Смывая волной - Р. С. Болдт
Вместе мы быстро очищаем и обеззараживаем палец и убеждаемся, что кость не повреждена. Затем я помогаю Лиаму наложить защитную повязку на рану и забинтовать ее.
Глаза мужчины тяжело закрыты, но, похоже, он не испытывает сильной боли. Его пульс остается ровным.
Я осторожно кладу руку на плечо мужчины и тихо говорю ему, что все будет хорошо.
Пабло смотрит на меня темными глазами.
— Eres un ángel hermosa.
Ты прекрасный ангел.
Лиам отвечает по-испански:
— Sigues siendo un hablador suave como siempre.
Ты по-прежнему красноречив, как и всегда.
Взгляд Пабло останавливается на Лиаме.
— Tu novia es tan hermosa como inteligente.
Твоя девушка так же красива, как и умна.
Глаза Лиама встречаются с моими.
— Tengo que estar de acuerdo contigo.
Я должен с тобой согласиться.
В глубине его золотисто-коричневого взгляда мелькает нотка страдания, но она исчезает в мгновение ока.
Так быстро, что я думаю, не привиделось ли мне это.
Глава 25
ЛИАМ
Она без малейших колебаний бросилась на помощь Пабло.
Пабло — хороший человек, честный человек. И если бы он знал, какое поганое дерьмо я натворил в своей жизни, то он, вероятно, использовал бы на мне свой мачете без угрызений совести.
Помимо того, что он один из самых порядочных людей, которых я встречал в своей жизни, он еще и самый проницательный. Фермер, который также служит городским проповедником, сам сказал мне, что давным-давно изменил свою жизнь — прошел «от тьмы к свету», как он говорит.
Но я не настолько глуп, чтобы думать, что его прошлое хотя бы отдаленно напоминает мое.
Ходят слухи, что он также немного экстрасенс — какой-то провидец — хотя, если бы вы спросили его об этом, он бы рассмеялся.
Я понял, что в слухах всегда есть доля правды. И чем больше узнаю этого человека, тем больше верю, что Пабло может обладать уникальным даром.
Когда он посмотрел прямо на Алекс и сказал ей, что она — прекрасный ангел, меня это задело.
«Если она прекрасный ангел, то кем, блядь, это делает меня?»
Первый раз Пабло постучал в мою дверь два года назад. Он принес мне бутылку домашнего секо — ликера из сахарного тростника — и настоял на том, чтобы выпить со мной после того, как я без проблем принял роды у его племянницы.
Это была моя своеобразная индоктринация для этого места. Как только это произошло, как только Пабло дал свое собственное одобрение, я стал одним из них.
Хотя местные жители здесь добры и вежливы, они настороженно относятся к приезжим и не расстилают красную дорожку, чтобы побудить кого-либо пустить корни и остаться. Они говорят по-испански, и те, кто знает английский, держат это в тайне, пока не доверятся вам.
Мне нужно было одно место, которое не пострадало бы от всех проклятых грязных поступков, которые я совершил. Чтобы меня окружали люди, которых не затягивала тьма, в которой я жил, казалось, целую гребаную вечность.
Я знал, во что ввязываюсь, приезжая сюда. Но хотел этого. Блядь, мне это было нужно. Для меня это было вопросом жизни и смерти, и я решил пойти своим собственным путем.
И должен был идти до конца, потому что альтернатива была неприемлема.
Ни на секунду не сомневаюсь, что Пабло каким-то образом не знает, что я вел хреновую жизнь. Что он не видит меня насквозь. Что не знает, что я сражаюсь с демонами.
Тот факт, что он чувствует это и все еще относится ко мне как к порядочному человеку, сам по себе чудо. Когда я уезжаю на несколько дней, чтобы пожертвовать своим временем и поработать в других, более бедных городах, Пабло никогда не задает вопросов.
Вот, что заставляет меня верить, что он знает больше, чем показывает. Это как негласное соглашение между нами. До тех пор, пока я не позволяю своей тьме овладевать его людьми и городом, я желанный гость.
И каждый проклятый день, который я пропускаю, не покончив с этим, означает, что я на один день ближе к тому, чтобы утянуть за собой Пабло и всех этих хороших людей.
— И снова я твой должник.
Улыбка Пабло усталая, но искренняя. Его английский с сильным акцентом, но безупречен.
Я качаю головой.
— Нет, амиго. Единственное, чего я хочу от тебя, это чтобы ты поправился.
И это правда. У меня более чем достаточно накоплений от моей предыдущей карьеры, чтобы держаться на плаву еще долгие годы.
Со вздохом его улыбка тускнеет, прежде чем он молча наклоняет голову в сторону Хуана, и мужчина выскальзывает за дверь. Пабло бросает взгляд мимо нас в коридор, где дверь Алекс остается закрытой. Я поблагодарил ее за помощь, прежде чем воспользоваться предлогом, что Пабло хочет поговорить со мной наедине.
Я отказываюсь признать, что как только Алекс вышла из комнаты, ее отсутствие стало ощутимым. Мне показалось, что на мою грудь навалился четырехтонный груз, даже зная, что она находится всего в нескольких дверях дальше по коридору.
Пабло понизил голос:
— Она хорошая женщина, но, как и у тебя, у нее тоже есть демоны.
Резко вдыхаю, потому что это первый раз, когда он говорит что-то так смело. Я выдерживаю его взгляд, не говоря ни слова… потому что не могу.
Я не могу позволить себе сказать ни слова.
Но я улавливаю смысл его слов. «Она хорошая женщина, но, как и у тебя, у нее тоже есть демоны».
Нет: она опасна. Берегись неприятностей, которые она принесет к тебе в дом.
Нет: Осторожнее с ней.
Когда его рот искривляется в знающей ухмылке, он качает головой.
— Она та самая. Она перевернет твой мир с ног на голову, сделает его беспорядочным. Заставит тебя все переосмыслить. Но, в конце концов, ты не захочешь, чтобы было иначе.
Вздохнув, Пабло поворачивается к сетчатой двери. Я держу ее открытой для него, но прежде чем тот выходит, он тихо бормочет:
— Dios está vigilance sobre ti.
Бог присматривает за тобой.
Затем он тихо выходит, чтобы Хуан отвез его обратно домой.
Я запускаю пальцы в волосы и смотрю на дверь, через которую только что вышли мужчины.
«Бог присматривает за тобой».
Его прощальные слова витают в воздухе, и я не могу не задаться вопросом, знает ли он, что Бог давно отказался от меня.
Заперев дверь и убедившись, что все продезинфицировано, я иду по коридору в спальню
