Вера в сказке про любовь - Евгения Чепенко
Воскресенье
— А потом?
— А потом меня укусил Пофиг.
— Мужи-ик, — довольно протянула Каринка. — Ревнует.
— Вообще говоря, есть хотел, но твоя версия звучит красивше.
— Слушай, Вер, сдается мне, нашелся у тебя равный противник…
Я нарисовала очередную бессмысленную каракулю в блокноте, пока ждала продолжения фразы от подруги. К сожалению, на этот раз Кариночка решила поиграть в Далай-ламу.
— Сказала «а», госпожа Великий гуру, говори весь алфавит.
— Будто ты сама не догадалась, к чему веду. Когда в последний раз тебя в тупик ставили? Когда ты последний раз сходу не просекала, что у противника в голове творится и в намерениях? А этот парой фраз тебя в ступор ввел. Не знаю только, хорошо оно или плохо.
— Ни то ни другое, — быстро нашла я ответ.
— Почему?
— Он, конечно, клевый со всех сторон. Как штрудель в сиропе и под сахарной пудрой. Пару лет назад проглотила б не пережевывая, а сейчас привлекает, но только моментами. Наплывами такими своеобразными. В остальном равнодушна я к сладкому стала. Малец его меня занимает больше.
— Возраст мамочки?
— Нет, дело не в этом. — Я со стыдом вспомнила, что про Тёма умолчала подруге. — Знаешь, процессы в голове мелкого своеобразные.
— О! Дорогая, ты в своем репертуаре.
— Я признаю, Свет шикарный, и радиус поражения его обаяния обширный…
— Но?
— Но стоит мне покинуть поле его зрения, и я на свободе. Не замыкает меня.
— Все. Прожженная холостячка, — без колебаний вынесла вердикт Карина. — Придется мужику на уши встать, чтоб тебя в загон заманить.
— Мужики только в романах на уши встают. В жизни это делают женщины.
— Ну, во всяком правиле есть исключения. Маркова уже не помнишь?
Я задумчиво почесала ухо карандашом. Маркова я помнила. Очаровательный владелец двухлетней овчарки, трехкомнатной квартиры в Болгарии и кудрявой черной шевелюры. Марков был старше меня на год, холост и, по его словам, безоглядно влюблен. Безоглядно, но не взаимно, о чем я ему и сообщила.
— Сколько раз ты ему отказала? Три? Четыре?
— Да не отказывала я ему, и не три-четыре. Сразу правду сказала и все.
— И поэтому он в Питер набеги совершал внеплановые, да? А Удальцова вспомнишь?
— Не вспомню, — нахмурилась я. — Не хочу.
— Молодец! Будешь великой Нехочухой!
— Ты же только недавно подозревала Хуана в моем коварном использовании.
— Мало ли я кого и в чем подозреваю. Да и потом, тобой разве воспользуешься? Где сядешь, там и слезешь, если вообще сядешь. И губу не раскатывай, я весь этот диалог не из матримониальных соображений затеяла, а из соображений констатации факта. Будь готова.
— Как пионер?
— Как Штирлиц! В наше время пионеры не выживают.
— Вот это и пугает.
— Ладно. Обсудили твоего Хуана, а теперь главный вопрос на повестке дня: моя свадьба.
— Ты в белом? — без труда свернула я за Кариной.
— В кремовом, подумываю на персик замахнуться. Замахиваться будем совместно. Заеду через полчаса. Отсчет пошел…
Ну, полчаса — это сильно сказано. Будучи женщиной деловой, а значит, по принципу состоящей в почетной гвардии людей-электровеников, Каринка семафорила под окнами уже через двадцать минут.
— Чего так долго?
— Полчаса без пары минут, проверь смску. — В таких случаях я всегда заведомо после фразы «отсчет пошел» отсылаю ей стартовое сообщение.
Текст не важен, важно только время отправки. Холодная логика — непревзойденный способ борьбы с шустрым нетерпеливым человеком.
— Хм, — задумчиво произнесла невеста, выезжая из двора. — Тогда погнали.
— В свадебный салон?
— Нет. Чего я там забыла? Атлас, кружева, бутафорию и бантики? — Карину аж передернуло.
— Поехали туда, где подороже. Все чином будет. Зеркала, вежливые девушки, нежный шелк…
— И цены. Нет, дорогая. Не в том я уже духовном состоянии, чтобы прынцессой быть или родне повод для попойки организовывать. Поедем мы с тобой к одной замечательной семье. Мама с дочкой, обе историки, занимаются созданием костюмов на заказ. Что-то там у них уже есть, а ежели не подойдет, они обещались состряпать за пару недель. Будем фантазию развивать.
Я вдруг поняла, что со всеми своими новыми мужчинами так и не удосужилась уточнить у подруги детали бракосочетания.
— А я тоже не в теме, — отмахнулась Кариночка. — Жорик сказал, сидеть в стороне и молчать. Он там что-то романтичное мутит. А когда мужик мутит что-то от души, печени и сердца, истинной женщине остается только молчать и вовремя восхищаться. Даже если он дарит в порыве искренней любовной страсти лысую гвоздику на поломанном стебле, главное, что дарит и что в порыве. Ну а научить, что дамы сердца предпочитают алые розы, можно по-тихому и со временем…
— Короче! — прервала я поток очередных и без того известных мне мудростей.
— Короче, Жорж сказал ехать туда, меряться и ни о чем не думать. Он уже обо всем договорился.
— Ну и правильно, — после короткой паузы сделала вывод я. — А то ты бы после раздумий и подсчетов отправилась в ЗАГС в понедельник в обеденный перерыв. Дешево и сердито.
— Зато неделя в Марокко.
— Может, он круче придумал.
— Нисколько не сомневаюсь. Ты понимаешь же, что сейчас ни ты, ни я не представляем, что нас в примерочной ожидает? Может, корсетное безобразие с жабо вместо шеи или блестящий панцирь 3РО…
— Мило. Идешь ты, а рядом он, Чубакой наряженный. Идеальная пара.
— Чего доброго! С моей попой только Звезду смерти изображать.
— Не наговаривай почем зря. Это ж я! Хитрость не прокатит. Хвалить твой зад не буду.
— Черт, — правдоподобно оскалилась Карина. — А я так надеялась. Жорик зовет ее булками. А где же, говорит, мои булочки, сейчас сделаем хот-дог.
На последнем слове я зажмурилась и далеко не женственно захохотала.
— Вот и меня ржать тянет, а на секс — не поверишь! — вообще не тянет. Зато ему эротишно. Мужское чувство прекрасного. Когда-нибудь мы его поймем… Когда-нибудь… Когда
