(не)верная (СИ) - Дилин Рин

- Вам сколько ложечек сахара? Две, три? – спросила я, кладя в кружку уже пятую.

- Хватит-хватит, достаточно, - остановил пристально наблюдавший за мной Юрий.

Чайник вскипел, и я заварила кофе. Взяла ту кружку, что предназначалась Седову, и, нацепив на лицо благожелательное выражение, повернулась. С плавностью пантеры хищно двинулась к жертве, но не дошла до цели каких-то пару шагов: в кабинет со стулом наперевес стремительно ворвался Никита.

Он гордо поставил брата-близнеца моего «дедушки», героически держащего коробки с документами.

- Вот, на первое время, - весело сказал Никита.

Увидев у меня в руках кружку, выхватил её со словами:

- Это мне? Спасибо, - громко подул и смачно отхлебнул.

- Никит, он с сахаром, - раздосадованно буркнула я, - ты же такой вроде бы не любишь.

Парень замер, изменился в лице, вытаращил в ужасе глаза и шумно зафыркал, заплевался в сторону.

- Точно. Не любишь. Просто на дух не переносишь, - ядовито подытожила его действия я.

Никита повернулся и возмущённо уставился на меня.

А я… а что я? Даже в лице не изменилась. Ибо нефиг хватать без спроса, не тебе предназначалось.

Седов присел на край моего стола, сложил руки на груди и окинул нас с айтишником внимательным взглядом:

- Та-ак, а вот теперь я точно хочу знать, что здесь, чёрт подери, происходит?

Его тон был спокойным, но в голосе проскользнули властные нотки. От которых у меня стали подкашиваться ноги и либидо радостно взвыло:

«Ух, ты! Мачостный альфа! Всамделишный! Заверните, беру!» - и весь зоопарк внутри встал на Седова в охотничью стойку. Ну Лара, ну ё-моё…

Никита с укором покачал головой, всунул злополучную кружку обратно мне в руки и посмотрел на Седова:

- Юрий Николаевич, мы с ребятами хотели с вами переговорить. Сейчас.

Седов удивлённо приподнял бровь:

- Это можно сделать здесь? Мы с Ларой ещё не закончили.

Парень отрицательно покачал головой:

- Нет, лучше у нас. Пойдёмте?

Седов недоумённо пожал плечами и, соглашаясь, кивнул ему в сторону выхода. Пропустил айтишника вперёд и обернулся на:

- Сейчас вернусь, Лара, готовьтесь, - и ушёл.

Я мысленно фыркнула: пф-ф, звучит как угроза.

«А то! –оживился чертёнок внутри меня. - Сейчас увидит, как курицы в сахарок плевали, придёт и… Сымай портки, девчуля, пороть будет, аха-ха!»

Я сходила вылить кофе с «пенкой», помыла кружку и вернулась. Где-то внутри меня завозился червячок совести: нехорошо с Юрой хотела поступить, низко. Но я придавила паршивца, заткнув ему рот. Он Зловредку покрывает, смотрит на её «шалости» сквозь пальцы. Вот пусть на своей шкуре и испытает, каково оно.

Взяла свой бокал с кофе и осторожно примостилась на стул, что принёс Никита: всё равно больше не на что, кресло-то моё, «садо-мазо» любименькое, укатили. И разборки разборками, а работу пока ещё никто не отменял.

В конце концов, вот что мне может сделать Седов? Что предъявит? Что я специально его на иглы усадила и кофе с соплями пыталась напоить? Так я же тупенькая, сама не знала о злодействах этих. Доказательств, как и в случае Нади, никаких. Я просто пыталась быть милой и дружелюбной. Вот, Юрий Николаевич, кушайте, не обляпайтесь.

Но, предположим, Седов встанет в позу. И что? Уволит меня? Пф-ф, я пока ещё на испытательном сроке, просто развернусь и уйду. Трудовую некрасивыми статьями мне испортить нельзя.

Я схватилась за эту мысль: а ведь и правда! Если и уходить, то сейчас, пока испытательный срок не завершился. Судя по реакции моего организма, мне лучше держаться от Юры подальше. Ум-то я почти уговорила его презирать, а вот с «кисой» дела обстояли хуже. Она как генетически заложенная первобытная часть меня видела в нём в первую очередь альфа-самца и страстно желала с ним размножиться. Его запах, поведение, внешний вид и даже голос – всё в нём заставляло гормоны буйствовать во мне. «Кисе» было плевать, что это чужое и его «фу, нельзя», на существующие в обществе нормы морали и на то, что я замужняя дама. Для неё главное – крепкое потомство и приобретение сильных генов в копилочку моего генофонда.

