…
— Иди, деточка, иди… — махнул рукой Абрам Ааронович, закрывая глаза другой рукой — и как же это он со своими мемуарами совсем забыл про своих друзей!
22
На обратном пути к дому Бурмистрова, они заехали в полицию, Кира написала заявление о потере паспорта и получила справку.
По дороге позвонила Федину. На звонок он не ответил, но прислал сообщение:
«Не могу говорить. Приеду вечером, скинь адрес».
Послав Федину адрес, Кира облегченно вздохнула — вроде все сделала, но вспомнила о приглашенном гости и попросила остановиться у ближайшего супермаркета: надо же закупить продукты на «званый ужин» и себе перекусить.
Наученная горьким опытом, Кира закупила продукты в два захода, чтобы тащить было полегче — «телохранительские» правила ей определенно не нравились.
Когда она покупала продукты, увидела большую, подарочную коробку элитного английского чая, вспомнила, кто любит такой чай, купила коробку и попросила отвезти ее в частный госпиталь в Мытищи.
Частный госпиталь куда ехала Кира, вернее, ее везли, прятался от любопытных глаз за высоким забором, за высокими густыми елями и зеленой листвой берез. Невысокие, больничные корпуса были выкрашены в разные постельные цвета. Госпиталь существовал на пожертвования юридических и физических лиц и проходили здесь лечения не только участники войн, но и молодые ребята получившие ранения при выполнении служебного задания.
Подъехав к воротам, Кира попросила Олега посигналить и, высунувшись в окошко, помахала рукой охраннику.
— Здравствуйте, Кира Дмитриевна, — открывая ворота, поздоровался охранник, запомнивший эту «дамочку» надолго и наученный горьким опытом не связываться с «родственницей» попечителей госпиталя — это в его смену, когда ее не пропустили к Шубину после положенного времени, Кира устроила сигнально-музыкальную какофонию, включив на полную громкость музыку в «Ягуаре» и сигналя до тех пор, пока у ворот не собралось все «ночное» начальство госпиталя.
Мерседес остановился у административного здания, и Кира, в сопровождении Виктора, похромала в кабинет главврача, неся в руках коробки с английским чаем, печеньем и конфетами.
Инна Валерьевна, как всегда, была на посту.
— Добрый день, Кира, — поздоровалась она, искренне обрадовавшись незваной гостье. — Какими судьбами к нам?
— Вот, — положив на стол коробки, Кира опустилась в кресло. — Здравствуйте, Инна Валерьевна. У меня к вам дело.
Виктор закрыл дверь и замер у двери.
— Присаживайтесь, — предложила профессорша, не знающая «телохранительские» правила, но телохранитель отрицательно покачал головой. Тогда она предложила гостье: — Может чай?
— Спасибо, Инна Валерьевна, вы уж потом сами, без меня… Мне очень нужна ваша консультация по одному вопросу… — Кира повернулась к Виктору и попросила: — Нам надо немного посекретничать, по нашим женским делам, и мне бы не хотелось, чтобы вы слышали разговор. Вы же не оставите нас одних?
Виктор опять отрицательно качнул головой — по «телохранительским» правилам «с «объектом охранения» у телохранителя должен быть визуальный контакт».
Выход нашелся быстро: профессорша достала из ящика стола статоскоп и Виктору ничего не оставалось делать, как превратиться в доктора, вставив в уши «медицинский диагностический прибор для аускультации (выслушивания) звуков, исходящих от сердца, сосудов, легких…».
— В двух словах опишу ситуацию, — отворачиваясь от Виктора, зашептала Кира. — Вчера я вышла замуж…
— Поздравляю! — перебила профессорша. — Надеюсь, за Пал Палыча?
— К сожаленью, нет, Инна Валерьевна.
— Неужели за синеокого Валентина Александровича? — продолжала угадывать профессорша, и, когда Кира отрицательно покачала головой, продолжила: — Жаль, жаль — значит, убежали от них обоих…
— Да нет, Инна Валерьевна, никуда я от Шубина не убежала — он в Германии лечится, а я вот замуж вышла, — Кира повздыхала и продолжила: — брак у нас с Вячеславом фиктивный — его арестовали и, чтобы не бросать имущество без пригляда, он на мне женился, а теперь мы пытаемся вытащить его из тюрьмы, чтобы разжениться.
— Мы это кто?
— Я и Шубин.
— Он все знает и помогает?
— Ну, да. Он такой молодец! Уже с палочками ходит, представляете…
— Представляю, — улыбнулась профессорша, глядя на засветившиеся глаза гостьи. — Главное, вы от него не убегайте, а то пропадет у него цель в восстановлении здоровья и тогда будет совсем плохо.
— Никуда я от него не денусь, — погрустнела Кира, подумав о том, как долго Павлу придется еще лечиться вдали от нее.
— А замуж вышли…
— Ой, да. Так вот о
