Наталия Терентьева - Там, где трава зеленее
И слабая, слабая, корыстная, мелкобуржуазная Лена, позор для прапрадедушки, погибшего на дуэли, и для прабабушки в кумачовом платочке, в очередной раз думала: «Ну действительно, зачем мне водить… когда так удобно — села сзади, обняла Варьку и поехала с Сашей Виноградовым в прекрасное далёко…» Как там, в детской песенке… Только мое далёко оказалось очень жестоким.
Я завезла Варьку к Неле, без объяснения. Хорошо иметь такую подругу. Неля только вопросительно взглянула на меня, я попыталась улыбнуться.
— Все в порядке, Ленусь?
— Да, да. Я приеду часа через три.
Я всучила-таки ей пакет с продуктами, несмотря на ее сопротивление. Варя в гостях может съесть два ужина. И потом дома дня два задумчиво и грустно смотреть на мои обеды-ужины.
По дороге на дачу я додумывала про метеорологов и про жизненные потрясения, которые мы зачастую то ли прогнозируем, то ли предчувствуем. Ведь если случилось то, чего я так боялась, — значит, бояться больше нечего. Оно уже есть, хуже не будет, думала я…
В любом случае теперь мне не предстоит просыпаться среди ночи и представлять себе, как год-другой мы живем вместе, и вот Александр Виноградов начал приходить домой с бегающими глазами, в дурном расположении духа, запираться в своей комнате и тихо говорить с кем-то по телефону. С кем-то, кто просто моложе, чем я.
Ведь я знаю, что есть бедные, бедные мужчины, которым становится неинтересна женщина — и они ничего не могут с этим поделать! — самая лучшая, умная, красивая, как только у нее количество морщинок под глазами начнет напоминать им о том, что им самим, слава богу, пора подумать о душе… А есть еще и такие, кому становится неинтересна самая лучшая, умная, красивая, если они видят ее постоянно перед собой в течение нескольких лет, даже если ей нет еще и тридцати…
Если иметь в виду, что тот же, кто придумал способ продолжения рода человеческого, потом приходил к людям, чтобы сказать: «Вы не так живете! Не надо хотеть чужую жену! И прелюбодействовать не надо! Браки заключаются на небесах, чтобы рожать детей, а потом беречь и любить их и друг друга до самой смерти!», то, вероятно, виноваты не бедные, бедные мужчины, а ошибка Создателя. Или мы как-то неправильно поняли его мысль.
Похоже, мужчина создан так, что ему нужно за одну-единственную жизнь успеть оплодотворить как можно больше женщин, чтобы родилось как можно больше детей. Вдруг кто не выживет, вдруг кого убьют враги… и вообще — с этой женщиной дети талантливые, но больные, а с этой — глупые, но здоровые…
Варианты, варианты… И в результате род человеческий, несмотря ни на что, увеличивается численно, карабкается за пределы Земли и пытается докопаться до мельчайшей частички, из которой создана материя. Все это делают мужчины, а женщины растят мужчин, которые будут убивать друг друга, зашивать и лечить недобитых, придумывать законы, по которым нужно жить, будут выбирать самых главных, драться за власть, а также карабкаться вверх и вспарывать материю все глубже и глубже: а там что, а что после?..
Но как же быть с моногамной семьей? Действительно это просчет Создателя или мы как-то не так поняли его послания? Коран — не в счет, вынужденная исторически полигамия в азиатских странах скорее подтверждает правило, стоит только раз поговорить с одной-двумя из четырех разрешенных жен, заглянуть в их глаза — все становится понятно.
Может быть, женщине надо терпеть, в том числе измены, терпеть и прощать, а мужчине — стараться прелюбодействовать поменьше, то есть тоже — терпеть, усмирять свою неразумную плоть — ради души, ради детей… Попробуй объясни детям в понятных им категориях: «Я больше, чем твою маму, хочу вон ту тетю!» А разве это не критерий? Если чего-то нельзя объяснить детям — не есть ли это плохо?
Такими мыслями — умными, глупыми, приблизительными и не вполне объективными — я развлекала себя по дороге на дачу, чтобы не вспоминать, как весело мы обычно ехали этой же дорогой, как Саша ставил кассеты и подпевал. Хитом последнего времени была неожиданная песенка в исполнении Макаревича. Когда певец приближался к припеву, Саша набирал полную грудь воздуха и орал вместе с ним: «Я увяз, как пчела в сиропе, и не вырваться мне уже…», задорно поглядывая на меня в зеркальце. А я замирала, как будто он мне делал предложение.
Мне надо было приехать часам к девяти, когда сторож Гриша приходит с основной работы охранять дачу. Хорошо, что было уже темно. Я так боялась этой дороги — очень красивой и любимой нами с Варькой дороги, по которой, я это знала, я ехала в последний раз.
Дача Виноградова находится в очень живописном месте. Точнее сказать, все вокруг очень красиво, это окрестности Звенигорода, а конкретный поселочек Клопово, где Саша отгрохал себе особняк, — место гиблое.
Совсем рядом с забором начинается непроходимая чащоба из огромных сосен, перемежающихся дубами и вязами. В чащобе летом очень много клещей, и она, из-за своей полной непроходимости, используется хозяевами окрестных коттеджей как свалка мелко раздробленной газонокосилками травы. Так что лес постепенно превратился в коллективный клоповский компост. Летом на территории Виноградова с половины дня темно. Дом построен таким образом, что солнце уже с четырех-пяти часов заходит за лес, и к даче из чащобы устремляются тучи комаров и всяких гнусов.
Но все равно мы с Варей очень любили эту дачу, потому что жили там вместе с ненаглядным когда-то Виноградовым. Выращивали розы, лилии, ирисы, тюльпаны и огромное количество однолетников — возня с их рассадой начиналась уже в марте.
Любой садовод знает, как трудно зимой устоять перед пакетиком семян, на котором нарисован прекрасный цветок.
Если в марте насыпать семена во влажный грунт, прикрыть кусочком целлофана, опрыскивать водой, потом, когда появятся первые росточки, снять целлофан и каждый день, поливая, следить, как подрастают будущие прекрасные петунии, виолы, бархатцы, астры… А потом, в начале мая, высаживать вытянувшиеся ростки в землю, удобрять, окучивать, пропалывать, и, наконец, дождаться первых бутонов. И — оторвать их, чтобы на их месте выросли пышные веточки, на каждой будет уже по два бутона. Для детей, особенно для девочек — это ничем не заменимая школа природной жизни. Бабочки, жуки, червяки… Благородные цветы и мерзкие сорняки… А также сорняки лекарственные…
Про огород и связанные с ним радости лучше вообще сейчас было не думать. Я на этом попалась. Зря я начала вспоминать, как совсем маленькая Варька собирала пухлыми пальчиками — даже у худеньких детей пальчики имеют нежную, младенческую припухлость — молодой горошек, расковыривала стручки прямо на грядках и, приговаривая «А ну-ка, мы сейчас поп'обуем…», отправляла их в рот и жевала со счастливой улыбкой…