А значит, дрожь в коленях и томление между ног мне обеспечено, каким бы мерзавцем Юра себя ни показал. Но я же взрослый и сознательный человек, а не самка питекантропа, так? Если невозможно с ситуацией справиться, лучше её избежать. А, следовательно, идеальный вариант, как ни прискорбно звучит – увольнение…

Я вздохнула, приняла неоспоримость неизбежного, но лучшего решения, расслабилась и стала ждать Седова.

Он вернулся от айтишников достаточно скоро. На вид выглядел спокойным, но мой «зоопарк» вновь встал в стойку и навострил уши.

- Скажите, Лара, вы по-прежнему утверждаете, что ни с кем не конфликтуете? – спросил он вкрадчивым бархатным голосом, и у меня по спине побежали мурашки от удовольствия.

Я мысленно со злостью себя одёрнула, призывая его презирать, вздёрнула подбородок и выдала:

- Именно так я и утверждаю. И это… Юрий Николаевич… мне, к сожалению, нечего вам показать. Я случайно нажала какую-то кнопочку, и тот ОДИН документ, что я так старательно делала две недели, куда-то удалился… совсем, - захлопала глазами и попыталась закосить под дебилку. – Эта программа такая сложная, я в ней совсем-совсем не разбираюсь…

Седов замер, осмысливая услышанное. Потом подошёл, опёрся ладонью о край стола и навис надо мной. Внимательно осмотрел мои волосы и адумчиво хмыкнул:

- Да нет, брюнетка… на секунду показалось, что… Так, ладно, это потом. Лара, что вы скажете на это? – он продемонстрировал мне иголку.

Я посмотрела на неё, размышляя, не сказать ли мне, что впервые вижу «такую интересную штучку» и не назвать ли её гвоздиком к примеру? Или это будет выглядеть уже совсем как полная клиника?

- Не торопитесь отвечать, хорошо подумайте, - согласно кивнул Седов. – А я пока добавлю, что достал её из вашего кресла.

- Кресло кривыми руками китайская сборка, - пожала плечами я. – Какой-нибудь закройщик в запаре забыл вынуть, с кем не бывает?

И тут же себя укорила: Лара, ты зачем что-то выдумываешь? Ясно же, как белый день, что Ленка – его слабое место. Вали всех дохлых собак на неё, он взбесится и моментально вышвырнет тебя на улицу. Обгадь её и топай себе домой искать другую работу. А то вон весь твой зоопарк уже на него влюблённые слюни пускает.

- Да, возможно, так и бывает. Но не двадцать штук же!

Я нервно хихикнула:

- Надо же, вы, оказывается, пятой точкой считать умеете… - и тут же замерла: ой, а я что, это сейчас вслух сказала?

Юрий недобро прищурился, и глаза его потемнели.

- То есть ты всё знала? И про иглы, и про сахар?.. – он говорил тихо, но лёгкий рокот в его груди привёл мой зверинец в восторг, и мне пришлось в который раз сжать крепче колени, чтобы унять дрожь от возбуждения. – Отпираться бессмысленно, ребята мне показали записи. Было очень познавательно. Скажи, ты с кем-то успела поссориться?

Вот, самое время ввинтить его драгоценную Леночку. Но рот против моей воли произнёс:

- Я со всеми в прекрасных отношениях, Юрий Николаевич. У меня нет проблем, - губы растянула предательская ехидная улыбочка, и бороться с нею было уже бесполезно.

Глаза Юрия стали совсем чёрными:

- Ты знала, - тихо прорычал он. – Знала и…

Он угрожающе наклонился, приблизившись ко мне почти вплотную. Одна его рука продолжала лежать на краю стола, вторая его рука легла на спинку стула, и я оказалась заключена в западню.

Странно, но даже сейчас, чувствуя исходящие от этого мужчины волны злости, я не ощущала опасности. Наоборот, его состояние раззадоривало меня, возбуждало ещё сильнее, заставляя продолжать дёргать тигра за усы.

«О, да! Я была плохой девочкой! Накажи меня!» - восторженно закатил глаза чертёнок внутри меня.

Я насмешливо приподняла бровь:

- Уволите? – и окинула его наигранно презрительным взглядом.

Но всё-таки сделала попытку отодвинуться: игры играми, но замужество пока никто не отменял, а Седов находился непозволительно близко. Стул подо мной предупреждающе заскрипел: Боливар стар, вот-вот - и не выдержит такого накала страстей.