От любви - Асти Брамс
— Что?..
Не успела я среагировать, как мужские пальцы ловко поддели вырез моей сорочки, и послышался треск. Я даже не почувствовала ничего — ткань просто разошлась и все!
Ахнув, я попыталась отстраниться, но Адам действовал непреклонно — избавил меня от разорванной сорочки за считанные секунды. Трусики постигла та же участь. Легко и быстро сорвав их, мужчина отбросил белье на ковер, затем одним взглядом припер меня к стене.
— Вы… Вы…
Он приблизился, как ни в чем не бывало, и наклонился к моему лицу.
— Я буду делать так каждый раз. Пока тебе нечего будет надеть кроме одеяла!
Глядя на мужа как на безумца, я лишь издала возмущенный вздох. А он не спеша отступил и сдержанно сказал:
— Ложись спать. Уже поздно.
Ненормальный… Он точно ненормальный!
Адам не сводил с меня глаз, пока я не нащупала рукой одеяло, под которым настороженно спряталась. Вскоре свет погас, и муж лег рядом. Наверняка он сразу уснул, тогда, как мой сон безвозвратно пропал.
15
Вся ночь прошла в мучительном полудреме. Утром я слышала, как мужчина проснулся — каждый его шорох, и почти не дышала, пока он собирался. Лишь когда дверь глухо хлопнула, приподнялась, поцарапав ее осуждающим, усталым взглядом.
Глаза невольно переместились на кучку разорванной одежды возле кровати и в груди неприятно дернуло. Ком встал в горле, вместе со свежими воспоминаниями. Откинув одеяло, я слезла с постели и села на корточки рядом с остатками сорочки.
Нужно убрать, пока Луиза не пришла… Кто знает, что она подумает, увидев это?
Взяв одежду, я прошла к прикроватной тумбочке и запихала ее в пустой ящик. Затем обессиленно села на кровать, не сдержав тихий всхлип. Пребывание в этом доме среди чужих людей и так было невыносимо, но этот мужчина совершенно меня не щадил! Не упускал момента, чтобы унизить, поставить на место, показать свою неприязнь.
Зачем он это делает?.. Чтобы я считала его монстром? Чтобы ненавидела и боялась?! Что ж у него прекрасно выходило!
Измотанно улегшись на подушку, я притянула к себе одеяло и сомкнула свинцовые веки. Какие мысли только не рождались в поисках причины такого отношения ко мне, но я никак не могла прийти к единому мнению. Слишком противоречиво… Даже если допустить, что я была в чем-то виновата перед мужем, тогда зачем он позволил мне войти в свой дом? Если поставил себе цель наказать, отыграться, почему выбрал именно это момент, когда я особенно уязвима? Но при этом обеспечил все условия для физического выздоровления.
Я ничего не понимала. И все больше поддавалась унынию, не успевая отойти от обид. Они так и душили до слез… Сколько еще испытаний он приготовил для меня? Сколько еще я буду терпеть?..
Я не заметила, как провалилась в сон. Кажется всего на минуту, прежде чем раздался ненавистный стук в дверь. Однако сегодня Луиза не стала следовать своим непоколебимым инструкциям. Лишь сообщила, что завтрак готов и что она будет ждать меня внизу. Даже в спальню не вошла.
Это немного озадачило и помогло проснуться. Да ну. Неужели мне дали возможность побыть самостоятельной? Хозяин дома велел? Ну, конечно же, без его слова здесь и муха не пролетит. Похоже, те нескольких инцидентов, что произошли здесь за время моего присутствия, дали ему понять, что не такая уж я беспомощная…
Поморщившись от накатившей мигрени, я откинула одеяло и поднялась с постели. Не хотелось ни о чем думать. О муже тем более.
От нового дня я не ждала абсолютно ничего, кроме того, чтобы он скорее закончился. Однако за завтраком Луиза сообщила мне неожиданную новость. Оказалось, сегодня в обед я должна была ехать на плановый прием к своему врачу!
О, как же это меня подбодрило. Единственное светлое событие с тех пор, как я переступила порог этого дома! Ведь я очень симпатизировала человеку, который курировал меня в клинике. Мужчина был добрым, внимательным — самым первым лицом, которое я увидела после комы, и к которому успела привыкнуть!
Кажется, я даже немножко влюбилась в Олега Маратовича… Он был видным мужчиной, хоть и на порядок старше меня, и каждый раз как заходил в палату, я невольно начинала краснеть. Однако все же больше врач мне нравился именно как человек, поэтому новость о встрече с ним я восприняла с воодушевлением. К тому же меня не могло не радовать, что я, наконец, выберусь за пределы этого злосчастного дома…
Он душил меня — даже прогулки в саду не компенсировали это ощущение. Так что любой повод выехать казался праздником.
Ровно в двенадцать я была готова. Мне хотелось выглядеть хорошо, поэтому я не пренебрегла богатством своего гардероба — надела симпатичное, приталенное платье с юбкой чуть ниже колен и совсем новое зимнее кашемировое пальто. Голову я красиво обернула теплым платком и взяла небольшую кожаную сумку в тон.
Пока собиралась ни о чем не могла думать, кроме того, что очень скоро увижу знакомое лицо, проедусь по городу или может, мы даже погуляем с Луизой! Не придала значения тому, что она вовсе не спешит одевать верхнюю одежду, а только вокруг меня крутится. Уже спускаясь по лестнице, я поняла почему…
Одетый в стильное коричневое пальто, муж широким шагом вышел из прихожей нам на встречу, и я ощутила, как вытянулось мое лицо.
Ох, нет…
Я совершенно не была готова встретиться с ним и тем более куда-то ехать!
Ни слова не говоря, хозяин дома дождался, пока мы спустимся, и оглядел меня с головы до ног. Затем обратился к Луизе:
— Документы.
— Все здесь, Адам Салихович! — тут же ответила она, протянув ему мою сумку.
Взяв ее как свою, муж даже не встретился со мной взглядом. Уверенно обхватил мою руку и велел:
— Идем.
Он вел меня как маленькую до самой машины.
