Нырнуть без остатка - Катя Саммер
Стучат.
– Майку и штаны повесил на дверь.
Черт! Держусь за колотящееся сердце и глубоко дышу. Смотрю на запачканную одежду, в которой убирала последствия потопа, затем собираю в кучу и бросаю в стиралку. Засыпаю порошок и даже ополаскиватель нахожу, включаю на тот режим, что установлен. Надеюсь, Горский не против.
В широкой майке мне удобно, а вот штаны приходится затянуть завязками на талии и трижды подкатить. Но все свеже́е и лучше, чем мои шмотки. Наспех высушив полотенцем голову, крадусь по коридору. Иду на голос, который все ближе и ближе, оглядываюсь по сторонам. В доме совсем мало мебели, и если какие-то отдельные предметы хозяина можно встретить, то ни одного признака других жителей нет. И в ванной никаких женских штучек я не нашла – даже в ящик заглянула.
Где-то на подступах – к кухне, вроде бы – замираю, потому что Горский опять рычит.
– У тебя есть пальцы, сможешь развлечь себя сама. Ты рискуешь улететь в блок. Разговор окончен, – последние слова он почти кричит.
Я отшатываюсь, чтобы остаться незамеченной, и с ходу врезаюсь в какую-то мебель в пленке, что стоит у стены в разобранном виде. Будто в замедленной съемке вижу, как она начинает падать. Не могу решить – броситься вперед, чтобы удержать, или бежать подальше, пока не прибило. Но уже через мгновение меня, как пушинку, поднимают в воздухе и двигают в сторону, а доски благополучно возвращают на место.
– Не выйдет из тебя шпион, – произносит Никита, а я с раскрытым ртом смотрю на него и думаю о том, что он коснулся моей груди.
– Я не специально. – Это все, что получается выдавить. – Если угостишь кофе, то я не задержусь. Думаю, пока я отмокала в ванной, батарею починили.
– На замену пола и общий ремонт уйдет несколько дней, так что иди спи. Ты же с дежурства вроде бы?
– Ремонт мне не по карману.
Я все еще держусь, хоть веки и тяжелеют с каждой минутой.
– Это мелочь, я разберусь.
– Снова как друг?
Друзья вообще-то здороваются при встрече, а не делают, вид, что не знакомы. Но вслух я этого, конечно, не скажу.
– А ты разве не как друг позвонила меня предупредить?
Лишние пару мгновений глаза в глаза задушили протесты. Как он может быть так добр, когда с таким равнодушием смотрит на меня? Загадка.
– Пойдем, покажу спальню.
Я снова краснею до корней волос.
И все-таки отключаюсь – усталость берет свое. А когда встаю, за окном уже темно. Часы показывают почти семь вечера. Во рту самая настоящая Сахара, я вспотела. Быстро приглаживаю волосы, которые пошли жуткими волнами, и выскальзываю из комнаты. На цыпочках прохожу мимо спальни Никиты – так он сказал утром. На лестнице выглядываю в окно: машина все еще стоит, значит, он дома. Интересно, а занят чем?
По памяти я спускаюсь в кухню и даже не врезаюсь в ту самую мебель. На радостях открываю холодильник – Горский говорил, что там есть холодная вода. А когда закрываю, вскрикиваю от неожиданности и роняю газировку. Пробка выстреливает, и вода разбрызгивается во все стороны.
– Твою ж!
Мы с Никитой одновременно ловим бутылку на полу, скользим и еле удерживаемся друг за друга. А после я ржу во весь голос.
– Прости, – задыхаюсь от смеха, – сегодня явно не мой день.
– Я заметил, – без тени улыбки произносит Никита.
Он спокойно отходит и наливает воду из маленького крана. Подает мне.
– Спасибо, – выдавливаю и залпом осушаю стакан.
– Еще?
– Нет.
Когда раздается звонок в дверь, я вся напрягаюсь. Голова почти дымится от мыслей, пока Никита выходит в коридор, а затем возвращается с бумажными пакетами. Пахнет от них просто невероятно, у меня слюна собирается во рту.
– Я заказал еды.
Никита выставляет на стол боксы. Чтобы бы не наброситься на них сразу, я кусаю губу, беру тряпку и вытираю мокрый пол. Мою руки. Все это слишком хорошо, чтобы быть правдой.
– С твоей комнатой обещают закончить через три-четыре дня, – говорит Горский, когда мы садимся друг напротив друга.
– Я найду, где пожить, – отвечаю уже с набитым ртом.
В оправдание могу сказать, что я очень голодная. Мамма мия, а говядина тает во рту! Так бывает?
– Можешь оставаться, сколько нужно. Меня не будет до пятницы.
Пять дней? Куда он? И почему этот факт волнует больше, чем предложение погостить?
– Не боишься оставлять меня здесь? После всего, что узнал?
Силы и уверенность возвращаются ко мне вместе с белком, поступающим в организм. И как люди живут без мяса?
– Из дома нечего выносить, кроме телевизора. К тому же я знаю, где тебя искать.
Он смотрит на меня испытующе. Кладет связку на стол.
– Вот ключи. Мой номер у тебя есть, если что понадобится.
После потрясающего ужина Горский собирает пакеты, пластик и молча выходит. А следом я слышу скрип и выглядываю: чемодан на колесиках. Он уезжает так скоро? Спрыгиваю на пол и семеню за ним. Горский уже сменил мокрый свитер на новый, выглядит круто. Он обувается, медленно встает. Смотрит на меня как-то странно. Все вообще очень странно – я в его доме, провожаю в путь-дорогу. Просто дико.
– До встречи, девочка Рада, – произносит. – Не беги первым делом изучать мою спальню.
– Я не… – хочу возмутиться, но замолкаю.
Он холоден как никогда раньше, даже шутит с морозной свежестью. И я его не виню – спокойно закрываю за ним дверь и наблюдаю в окно, как Никита выезжает со двора. Но когда
