Пикантный аккорд для тихони (СИ) - Макова Глория

— Все хорошо, Даш. Все хорошо. Я рядом, — я говорил ей именно те слова, которые бы сам хотел слышать когда-то.

Люди привыкли разрушать жизни друг друга. И это одна из составляющих социума. Неаккуратными поступками, дерзкими словами, необдуманными решениями, причиняя боль своим близким. Эгоистичный по своей природе человек просто не способен остановиться на секунду и осознать глубину своего заблуждения. Лишь через время вся глупость затеи всплывает на поверхность. Но зачастую тогда уже становится слишком поздно.

Сейчас же… Слишком рано. Я чувствовал тепло Зеленоглазкиного тела, бешенный стук ее сердца и знал, что не может не чувствовать обратного.

Подумать только! Я переживаю за какую-то личную драму девчонки больше, чем за свою. Хотя, не удивительно, моя-то жизнь больше похожа на комедию, чем на трагедию. Только вот именно эти два понятия и являются составляющей драмы.

— Уходи, я не хочу, чтобы ты был рядом, — сипло бурчит мне в плечо Даша, но уже не стремится оттолкнуть.

— Это моя Квартира, котик, — отстраняюсь первым, заглядывая в ее покрасневшие глаза. Она не плакала, но явно хотела. — И балкон тоже мой. И все… чего ты смеёшься?

Звенящий колокольчиком смех поверг меня в подобие транса.

— Моя, мой, мои — собственник доморощенный, — она говорила это без затаенной злости, словно бы уже смирилась с тем, что все сложилось так, как получилось. — Может еще заявишь, что и я твоя? Как там, перед моим отцом?

— Может и я заявлю, — прервал ее веселье серьезным голосом. Я ведь именно это и планировал сделать? — Но не сейчас. Котёнок, никто не претендует на твою свободу, ты чего раскисла вся. Я хотел дать тебе возможность почувствовать себя в дружеской атмосфере, а ты вся взбеленилась.

— У меня нет друзей.

— А Света? Ты ее кстати очень обидела, когда высказала Стасу истинную причину ее здесь нахождения. Подумать только, тайная поклонница, — старательно переводил все в шутку.

— Я выдумала это. Понятия не имею, чего она прилипла к нему, — Даша нахохлилась, отчего стала прохожей на воробья после дождя. Но не предприняла ни одной попытки избавиться от моих рук.

Это… Давало надежду.

— Судя по ее реакции, ты попала в точку, — поиграл бровями, склонив голову к ее лицу.

На секунду мы так и замерли. Ее глаза блестели в огнях города и отблесках света из квартиры, щеки раскраснелись, а рот поражено приоткрылся. Последний, к слову, интересовал меня больше всего остального.

— Она сильно обиделась? — заметив, куда направленной взор, взбрыкнула Даша и дернулась. — Нужно ее догнать.

— Стой смирно, — удержал ее от побега, но все же разжал объятия. Было ещё рано. — Стас пошёл за ней, они разберутся сами.

— Что дальше? — полностью собравшись, вздохнула Зеленоглазка. — Я показала себя не в лучшем свете перед твоими друзьями. Ещё и ты, взял и притащил меня сюда. Как животное.

— Все правильно, ты моя добыча. Сейчас буду ужинать.

И вытянул ее руку к своему рту, примеряясь к местечку посочнее. Хотя, признаться, я уже давно нашёл кое-что более аппетитное в этой девчонке.

— Придурок, — улыбнулась Даша. Так просто и мило, что мне захотелось не выпускать ее с этого балкона ещё некоторое время. Пока голод точно не будет утолён.

Тем не менее произнёс совершенно другое:

— Я вообще имел ввиду другое. Мы заказали пиццу, скоро приедет. Потом посидим, поговорим, я сыграю, Макс сыграет, если ты конечно не вздумаешь снова отобрать гитару.

— Я… не знаю что на меня нашло. Как в раз все накатило.

— Прекрати извиняться. Так у меня дома ещё никто не отплясывал на трезвую голову. Ну-ка, утри сопли. И улыбка, где же она?

— Спасибо тебе, Ян, — внезапно поблагодарила Даша, вновь улыбнувшись.

