Защищая Зои - Минк
— Я люблю ее, Ксанаду. — Я поддерживаю Зои. — Я знаю, ты мне не веришь, но тебе нужно доверять своей сестре. То, что между нами — реально. Я никогда бы не подумал, что для меня это возможно, но в тот момент, когда я увидел ее, что-то внутри просто знало. — Я пожимаю плечами, моя рука болит от движения. — Итак, ты не уходишь. Я не могу тебя отпустить.
Взгляд Ксанаду мечется между Зои и мной.
— Пожалуйста, Ксанни. Останься. Мы что-нибудь придумаем. — Зои подходит к ней. — Пожалуйста?
Ксанаду сосредотачивается на ней.
— Можем поговорить наедине?
Ленни бросает на меня взгляд. Я киваю.
— Иди и поговори со своей сестрой, Зои. — Знакомый страх пытается снова закрасться, но я подавляю его.
Зои не бросила бы меня. Не тогда, когда держит мое сердце в своих руках.
— Хорошо. — Она встает на цыпочки и целует меня в щеку. — Я сейчас вернусь.
Ксанаду выходит, Зои следует за ней.
— Хочешь, я присмотрю? — спрашивает Ленни.
— Издалека. Не вмешивайся. Просто убедись, что они в безопасности.
Я заставляю себя сесть, хотя все внутри кричит, чтобы я последовал за Зои. Но не могу. Вместо этого я должен доверять ей. И я доверяю. Своей жизнью. Всем своим нутром.
Глава 20
Зои
— Ты знаешь, что он развесил камеры по всем этим деревьям? — Ксанни указывает на одну из них.
Рядом с домом все открыто, с идеально подстриженной травой, на которой есть эти причудливые линии. Вокруг посажены цветы и кусты. Некоторые тянутся вдоль дома, в то время как другие — вдоль подъездной дорожки. Я обратила внимание на розовые кусты на заднем дворе, которые окружали купальню для птиц. Однажды утром за завтраком я упомянула Леону, какие они красивые. Теперь они украшают весь внутренний дворик. Это то, на что я обращала внимание. Не на камеры на деревьях.
— Я их не вижу. — Я прищуриваюсь, пытаясь разглядеть, о чем она говорит. — Да, большинство людей хотят, чтобы вы знали, что у них есть камеры, чтобы отпугивать вас, но не Леон.
Я имею в виду, там есть гигантские ворота с охраной. Я думаю, это довольно ясно дает понять, что он не хочет, чтобы люди проникали на территорию, но не говорю ей об этом.
— Но ты сказала, что видела их.
— Я знала, что искать.
Я борюсь с собой, чтобы не закатить глаза. Я пришла сюда, чтобы послушать, что она должна была сказать, и мне нужно это сделать.
— Честно говоря, мне нравится, что у него есть камеры. Он оберегает меня.
— Это плохо, Зои. — Ксанни опускает руку.
— Что? Почему? Это то, чего ты не видишь. Это не обязательно должно быть плохо. Леон может это исправить.
Я бы хотела, чтобы хоть раз она увидела во мне женщину, а не маленькую девочку, о которой ей приходится заботиться. Что она поймет, у меня есть собственное мнение и мечты.
— Я тоже могу! — Она повышает голос. — Прости. — Она делает глубокий вдох.
— Тебе не нужно извиняться, Ксанни. Можешь кричать на меня, если злишься. — Она качает головой в ответ, не соглашаясь со мной.
— Я больше не ребенок, а ты мне не мать.
— Ты все еще немного ребенок, Зои, и я говорю это не для того, чтобы обидеть. Отчасти это моя вина. Мы могли бы жить в трейлерном парке, но я приютила тебя, потому что у нас не было особого выбора. Мы не могли позволить людям узнать о тебе. Ты проходила все свое обучение онлайн, потому что мы не могли отправить тебя в школу на тот случай, если нас раскроют. Ты потеряла возможность узнавать людей и взаимодействовать с ними.
— Ты хочешь сказать, что я доверчивая?
— Эти камеры. Те, что снаружи твоей комнаты, новые. Он их установил. Не для твоей безопасности, Зои. Чтобы держать тебя внутри.
Я не уверена, что сказать ей по этому поводу, потому что мне все равно.
— Так если он похитил или держит меня в плен, то для чего-то?
— Чтобы удержать тебя!
— Я хочу, чтобы он удержал меня.
Ксанни закрывает глаза и в отчаянии откидывает голову назад. Я не уверена, что делать. Мы ходим по кругу, и она вот-вот взорвется. Когда Ксанни выходит из себя, всем нужно убираться к черту.
— Он нехороший человек, Зои. — Она пытается снова.
— Он хороший человек для меня. Нет, забудь, он великий человек.
Ксанни игнорирует меня и продолжает. Леон тоже слушает меня.
— Мы можем уехать отсюда. Ты всегда хотела жить на пляже. Мы могли бы купить маленький домик на одном из них. Теперь у нас есть средства для этого.
— Ты хотела жить на пляже, — напоминаю ей. Это всегда было ее мечтой, я просто соглашалась с этим.
— Мы обе.
— Я имею в виду, из твоих уст это звучало мило. Я бы согласилась жить во многих местах, которые не были бы этой дерьмовой квартирой или трейлерным парком. И из того, и из другого я не могла выйти, если только мы не крались тайком.
Лицо Ксанни вытягивается. Она долго смотрит на меня.
— У тебя Стокгольмский синдром, — говорит она так, словно ее только что осенило. — Я действительно должна забрать тебя отсюда.
Я отступаю от нее на шаг.
— Зои. — Ее брови сходятся на переносице.
— Если ты попытаешься заставить меня уйти, я буду драться.
Ее глаза расширяются, в них отражается боль, прежде чем она ее снова прячет.
— Ты слышишь себя прямо сейчас?
— Ты когда-нибудь услышишь меня? Или выслушаешь?
— Подумай об этом, Зои. Ты напугана, потому что я не вернулась домой. Ты знаешь, что какой-то подонок преследовал меня, поэтому я уверена, что ты сходишь с ума от того, что могло со мной случиться. Итак, ты идешь в тот клуб. Не только наблюдаешь, как кто-то умирает, ты сама чуть не умираешь. Затем этот красивый мужчина…
— Осторожнее, — рычу я, немного напоминая Бентли. Она закатывает глаза.
— Этот мужчина спасает тебя. Ты возвращаешься к нам домой, и там все разгромлено, но тебе удается найти Бентли, и Леон привозит тебя обратно сюда. — Она машет руками в сторону дома. — Где он балует тебя и твоего мохнатого дьяволенка.
В моей голове всплывает образ Бентли с рогами дьявола на Хэллоуин. Это было бы восхитительно. Я могла бы быть ангелом. Леон мог бы быть мрачным жнецом.
— Все это звучит здорово. — Я думала, она пытается уговорить меня уйти. Теперь она дает мне список причин, почему я должна остаться. Полагаю, сейчас
