Наследник для бандита (СИ) - Серж Олли

— Черт! — шумно выдыхает воздух, — Можно. Это твой дом. И завтра утром мы можем перевезти твои остальные вещи. Компьютер, шкаф, книги…

— У меня завтра пары! — перебивая, отрицательно качаю головой.

— Хм… — его брови взлетают вверх, — Ты что-то путаешь. Завтра лекций нет. Валера пару часов назад забрал в деканате твоё расписание, чтобы вписать в автомобильный график.

— Спасибо… — выдавливаю из себя, внутренне сдуваясь. Я буквально слышу лязг амбарного замка на своей золотой комфортной клетке. Дальше думать о том, чтобы уйти — просто без шансов.

— За что? — кривится Буров.

— За все… — отвечаю эхом.

— У меня такое ощущение, что мы с тобой на разных языках говорим — невесело усмехается Миша, — И понимаем друг друга, только когда раздеваемся…

— О, — не могу удержаться от едкости, — Частенько мы даже и до этого не доходим, а так, оголяем анатомически необходимые органы.

— То есть тебе и здесь со мной херово? — вкрадчиво понижает голос Буров. И я вижу, что у него начинает срывать тормоза. — Значит, ты просто так, блять, — рявкает он агрессивно, — Из банальной вежливости кончаешь каждый раз… Капец не повезло тебе!

— Миша… — мое лицо обдаёт жаром, а сердце начинает колотиться.

— Лучше помолчи! — предупреждающе шипит, — Я услышал просто за глаза и за уши.

Он втыкает передачу и выжимает газ, выезжая за забор.

Я с опаской рассматриваю мужской профиль. Сжатые зубы, прямой взгляд, ходящие по скулам желваки, вижу даже пульс, бьющий по его вискам. Машинально считаю. Сто двадцать… Действительно переживает.

Неожиданно понимаю, что больше не могу воевать. Это ничем не закончится. Нужно как-то подобрать слова и действительно поделиться с Машей своими страхами. Он же все решит. Пусть в своей справедливой версии…

— Миша… — сдавлено шепчу, потянувшись к его руке, но он ее убирает на руль.

— Я не хочу ругаться за рулём, — резко прерывает меня, — Видимо, почти суток на раздумья тебе оказалось мало.

Растеряно прижимаю к своим губам пальцы.

Миша разгоняет машину до сотни, не обращая внимания на дорожные дефекты. На очередной яме я подлетаю вверх и больно бьюсь макушкой об дверной пластик.

— Ай! — хватаюсь за голову рукой и чувствую, что обида подкатывает к горлу.

— Машка! — беспокойно зовёт Буров и сбрасывает скорость, — Прости. Черт! Больно?

— Досадно, но ладно… — хмыкаю.

Миша включает аварийку и тормозит прямо на середине дороги.

— Дай посмотрю… — отстегивает свой ремень и тянется руками к моему лицу.

Пальцы нежно касаются щеки. Мне хочется потереться об них, как кошке.

— Ну за что? — прикрываю глаза, — Почему я не полюбила кого-то другого?

— Типо Руслана? — слышу опасный шёпот Миши, а его руки скользят на мой затылок и сжимают волосы.

От легкой боли распахиваю глаза и сразу врезаюсь взглядом в бездонные Бурова. В них так много всего: страсть, ревность, беспокойство…

— Ну а чего же ты терялась? — зло прищуривается, а мне становится жарко от адреналина.

— Пробил?

— Да! — агрессивно.

Моя ладонь взлетает и ложится на его скулу. Буров прикрывает глазам и тут же снова открывает.

— Не щелкнуло… — отвечаю честно, — А с тобой только прикасаешься…

Запнувшись от ощущений, теряю мысль. Его пальцы начинают выписывать узоры по моему затылку. Я слепну.

— Да что ж такое… — с рычанием он срывается и впивается поцелуем в мои губы.

Голову начинает кружить от нехватки кислорода, но остановиться — это невозможно.

Миша дергает мою блузку вверх из юбки и запускает руку под край. Сжимает грудь.

— Миша… — со стоном выдыхаю его имя.

Его начинает трясти.

— Да ну на хер! — отскакивает от меня, отдёргивая руки, — Нахер так!

Хватает с приборной панели пачку сигарет, открывает окно и подкуривает дрожащими пальцами.

Расстояние между нашими креслами ощущаются мною сейчас, как пропасть. И она растёт.