— М, новый уровень наших доверительных отношений? — я просто не мог не высказаться

— Придурок.

— Это мы уже проходили. И кстати, так меня обычно называют девчонки с которыми я сплю.

— Тогда страшно представить, что тебя связывает с парнями.

Тут уже я удержался и рассмеялся в полный голос.

Мы ещё немного постояли на балконе, перебрасываясь добрыми колкостями. Ни обид, ни угроз — словно старые друзья. А потом решили, что пора возвращаться.

Ян, к счастью, не стал повторять свой трюк с транспортировкой, и просто вывел меня с балкона, держа за ладонь. По руке разошлось такое приятно теплое чувство, чкоторое я не сразу смогла интерпретировать. А потом, как гром среди ясного неба, пришло осознание — надежность. Каким-то невероятным образом я чувствовала опору в этом человеке. И сразу перестало быть стыдно за то, что я натворила несколькими минутами ранее. Лёгкость — вот, что мне почудилось в нашем общении. А ещё подозрительно странное зарождающееся внутри чувство привязанности. И поскольку сегодня я решила отбросить страхи в сторону, то уже не знала, остановиться.

Когда мы вернулись, Света уже пришла обратно. Она вновь спорила со Стасом на какую-то заумную тему, смешно морща нос при этом, и стоило ей увидеть нас, наши скрещённые ладошки — как презрительно фыркнула.

Я аккуратно вытянула свою руку, чтобы не вызвать ещё большее недоумение у ребят, и вовремя. Именно в этот момент на нас бросил взгляд Макс, все это время залипавший в телефоне.

— Ну что, наголубились, голубки? — бросил нелепую шутку последний, но никому не было смешно.

— Курлыкали так, что все машины на стоянке завизжали сигнализациями. Вернулись обратно дальше вас абьюзить

Камень был явно в огород Светы, но та проигнорировала слова Яна, продолжая о чём-то допытывать Стаса. Тот в свою очередь лишь раздраженно фыркал и закатывал глаза время от времени. Мда, сложные же между ними отношения. Не друзья, не влюблённые — кто они друг другу?

Подумать над этим не успела, Лукьян откуда-то притащил дополнительный кресло-мешок, подставив оный ровно мне под попу и подпихнул под колени, отчего я, тупо застывшая, тут же завалилась назад, утонув в мягкой оббивке.

Сам Блонди уселся напротив, взяв в свои руки гитару. И заиграла медленная приятная мелодия. Я засмотрелась на движения его пальцев, прикрытые явно от удовольствия глаза и сосредоточенное выражение лица.

С удивлением отметила, что Ян был красив. По-мужски четкие грани черт лица, припухшие будто бы от постоянных поцелуев губы, сейчас сжатые так, словно он собирался сказать что-то, но сдержался, и голубые глаза в остром разрезе, сейчас немного потемневшие из-за приглушенного света. Таких экземпляров человечества раньше воспевали в одах, награждая их званиями «прекрасных рыцарей»…

И как вообще так вышло, что этот недоумок стал моим прекрасным принцем? Там, на балконе, кроме благодарности, я почувствовала кое-что ещё. Что-то запретное, чего мне точно нельзя было испытывать к Яну. Притяжение. Я совершенно точно не хотела лишаться внимания этого несносного придурка, так глубоко залезшего мне под кожу. Но сделаю все, чтобы не дать воздуха этим чувствам перерасти в нечто большее. Так будет правильно. Рано или поздно он уедет, позабыв проблемную девчонку, помогавшую ему закончить песню. А я…не готова к новой порции боли.

— Моя очередь, — прервал Яна на половине песни Макс, кажется, и забрал гитару. — А эту песню я посвящаю звездочке нашего вечера!

Звучит небольшой проигрыш, и я с удивление смотрю на друга Яна, который вдруг начинает немного неумело, но петь:

И по взглядам, направленным на меня, я вдруг понимаю, что делать дальше.

Глава 14.2 Даша

Утро началось со звонка. Мама терзала мой мобильник, судя по пропущенным, уже семнадцатый раз, и я, только-только разлепившая сухие глаза, после практически бессонной ночи, решила остановить эти мучения.