Опасное искушение - Джиана Дарлинг

Как и хаотическая смесь болезненного удовольствия, которую он из меня выжал, Тирнан становился опасным искушением, и у меня оставалось все меньше и меньше уверенности, что я смогу его избежать.

ГЛАВА 7

ТИРНАН

Брайант Морелли одинаково хорошо смотрелся бы и на постере голливудского фильма об Уолл-стрит, и в фильме про мафию. Несомненно, он излучал богатство, власть и мужественность. Это было видно по дорогому деловому костюму, который он носил с момента завтрака в большой столовой, и до часа перед отходом ко сну, по дорогим часам и пристрастию к иностранному виски, автомобилям и сигарам. Но ему никогда не удавалось полностью скрыть свое низкое происхождение. Каждое утро Брайант фанатично тренировался, поднимая тяжести, которые шестидесятилетние мужчины обычно оставляют более молодым поколениям. В результате он был крепок в шее и плечах, его руки покрывали мышцы и мозоли, что, казалось, противоречило его обходительному образу бизнесмена. Брайант родился в бедности у родителей, возлагавших большие надежды на своего старшего сына, и они воспитали его жаждущим. Настолько, что даже десятилетия спустя, сколотив одно из самых больших состояний в Соединенных Штатах, он все еще испытывал жажду, все еще был вынужден искать воду в каждом возможном колодце.

Я достаточно хорошо его знал, чтобы понять то, чего, как я полагал, не знали мои братья. Брайант никогда не «уйдет на пенсию» вопреки его утверждению, что уже ушел. В нем был неутолимый голод, который никогда не будет удовлетворен. Он просто перевел свой офис из «Морелли Холдингз» в поместье Морелли в Бишопс-Лэндинг, где вел дела как раньше.

Брайант был скрытным человеком, но я знал его расписание и привычки лучше, чем кто-либо другой. Уж точно лучше, чем его жена или блудливые старшие сыновья. Я знал его, потому что, хотя он никогда бы не назвал меня своей правой рукой, я был чем-то гораздо более близким.

Я был любимым оружием Брайанта Морелли.

— Мне не нравится это дерьмо, — сказал он, поправив большую семейную фотографию в рамке на краю своего стола.

Фотография была сделана женщиной, которая фотографировала британскую королевскую семью. Меня на фотографии не было. Брайант отправил меня за город с «поручением» и забыл упомянуть о съемке, пока две недели спустя у него на столе не появилась эта рамка, а я о ней не спросил.

— Лео сошелся с этой мерзкой Хейли Константин, и он настаивает на том, чтобы Ронан получил зарплату… Он не уважает имя Морелли, ведя себя подобным образом.

Я не ответил. Он разразился тирадой, и я давно научился не прерывать его в гневе. Пальцы чесались прикоснуться к шраму, стягивающему кожу на левой щеке, но я сжал руку в кулак, чтобы не поддаться искушению.

Брайанту нравилось видеть, как меня преследует эта боль, и я не хотел доставлять ему такое удовольствие.

— Что ты делаешь, чтобы уничтожить Константин? — в упор спросил он меня, карие глаза семьи Морелли казались темными, как смоль. — Ты продолжаешь обещать мне голову Кэролайн на блюдечке с голубой каемочкой, но пока что я не вижу никаких доказательств твоего успеха.

Он хмыкнул, откинувшись в кресле и рассматривая меня так, как ученый рассматривает жука под стеклом.

— Ты не устаешь разочаровывать меня, не так ли, Тирнан?

Я потратил годы, чтобы закалить себя против его жестокости, но, несмотря ни на что, в моей броне всегда оставалась трещина, мизерное отверстие для яда, что он впрыскивал в мою кровь.

На данный момент это больше всего задевало мою гордость. Я взял старый ростовщический бизнес Брайанта и превратил его в целое преступное царство незаконных игорных притонов, подпольных боев, спортивных подтасовок и мошенничества с недвижимостью. Только на одной этой схеме я в прошлом году заработал для семьи двадцать шесть миллионов долларов.

И все равно я его разочаровал?

— Я кое-что нашел, — сказал я, прежде чем смог обуздать породивший эти слова гнев. — Кое-что о бывшей любовнице Лейна Константина.

Брайант насмешливо хмыкнул.

— Черт, у нас у всех есть любовницы. Ну, у всех, кроме тебя. Все еще не можешь ни на кого запасть, парень? Грейс нет уже больше десяти лет.

— Не произноси ее имя, — огрызнулся я, слова сорвались с моих губ прежде, чем я успел щелкнуть предохранителем.

Он рассмеялся, громко и долго и, хлопнув одной толстой рукой по столу, наконец, замолчал.

— Ты так прост, Тирнан. Даже после всего этого времени ты не можешь вынести упоминания о той девушке.

Я не мог вынести упоминания ее имени в его устах.

— Это другое дело, — сквозь стиснутые зубы продолжил я, челюсть свело судорогой. — Лейн мог что-то ей оставить.

Кто-то другой, возможно, не заметил бы ничтожной задержки дыхания в бочковатой груди Брайанта, но я так долго его изучал, что это показалось мне очевидным.

Я завладел его вниманием, он повелся, словно заглотил крючок своим внезапно разинутым ртом.

— С чего ты это взял? — спросил он, стараясь не выдать подозрения.

Если бы я хотел раскрыть все свои карты, то мог бы заверить его, что собственная любовница Брайанта и двое внебрачных детей в безопасности, по крайней мере, от меня. Пока что. Но мне показалось хорошей идеей дать ему попотеть, гадая, знаю ли я о Мэдисон Бейли и ее детях.

— Ты помнишь «Коломб Энерджи Инвестментс»?

— Компанию «зеленых технологий»? Конечно.

— Она была дочерней компанией «Галикон», — сказал я, упомянув основное предприятие Константин, которым управлял старший сын Уинстон. — Но после смерти Лейна она перешла в доверительное управление.

— В этом нет никакого смысла, — размышлял Брайант, рассеянно потирая под столом правое колено. В Нью-Йорке в конце октября было еще холодно, и его старая рана давала о себе знать. — Разве КЭИ не владеет патентом на технологию улавливания углерода, которую хочет использовать в своей энергетической инициативе канадское правительство?

Я мрачно улыбнулся его воспоминанию. Брайант старел, но ни на йоту не утратил своего превосходства. Он мог вспомнить, что прочитал в «Файнэншл Таймс» в прошлый вторник, если бы мне захотелось его об этом спросить.

— Да. Я связался с одним человеком в Оттаве, но он не особенно распространялся по поводу проекта.

— Это интересно, но я не знаю, какого черта, по-твоему, это имеет отношение к бывшей любовнице Лейна Константина.

— Я думаю, он мог оставить его ей вместе с наследством, — признал я. — Там не так много, но я нашел старое письмо, которое