Развод. Ошибку не прощают (СИ) - Хелен Кир
— Сэм, ты волен приехать в свой дом, когда захочешь.
— Я услышал, Ирин. До встречи.
— Пока.
— Ир! Не клади трубку. Я хотел сказать… — сердце ухает вниз — хотел… короче, ладно. При встрече.
И трубка взрывается короткими гудками. Странно, но немного предсказуемо.
Сдавливаю аппарат в ладони и привожу в норму сбившееся дыхание. Нужно, что-то решать с Семеновым, иначе попытки не прекратятся. Я его знаю.
Андрею следует написать, сообщить что доехали. Он отец и имеет право знать.
Бульк… Незнакомый абонент.
Открываю сообщение. Через мгновение трубка скользит из рук и ныряет в бассейн. Завороженно опустошенно смотрю, как аппарат погружается на дно. Смеюсь сквозь истерику. Вот так моя жизнь, не успев наладится, тонет и захлебывается.
Вот и все. Все. Финита ля комедия, господа.
Фото в телефоне отпечатывается в памяти, как будто его там выдавили. Мерзкая тварь Катя Виноградова сидит на коленях у Андрея и зачарованно заглядывает в глаза. И ее пальчик на небритом подбородке. Ковалев тоже на неё смотрит.
Мерзкий красивый мужик смотрит на девку чуть насмешливо. Будто свежее мясо на подносе разглядывает, пытаясь угадать степень прожарки. Гадский эксперт Андрей Ковалёв. Сволочь и брехливый подонок, сменивший спокойную семейную жизнь на подковерные интриги.
Не то, чтобы я надеялась на то, что исправится. Не знаю, что хотела. Не знаю!
Да провались он, кобель. Слез нет, просто гулко и громко колотится сердце. Прижимаю руку к груди, сдерживая бешеный стук, словно удержать хочу мышцу на месте, а она не слушается и все же выскакивает.
Глава 24
— Андрей, тебе документы на развод пришли, — бросает пачку на стол Гарин.
Раздраженно отбрасываю стопку дальше и продолжаю работать. На хер их. Не буду подписывать ничего.
— Не в настроении?
— Типа того.
Не отрываясь от монитора, проверяю базу. К оглушительному раздраю примешивается плюсом виснущая прога. Пойти что ли айтишников натянуть? Сколько можно жрать кофе литрами и курить. Можно наладить все раз и навсегда или нет.
— Не насилуй комп, — искренне советует Гарин. — Проблема на сервере.
Не одно так другое. Молча отодвигаю кресло и выхожу на балкон. Жадно затягиваясь, слепо изучаю снующих людей. Тяжко. Невыносимо.
Уехала Ира. И все бы ничего, если бы не услуги мажора. Все предоставил по вышке тварь. Как благородный взамен ничего не просит. Но я-то знаю, что желает на самом деле. Просто так ничего не бывает.
— Андрю-ю-ш!
Фу, ска…
Ублюдская интонация и коверканье имени. В дверях стоит улыбающаяся Виноградова. Сок-девка, если бы такой дурой не была. А так все на месте. Жопка ладненькая, ноги от ушей. И на мордаху очень даже. Может зря я тогда не стал? Все равно жизнь в дерьме. Кроме денег ничего не прибыло, остальное пропало. Живу как бездуховный мудак, обезвоженный пресыщенной жизнью.
Что в загашнике? Ни-хе-ра!
Трахнул бы я Катьку, не включись телефон. И скрыл всё. Пришел к такому выводу. Когда карабкаешься из дерьма наверх, когда знаешь цену предательства и одержимой жажды благосостояния, становится частично похер на духовные ценности. Все так живут, кто находится в моей обойме. Все!
— Что надо?
Виноградовой ласка и любовь не нужна. Она готова на быстрый необременительный секс, лишь бы продвинуться дальше и поиметь что-то со связи сильного. О, таких легион. Потом она обязательно подцепит старикана, жаждущего молодого тела, будет сосать ему и незаметно блевать. Дождется пока он сдохнет и пустится во все тяжкие, собирая молодых любовников. Так что секс с ней никуда не завел бы.
— Купи мне кофе, я денежки забыла, — смешно морщит нос и выпячивает губы. — Ты же идешь на перерыв?
Что-то слабо, только кофе…
Не соизволила даже позвонить. Там дочь моя вообще-то. Я ей трубу разбил, в ответ «абонент-не абонент». Что ж за сука такая, я же волнуюсь. Катька трясет волосами и зазывно улыбается. Трет жопой дверной косяк, туфлями отстукивает. Курю, окутываю облаком. Подперев стенку балкона, туплю, рассматривая Виноградову, как товар в витрине.
— Мгм.
Недавняя встреча с Сэмом вынесла мозг и оставшуюся человечность в сердце. Спросил о разводе, как полоснул по коже. Про дом свой рассказал, типа, чтобы за дочь не беспокоился. Про Ирину зарплату, про карьерный рост. Про, блядь, прислугу в доме. Все слил. И что Ириша приняла с благодарностью, тоже поведал, гандон штопаный.
И она с удовольствием воспользовалась. Мне данный факт разрывает на куски.
Покатилось к херам наша жизнь. Отворачиваюсь от Виноградовой и закуриваю новую сигарету. Кто я теперь? Один из волчьей стаи. Пляшу перед стареющим начальником, не чаю, когда он свалит на отдых, чтобы развернуться по полной. Заработать больше, чем нужно и обеспечить достойную жизнь своим. Точнее, бывшим своим. Или уже нет?
Плыл среди ханжей и лицемеров, умело подгребая в бурном течении. И наконец, добился отличного материального положения. Что взамен? Долбануло в голову с размаху. Я перестал делать то, что хочу, я стал жить как «надо». В тот момент и просрал жену.
Я в один момент стал тащиться от себя, от успешности и всего подобного, будто представляю собой самый отменный сорт дури. Решил, что теперь стою дорого и могу себе позволить много. Вот главная ошибка. Глобальная катастрофа и полная жопа. Взыграло тщеславие.
— Так что? Идем, Андрейчик, — сиропит Катька.
— Мгм. Докурю.
Но я остановился. Ос-та-но-вил-ся!!! Не промотал то дорогое, что плескалось и маялось.
Правда сделанного до этого хватило, чтобы уничтожить все лучшее, что было. И что в итоге? Я не нужен Ире со своими стараниями и унизительными просьбами простить и вернуться. Она знает, что не спал с Катькой.
Думал, что поверила мне. Я убеждал как никогда и раскаивался. Искренне желал, чтобы почву под ногами обрела и смилостивилась наконец.
Уехала ради дочери, я знал. Принял. Искал дом на съем, просто не успел. Она за секунду умчала. Просто мигом свалила в уютное гнездышко, организованное Семеновым. И мой арендованный дом не хуже, уверен в этом. Только насчет прислуги просчитался, не думал, что понадобится.
И теперь у меня вопрос. Точнее, утверждение.
Просто так принимать от мужика блага не будешь. Значит, она с ним спит. Я не слепой. Сэм смотрит на мою жену, как крокодил. Сожрать готов в любую минуту. Караулит, как маньяк особо ценную жертву. И она с радостью побежала. Шлюха такая же, как и все. Продажная сука.
— Я жду, красавчик. С тебя мокко. Отплатит
