Лэндон и Шей. Разбитые сердца - Бриттани Ш. Черри
Поэтому я продолжал это делать. Удивительно, но, когда я придумывал очередной способ вывести ее из равновесия, мысли о предстоящих неделях совсем меня не тревожили.
Я бы никогда не подумал, что именно Шей поможет мне сохранить здравый рассудок.
Но можете быть уверены – миссис Леви не упустила возможность напомнить мне о том, как непросто мне придется в ближайшем будущем.
Я снова сидел в ее кабинете, разглядывая фотографии ее племянников, развешанные по стенам.
Она улыбалась своей обычной улыбкой, сцепив руки вокруг своего колена.
– Итак, Лэндон, как прошли выходные?
– Все хорошо. Как всегда.
– Я слышала, как кто-то в коридоре обсуждал прошедшую вечеринку… – начала она, но тут же замолчала, словно не хотела выдать свое любопытство.
– Ага. Просто небольшая тусовка.
Ложь номер один.
– Хочешь, мы это обсудим?
Да, миссис Леви. Позвольте мне рассказать вам все о наркотиках и алкоголе, которые школьники употребляли у меня дома в эту субботу.
– Нет, здесь не о чем разговаривать. Обычная вечеринка.
Она прищурилась, но больше не стала донимать меня вопросами. В то утро она выглядела уставшей, но кто из нас чувствовал себя иначе? Может быть, у нее тоже была бессонница. Лиловатые мешки под ее глазами напоминали мои собственные.
– Значит, через несколько недель у тебя день рождения?
Я немного съежился при упоминании моего дня рождения. Я изо всех сил старался о нем забыть.
Не обратив внимания на мое молчание, она продолжила говорить. Миссис Леви патологически не понимала намеков.
– Значит, прошел год с тех пор, как твой дядя…
– Умер в мой день рождения? Да, миссис Леви, я в курсе, – огрызнулся я.
Мне сразу стало стыдно за свою резкость – она была ни в чем не виновата. Миссис Леви просто делала свою работу. И время от времени ее работа причиняла боль. Она разворошила те вещи, которые я хотел спрятать в самый дальний угол своей памяти. Я пробормотал извинения, но она покачала головой.
– Не нужно извиняться. Наверное, я бы чувствовала то же самое, если бы какая-то старуха приставала ко мне с расспросами на такую тему.
Миссис Леви была не такой уж и старой, но у нее был характер пожилого человека. Могу поспорить, что субботними вечерами она вязала свитера и пила яблочный сидр, сидя перед камином.
Я откинулся на стул, пока мой разум начал проделывать самую ненавистную для меня вещь.
Думать.
Я ненавидел, когда это происходило.
Я мысленно вернулся к тому дню. Каждый раз, когда я закрывал глаза, я видел перед собой Ланса. Я видел, как он лежал там, в бассейне, плавая лицом вниз. По воде пробегала мелкая рябь, но он оставался неподвижным.
– Ланс, – закричал я тогда. – Ланс!
Каждый раз, когда воспоминания возвращались, мое горло нестерпимо сдавливало.
– Что ты планируешь делать в свой день рождения? – спросила миссис Леви, отвлекая меня от погружения в пучину мыслей.
Ее вопрос не заставил меня почувствовать себя лучше.
– Мама приедет. Не знаю, чем мы займемся, но она будет со мной. Отец, скорее всего, скажет, что он занят на работе или что-то вроде этого.
– Ты по ним скучаешь?
– Скучаю по кому?
– По родителям.
Я пожал плечами.
– Так уж вышло.
– Да, но ты скучаешь по ним?
– По отцу – нет. Я вижу его два раза в неделю и ничего не чувствую. Если бы мы не виделись вообще, думаю, ничего бы не изменилось.
– А твоя мама? Ты скучаешь по ней?
Каждый чертов день.
Как печально. Я был взрослым парнем, скучающим по мамочке.
Я пожал плечами.
– Это неважно.
Она потерла кончик носа.
– Думаешь, она знает, что ты по ней скучаешь?
Какой глупый вопрос.
– Неважно. Это не заставит ее вернуться домой.
– Может, и заставит, – предположила миссис Леви.
Я промолчал, желая как можно скорее закончить этот разговор. Он не стоил моего времени.
– Не беспокойтесь обо мне.
Мама вернется к моему дню рождения. Все остальное неважно.
Она всегда была рядом, когда я в ней нуждался.
– Ничего не могу поделать, Лэндон. Ты мне дорог, поэтому я беспокоюсь, – призналась миссис Леви.
Мне стало неловко. Когда люди обо мне переживали, я чувствовал вину и боялся обмануть их ожидания. Но в конце концов я все равно их подводил.
Я поерзал на кресле, и она, должно быть, заметила мой дискомфорт, потому что перевела тему разговора.
– Наверное, тебе не стоит устраивать вечеринки хотя бы до твоего дня рождения, да?
– Хорошо.
У меня не было никакого желания устраивать вечеринки. Я всегда думал, что, находясь в окружении людей, смогу отвлечься от своей грусти. Но в действительности это делало только хуже. Я стоял в переполненной комнате, пока все остальные проходили мимо меня, и чувствовал себя невероятно одиноким.
В ту ночь, когда Шей встретилась со мной глазами на пике моей боли, я испугался, что она меня видела, но при этом… успокоился? Это было странное ощущение, и я не до конца его понимал.
Когда кто-то видит твою боль и не отводит взгляд, это кажется настоящим подарком, словно тебе наконец позволили быть тем, кем ты являешься, без стыда и осуждения.
Все, чего я хотел, – получить этот подарок от любого другого человека, а не от Шей Гейбл.
Миссис Леви потерла шею, прежде чем поправить одну из стоящих на столе фоторамок.
– А как дела с поиском интересного дела? Ты нашел что-нибудь, что смогло бы тебя увлечь?
– Ну, да. Вроде того.
Шей.
Шей, Шей и Шей.
– Прекрасно. И что же это?
Я молчал.
Она приподняла бровь.
– Надеюсь, это законно?
– Да.
Из ее губ вырвался короткий вздох облегчения.
– Хорошо. Это действительно очень хорошо, Лэндон. Но у меня есть еще кое-что, что могло бы тебя заинтересовать.
Она вручила мне брошюру, и я был официально помечен как бракованный товар. Школьная группа психологической поддержки.
– Это кружок для подростков, переживших трудные ситуации. Они встречаются два раза в неделю, проводят время вместе и обсуждают свои проблемы.
Я протянул ей брошюру.
– Нет, я не очень люблю сеансы терапии, тем более групповые.
Она снова толкнула листок ко мне.
– Я понимаю, но иногда лучшее, что мы можем сделать, – выйти за пределы нашей зоны комфорта.
Я не стал спорить и взял брошюру. Засунув ее в рюкзак, я откинулся на спинку стула.
Разговор затянулся, и весь оставшийся день прошел мучительно медленно. Каждый раз, когда я пересекался с Шей, я обязательно улыбался ей одной из моих фирменных улыбок, из-за чего она страшно нервничала. Следующие дни были такими же, но, когда наступила среда,
