Развод. (не) Говори прощай (СИ) - Сати Стоун
Наскоро собрала им кое-чего в дорогу да спровадила. Пусть едут. А мы тут со Светой потрещим о нашем бабьем.
О, вот и она.
— Светочка! — встречаю её на пороге, улыбаюсь, а сама украдкой поглядываю — на такси она приехала или своим ходом.
Гляжу, машина незнакомая отъезжает от ворот. Интересно…
— Оля, так рада тебя видеть! Это же Ильяс! — восхищённо смотрит она на моего сына, которого я держу на руках. — Боже, какой он хорошенький! Какой ангел!
— Хочешь подержать?
— Конечно, хочу!
Светлана тянет руки, берёт малыша. Обычно Ильяс незнакомых пугается. Только меня признаёт и Тимура, но и того иногда отталкивает, будто чует неладное. А тут вдруг уселся на Светиных ручках и смотрит своими любопытными глазёнками.
— Привет, зайчик, — шепчет ему Светлана. — Какой ты богатырь. Весь в папу.
Проглатываю комок в горле.
— Ну, что ж мы стоим, Света? Заходи в дом скорее! Прости, у меня тут не убрано…
— Что ты, Оля! У тебя же дом сверкает! Ума не приложу, как ты одна со всем справляешься? Ведь всё на тебе! Такая ты молодец! Тимур, наверное, тебе ноги целует и молится на тебя!
Мне аж дурно становится, но виду не подаю.
— Не говори глупостей. Тоже мне достижения…
— Это тебе, кстати, — Света передаёт мне красивую картонную коробку, перевязанную атласной ленточкой. — Совсем не знала, что принести и что ты любишь. Выбрала на свой вкус пирожные.
— Ой, не надо было… Я же на диете… — смущаюсь и немного расстраиваюсь.
После родов я поправилась. Не очень сильно. Но пока мне так и не удалось скинуть эти проклятые пять кило. И немного растяжек появилось. Ильяс ведь такой крупненький был… Да, я делаю всё возможное, чтобы вернуть себе форму, за год перепробовала и мази, и крема, и массажи, и домашние тренировки. Да только будто бы без толку. Может, поэтому Тимур…
— Оля, ты шикарно выглядишь! — убеждает меня Светлана. — Ты же как фотомодель! Худенькая такая, белокурая, голубоглазая — взгляд не оторвать! Твоему мужу несказанно повезло с такой красавицей. А Ильяс тобой как гордиться будет! Тебе совершенно не за чем мучить себя диетами. Я ведь помню, ты любишь сладкое. Одно пирожное ты точно можешь себе позволить. Они очень вкусные.
Она говорит настолько искренне, что мне расплакаться хочется. И очень хочется поверить, что всё именно так. Но в голове то и дело звучат обидные слова мужа, забыть которые я не в силах…
— Ну, ладно, уговорила. Но только одно! — соглашаюсь и смеюсь, чтобы только не заплакать. — Давай Ильяса в манеж посадим, а я пока чаю заварю.
— А можно я его ещё подержу? — почти умоляет Света.
— Конечно. Просто не хочу тебя утруждать…
— Нет-нет! Мне не в тягость совсем!
— Хорошо.
Идём в кухню. Светлана не может налюбоваться на моего кроху. Тискает его, играется. А он довольный! Как будто бы даже красуется перед ней. Ох, уж эти мужчины… С пелёнок обожают женское внимание. Ильяс точно весь в отца…
Ставлю на стол чай, вынимаю пирожные из коробки. Аромат просто обалденный!
— А ты где такие взяла? — интересуюсь.
— Ой, у меня на работе недавно кондитер появился…
— На работе? — коробка чуть не вываливается у меня из рук. — Ты работаешь теперь?!
Светлана поджимает губы, как будто нечто позорное ляпнула.
— Да, я недавно туда устроилась. Это… — она откашливается, — кафе. Совсем новое. Только что открылось.
— Ух, ты! Поздравляю! А какая у тебя должность?
— Должность… — Света будто бы не понимает вопроса. — Да обычная. Бумажки перекладываю.
— Понятно. Это здорово. Я бы тоже хотела работать, но боюсь Ильяса на няню оставлять. Да и Тимур против. Говорит, нечего по работам ходить, надо дома сидеть с ребёнком.
— Ну, он ведь прав. Тимур просто очень заботится о тебе и сыне. Любит тебя, потому и не хочет, чтобы ты силы попусту растрачивала.
— Да-да, — отворачиваюсь. — А ты чай с сахаром пьёшь?
— Нет, мне пирожного будет достаточно. Спасибо, Оля.
Глава 26. Ольга
Мы садимся за стол. Болтаем ни о чём. Как будто каждая из нас остерегается касаться каких-то тем. Активнее всего говорим о моём сыне. Светлана слушает с неподдельным интересом. Хочет узнать даже такие мелочи, которые обычно никого не интересуют.
— Вы с Алишером всё так же хотите детей? — спрашиваю невзначай.
Светин взгляд моментально тухнет. Не хочет отвечать, мнётся.
— Извини, если я что-то не то сказала, — поспешно извиняюсь, чувствуя, что подошла слишком близко к двум самым сложным для Светланы вопросам.
— Не переживай, Оленька. Всё в порядке. Но так получилось, что мы с Алишером больше не вместе.
— Как?! — делаю вид, что удивлена.
Хотя я и правда удивлена. Глядя на Хакимовых, я и предположить никогда бы не смогла, что они расстанутся.
— Так получилось, — коротко отзывается Света. — Мне трудно об этом говорить…
— Но хотя бы скажи, в чём причина.
— Я не знаю.
Недоумение сковывает моё лицо.
— Как это ты… не знаешь? — медленно произношу я, чувствуя участившийся пульс в висках.
— Оля… — вздыхает Светлана и трёт лоб.
Тут я замечаю, что Ильяс у неё на руках совсем обмяк и уснул. Забираю ребёнка и уношу в детскую. Пока я ходила, Света всё это время будто бы не двигалась — так и сидела за столом в одной позе.
Опускаюсь на соседний стул и аккуратно кладу свою ладонь поверх её ладони.
— Светочка, мне ты можешь доверять.
— Спасибо, — произносит она. — У меня словно весь мир померк. Но я верю, что всё к лучшему.
— Конечно, конечно! — горячо убеждаю её. — Расскажи, что случилось?
— Я бы сказала, что ничего. Но, конечно, это неправда. Понимаешь, Алишер много работал последнее время, сильно уставал…
Понимающе киваю:
— Да-да. Тебе, наверное, очень не хватало его внимания?
Светлана жмёт плечами:
— Да нет, хватало. Я всегда любила его. И сейчас, признаться, всё ещё люблю…
— Но чувства всё-таки немного притупились? — подсказываю я.
— Нет, что ты! — открещивается Света. — У нас вообще всё складывалось очень хорошо. И бог как будто бы услышал мои молитвы! Понимаешь?
— Не очень…
Она тушуется и отводит взгляд.
— Оля, я так тебе завидую, — произносит совсем невпопад. — Не представляешь, как тебе повезло. Не подумай, это светлая зависть. Прошу тебя, изо всех сил береги своё счастье и будь очень благодарна Тимуру за то, что он насколько внимательный муж и отец!
Подо мной словно начинает шататься стул, и пол, и весь дом целиком. Голова тяжелеет. Слёзы сами рвутся наружу. Никаких сил нет сдержаться!..
— Оля?.. Оля, ты чего? Оленька?.. —
