Малая - Алайна Салах
– Что? – холодно произношу я, когда Север преграждает мне путь.
Его глаза в полумраке выглядит беспросветно черными.
– Вышел убедиться, что после такого фееричного выступления, ты никуда не сбежала.
– Не сбежала как видишь, – фыркаю я и уверенно вру: – Как раз иду его досмотреть.
Север криво усмехается.
– Под выступлением я подразумевал не те полуголые пляски на сцене.
Возможно, я все еще нетрезва, или дело в непроходящей злости, но намек на недавний петтинг на этот раз абсолютно меня не смущает.
– Да, я заметила, что ты отвлекся, – уверенно парируя я, глядя ему в глаза.
– Было на что. – От его изменившегося тона, внизу живота горячо сжимается. – Понравилось, что я смотрел, как твой парень пытается тебя оттрахать?
– Встречный вопрос. – Удерживать зрительный контакт становится все сложнее, поэтому я смотрю поверх его плеча. – Тебе понравилось, когда Анастасия трогала твой член?
Север насмешливо щурится.
– Так вот к чему был этот перфоманс.
– Ты слишком много о себе воображаешь. Мне нет никакого дела до тебя и до твоей девушки.
– Анастасия мне не девушка.
Я издевательски закатываю глаза.
– Еще скажи, что не планируешь заняться с ней сексом.
– Разумеется, собираюсь, – невозмутимо подтверждает он. – Не вижу между эти фактами разногласий.
– Ты просто… – Я морщусь, подбирая нужное слово. – Животное. Сначала рассказываешь, как сильно хочешь заняться сексом со мной, потом собираешься трахнуть другую.
– Так вот почему ты так дерзишь. – На губах Севера появляется ослепительная улыбка, из-за которой мне моментально хочется расцарапать ему лицо. – Хочешь быть на ее месте. Без проблем, малая. Я сажаю ее в такси, а ты едешь со мной.
Задохнувшись от негодования, я вытаскиваю два средних пальца и, ткнув ему в лицо, со всех ног бегу по коридору. Придурок. Ненавижу. Кем он себя возомнил?
А за столом меня ожидает безрадостная картина. Отвратительно пьяный Родион.
– О-о, малышка, – расслабленно улыбнувшись, он пытается закинуть мне руку на плечо, но промахивается и сшибает со стола бокал. Стекло разлетается по полу, брызги виски попадают мне на ноги.
– Родион… – в отчаянии шепчу я, вытирая голени салфеткой. – Ты лишкуешь. Поехали домой.
– Ой, да отстань ты от парня, – бормочет не менее пьяный Макар. – Он всю неделю мечтал оттянуться.
Я бросаю взгляд на Анастасию. Делая вид, что происходящее ее не касается, она увлеченно смотрит в телефон. Пусть она ни в чем не виновата, но в этот момент я практически ее ненавижу.
– Вставай, пожалуйста. – Я тереблю Родиона за плечо, пока пытаюсь вызвать такси. – Мы достаточно погуляли.
– Мне надо в туалет, – мямлит он, предпринимая безуспешную попытку подняться. – И надо еще вискаря заказать… Эй, парень!
– Не надо никакого виски. – Я делаю тон строже. – Я уже вызвала такси.
– Я довезу, – раздается сверху. – Одна ты его вряд ли до квартиры дотащишь.
Макар издает дебильный смешок. Его веселит перспектива того, что я на своих плечах несла домой Родиона.
Я униженно молчу. Пару минут назад я буквально послала Севера, а в итоге вынуждена принимать его помощь.
– Мы кого-то повезем? – пищит Анастасия, с появлением Севера потерявшая интерес к телефону.
– Я отвезу, – все так же бескомпромиссно сообщает он. – Ты на такси домой поедешь.
Я с замиранием сердца смотрю, как Север перебрасывает через плечо безвольно повисшую руку Родиона, помогая встать, как поникшая Анастасия с усиленным рвением начинает кому-то строчить, и испытываю сильнейшее волнение, смешанное с торжеством. Волнение, оттого, что после всего придется ехать с Севером в одной машине, и торжество, потому что несмотря на свое намерение заняться сексом с Анастасией, он предпочел помочь мне.
28
– Что мне сделать? – взволнованно лепечу я, когда Север подводит пошатывающегося Родиона к своему внедорожнику. – Дверь нужно открыть?
– Просто отойди, – грубовато отрезает он, что в данных обстоятельствах совершенно меня не обижает. Я слишком благодарна ему за то, что не бросил даже после того, как я открыто ему нахамила.
Вцепившись в сумку, я смотрю как он толкает плечом дверь и укладывает Родиона на задний диван. Отчего-то становится стыдно. Для чего он напился как подросток? Неделя, видите ли, выдалась сложной. Когда на папу завели уголовное дело, я полгода жила в аду, но у меня и мысли не было прибегать к помощи алкоголя или наркотиков.
– Тебе особое приглашение нужно? – Север кивает на пассажирскую дверь. – Чего застыла?
Отмерев, я ныряю в салон. Тело знобит, несмотря на то, что вечер выдался на редкость теплым.
– Уже спит, – констатирует Север, заводя двигатель. Обернувшись, я вижу, что он прав. Веки Родиона сомкнуты, рот приоткрыт, а его грязная подошва, к моему ужасу, упирается в дорогую дверную обивку.
– Извини, пожалуйста, – шепчу я, ощущая себя маленькой и жалкой.
Образ Севера же, напротив, становится более внушительным и серьезным. Разница в возрасте между ним и Родионом становится настолько явной, что ее можно потрогать.
– Ты за себя извиняешься или за него? – Он делает едва уловимый кивок назад.
– За нас обоих. Обычно Родион столько не пьет. Просто у него была сложная неделя.
– Перестань оправдываться. Не помню, чтобы ты заливала в него виски.
Не зная, что ответить, я отворачиваюсь к окну. Становится неловко, что еще недавно я в мыслях называла Севера придурком. Несмотря на его непристойные намеки, он всегда принимает мою сторону. И между прочим, пока Родион методично напивался с Макаром, именно Север вышел узнать, куда я запропастилась.
– Не холодно?
Сжав предплечья, я бормочу «не-а». С каждой секундой в просторном салоне становится все теснее, а воздух сильнее пропитывается ароматом его туалетной воды.
– Врешь.
Нервные окончания пробивает током, потому что в этот момент ладонь Севера касается моего голого колена. Прикосновение длится долю секунды, но и этого достаточно, чтобы сердце споткнулось и зашлось в новом бешеном ритме.
Не в силах ни вздохнуть, ни выдохнуть, я смотрю как он прибавляет температуру на приборной панели.
– Сейчас согреешься.
– Ты говорил, что не дотронешься до меня, пока я сама не попрошу, – сиплю я, прикрыв ладонями кожу, покрывшуюся мурашками.
Север с усмешкой на меня косится.
– Ты и правда малая.
Это шутливое замечание неожиданно меня задевает. Может быть, потому что сейчас от полюбившегося мне прозвища веет снисходительностью. Мол, а ты, оказывается, такая наивная и глупая. Жаль, что приходится тратить на тебя время.
Так мое настроение делает очередной разворот на сто
