Двадцать (СИ) - Ульяна Соболева
- А тот упырь, который хамил мне, когда ты разговаривала со мной?
- Артем, это был сын Иры. Он младше меня на двадцать лет, и он просто влез в наш разговор. Мы не любовники.
- Тогда почему ты оправдываешься? Почему, когда говоришь о нем твои глаза блестят? Я умею читать по лицам людей. И все вижу. Посмотри на себя. Щеки румяные, волосы покрасила, распустила. Значит молодчик трахает тебя. Не успела с нашей постели вылезти…
- Что за бред! Что ты такое говоришь, Артем!
- Шлюха ты, Лена….Странно никогда не замечал за тобой блядовитости. Даже в какое-то время и следить перестал. Такая вся правильная, домашняя, верная. А только из дому вышла сразу ебаря себе нашла.
Вся краска прилила к лицу, казалось, мои щеки не просто зарделись, а пылают как от пощечин. Да как он смеет меня оскорблять? Сам изменял мне с этой дрянью, сам привел ее к нам в дом, а меня в чем-то подозревает.
- Не смей оскорблять меня. Я никогда не давала повода!
- Зато теперь дала. Как быстро вы сошлись? Или ты ставила мне рога еще до того, как …
- До того, как ты начал мне изменять со Светочкой?
- Да…до того, как я почувствовал твое предательство и не утешился. Мужчины все чувствуют!
- Вот твои документы. Я их подписала.
Швырнула бумаги на стол и резко встала.
- Ты за этим меня позвал? Вот они. Забирай. А мне пора!
Развернулась и пошла к выходу из кафе.
- Стоять! Я тебя не отпускал!
Он явно вскочил из-за стола и теперь бежал за мной.
- Мы не договорили!
- Я отдала тебе локументы и нам больше не о чем говорить.
Он догнал меня на улице и схватил за локоть.
- Торопишься своему ебарю? Я еще ни на какой развод не соглашался! Принесла она документы!
- Ты сам просил подписать! Разводу быть! Все!
- Это я буду решать! Поняла?
Орет, весь покраснел, глаза выпучились. Никогда не замечала, как мерзко он выглядит, когда злится и орет.
- Так ты уже решил!
- Кто тебя трахает отвечай? – заорал и начал давить меня к одной из машин, - Говори, тварь такая, кого ты себе нашла! А, шлюха? Говори!
- Ты что несешь, Артем?
- Гадина! Изменяла мне? Кто он? Я тебя урою! – замахнулся, растопырив пальцы, как будто вот-вот схватит меня пятерней за лицо и в этот момент его кто-то сбил с ног.
Услышала звук удара, потом еще один. Крик и стон своего мужа. Увидела каак Женька вцепился в него, придавил к стенке.
- Еще раз замахнешься на не, я тебе руки выломаю!
- Щенок! Ты кто такой?
- Ебарь ее!
- Сопливый урод!
И кулак Женьки врезается в лицо Артема с хрустом, так что кровь брызгает в разные стороны, и я с воплем бросаюсь к ним.
- Нет! Вы что с ума сошли? Прекратите немедленно!
- Ленаааа! Полицию зови… Лена!
Орет Артем, выпучив глаза, размазывая кровь по лицу и отступая от Женьки.
- Уходи! Слыштишь? Немеддленно убирайся! – ору я, толкая парня в грудь.
- Он хотел ударить тебя!
- Уходи и не лезь! Это не твое дело!
- Слышь ты, урод! – кричит через меня Артему, который маячит за моей спиной и я вижу его в витрине кафе, он держится за лицо и отступает назад. – Еще раз ее тронешь до смерти изобью!
- Ленааа…, - хрипит Артем, заваливаясь на асфальт.
- Уходи! Уходиииии! – ору я и бросаюсь к мужу.
- Что такое, Артем? Сердце?
Кивает… тянется в карман, наверное за лекарством и я расстегиваю на нем рубашку, сама достаю таблетки, другой рукой вызывая скорую.
***
Сидит дома, руки дрожат. Сука! Как увидел ее там возле него в глазах потемнело. В этом платье охрененном. Она в нем как королева. Все изгибы видно, все выпуклости. Курил и смотрел как она к мужу своему за столик идет и как он на нее смотрит. Представил, что они трахаются и все тело заледенело, как судорогой свело. Убил бы на хер. Обоих. ЕЕ за то, что пришла к своему козлу, а его за то, что право имеет так на нее смотреть. И трахать имеет право. А он нет. Он вообще никто и звать его никак. Плевать на него хотела Алена.
Разговаривают. Явно какую-то дрянь говорит, потому что лицо Лены бледнеет, потом краснеет. Вот она вскакивает, чтоб уйти, а он за ней. Боров здоровый, плечистый, но роста невысокого. Выскочил и за руку схватил. Скулы Дикого сжались и пальцы в кулаки так что костяшки побелели. А когда тот замахнулся перед глазами пелена и он больше ничего не видел. Бил и содрогался от удовольствия, когда хрустело под руками.
С ним осталась…В больничку теперь поедет. Будет сопли и кровь подтирать. Наверное, быстро помирятся. Ему бы с ней поговорить…Только зачем? И о чем? Права она была – не о чем им. Чужие. Курит прямо в доме и руки трясутся. Не потому, что морду бил тому ублюдку. Он бы еще раз набил и все кости пересчитал, а потому что она там. С ним. Потому что он как дурак из-за нее голову потерял. Никогда раньше так с ума не сходил, а тут просто колошматит всего. Ревность адская, страсть запредельная. Никогда ничего подобного в жизни не испытывал. Чтоб вот так всего корежило, чтоб член стоял не часами, а сутками. Даже после мастурбации вздергивался только от мысли о ней. Ни одна другая телка не вставляет, никого не хочется. Только эту. До одури, до ломоты в костях.
В двери повернулся ключ, и Женя вскочил с кресла, увидел, как вошла в дом. Волосы распущены, чуть влажные от дождя. И лицо ее красивое, такое аристократичное, точеное. Смотреть больно, потому что нравится все. Каждый изгиб, черточка, родинка. Ресницы нравятся, брови, улыбка ее. Все нравится. Владеть всем этим хочется. Своим называть. Не делить ни с кем.
- Нянчится не осталась?
Рыкнул и сильно сигаретой затянулся, аж легкие заболели. Стоит в пальто своем и в платье этом с вырезом так что ложбинку между грудями видно и у Дикого скулы сводит от адской похоти. Ее грудь как личный фетиш. Эрекция от одного взгляда каменная, так что яйца рвет. Мошонку сводит.
- Пожалела козла своего? Приласкала?
-