— Я, не хочу тебя по частям, Маша! Целиком хочу! — он глубоко затягивается, — Я думал прийти и трахнуть тебя сегодня ночью. У меня яйца сводит только от одних фантазий о тебе! Но не могу, представляешь?

— Да… — панически шепчу, прижимая край блузки к животу, — А я ждала тебя. Боялась очень, что ты с другой женщиной. Противно…

— Просто пиздец… — горько хмыкает.

Несколько секунд молча курит в открытое окно.

Я понимаю, что должна сейчас что-то говорить. Хоть что-нибудь… Потому что Миша сказал больше, чем мог.

— А что в пакетах? — спрашиваю то, что волнует меня сейчас меньше всего.

— Посуда, тряпки, продукты какие-то… — отзывается Миша, — Так, чтобы на первое время квартиру в порядок привести. Я ещё сам не видел. Начальница горничных покупала… Завтра должны девчонки приехать убраться.

— Ооо… Спасибо… — благодарю на этот раз искренне и окончательно теряюсь в своих чувствах.

— Знаешь, — говорю тихо, — С тобой, как со зверем. Кусаешь так больно, что кажется — загрызешь. И вдруг зализываешь все раны, даже те, которые не от тебя. А потом снова кусаешь… — я качаю головой, — И жить с тобой страшно.

— Нет, Маш… — он отстёгивает мой ремень и подхватывает за талию, прижимая к себе. Я слышу, как с оттяжкой колотится сердце, — Это — не страшно. Это — мое. Буду любить, наказывать, но другим тронуть не позволю, — его голос искренне ломается, — Просто не сопротивляйся. Со мной прямо нужно. Не нравится что-то говори. Я обещаю максимально услышать…

— Я… — пытаюсь выдавить из себя главную мысль и, решаясь, перевожу дыхание.

На автомобильном держателе начинает вибрировать телефон.

— Это Алексей, — выпускает меня из рук Миша, — Привёз твоих знакомых.

— Миш… — ловлю его руку и впиваюсь пальцами в кожу, — Я хочу тебе сказать…

— Все хорошо, Мышка, — он оставляет несколько коротких успокаивающих поцелуев на моих губах, — Давай поедем. У меня сегодня ещё полно работы.

— Да, конечно… — бормочу, пока Буров заботливо застегивает назад мой ремень безопасности.

Телефон продолжает звонить, и Миша нажимает кнопку соединения.

— Да, Лех, мы в пути. Скоро будем.

— Миш, — в трубке слышится немного мнущийся голос парня, — Я сказать хотел, что мы в соседнем дворе припарковались. А то в том бабки как налетели… Целую лекцию о вреде бензина для белья прочитали! Костылем тачке грозили. Ну я ругаться с ними не стал… — мы с Мишей, не сговариваясь, переглядываемся и прыскаем от смеха.

— Я понял, окей… — отзывается Буров, сбрасывает вызов, и мы начинаем смеяться в голос, снимая напряжение.

— Надо срочно спасать, — я поджимаю губы и шутливо качаю головой.

— Ничего, — улыбается мне в ответ, — Сейчас нас увидят, по-другому запоют. Вчера ремонт во всем доме начали…

— Миш, — окликаю его удивленно, — А тебе не жалко столько денег на посторонних людей?

— Ну тебе ж себя не жалко для других, а это всего лишь деньги. К тому же не мои.

— Это как?

— Ну деньги из предвыборной кампании депутата того местного. Я ему сесть на место тёплое помогаю. Он не мелочится.

Миша аккуратно выезжает на дорогу и добавляет скорости.

— А зачем ты ему помогаешь? Просто так?

— Ну не совсем, хоть и мужик он правильный. — задумчиво отзывается Миша, — В том районе санаторий один есть. По сути, никому не нужная старая усадьба, но территория шикарная. Озеро рядом. Парк. Выкупить хочу, а она государственная. Наследие культурное. И это тендер.

— Ясно… — поджимаю губы, — В гостиницу переделаешь?

— Без варварства, — с серьёзным взглядом оборачивается на меня, — Иначе — просто рухнет лет через тридцать.

— Понятно… А можно ее посмотреть?

— Ну а чего нет? — пожимает плечами, — Съездим — погуляем, — опускает окно, проезжая мимо КПП, — Парни, дома только охрана. Верхние этажи на сигнализацию.

— Принято! — отвечают ему из окошка и открывают шлагбаум.

Глава 23. Хрупкое перемирие

Марья.