Хороший мальчик. Строптивая девочка (СИ) - Евстигнеева Алиса
— Если ты сегодня не угомонишься, то у тебя он настанет гораздо раньше! Засунь уже куда-нибудь своё дряное настроение… — рычу я на брата, начиная терять контроль над собой.
— Вот только если на пару с твоим.
— Нормально у меня всё с настроением! — повышаю голос.
— Сомнительное утверждение… — хитро тянет Дамир, посматривая на меня своим извечным прищуром.
Комментарий Дама окончательно выводит меня из себя, кажется, я даже начинаю скрежетать зубами, не понимая, что им от меня всем надо.
— Он уже второй месяц такой, — устало вздохнув, продолжает брат, из-за чего получает порцию презрения, отчётливо читающегося на моём лице.
— Стас, — выделывается Ромка. — Понимаешь, из нас всех роль засранца по распределению досталась мне, а ты сегодня только и делаешь, что на всех срываешься. Будь добр, не посягай на чужую территорию.
Хочется по-детски обидеться и демонстративно послать их всех в жопу. Даже, несмотря на остатки разума, которые подсказывают, что доля истины в их словах есть.
— Слушайте, не лезьте туда, куда вас никто не просит, — тщательно выговариваю я, стараясь не выдавать всей гаммы своих чувств.
Но все, конечно, игнорируют моё требование. Рома выглядывает из-за моего бока, делая вид, что меня здесь просто нет, и обращается к Дамиру.
— Его случаем никто не бортанул? Он в последний раз такой был, когда его Алинка бросила.
Бероев хитро растягивает губы в улыбке и заглядывает мне в глаза, словно говоря: «Ты меня, конечно, прости, но я должен это сказать».
— Ну, если только…
— Нет! — не даю я ему договорить. — Она здесь не причём.
Дамир противно хмыкает. В этот момент он момент он бесит меня почти так же сильно как Ромка.
— Тогда кто? Хочешь ты этого или нет, но с тех пор, как вы столкнулись с Верой, ты сам не свой!
— Кто такая Вера? — подаёт голос Кир, до этого внимательно слушающий нас.
— Никто! — в очередной раз твержу я.
— Настолько никто, что ты, либо маньячишь за ней по ночам, либо тащишь её к нам в дом, — язвит Дамир.
— Боже мой! — вопит Рома. — Если кто-нибудь срочно не расскажет, кто такая Вера, мы с мелким просто сдохнем от любопытства.
В него тут же прилетает подушка от Кира, видимо, в отместку за «мелкого». Впрочем, Роме пофиг, он легко от неё уворачивается, ещё и язык Киру показывает.
Параллельно у нас с Дамиром идёт своя борьба. Сверля друг друга въедливыми взглядами, каждый пытается настоять на своём.
— Ну, давай, уже, расскажи всё по-нормальному, — просит он меня. — Иначе я изложу им свою версию, и будь уверен, она тебе не понравится. Стас, да пойми же ты, глупо от этого всего прятаться, один только ты делаешь вид, что ничего не произошло. Ну, может быть, ещё и Вера. У вас там по ходу дела один диагноз на двоих.
— Кто. Такая. ВЕРА?! — сходит с ума средний брат.
— Вера — это… — начинает Бероев.
— Я сам! — обрубаю я его, после чего все трое выжидающе уставились на меня. Было такое ощущение, что им только попкорна в руках и не хватало.
Про Веру рассказывать не хотелось. И причин для этого было много. Я бы и Дамиру ничего не рассказал, но там было просто без вариантов. Я ведь действительно, то облитый домой приходил, то подрывался куда-то по ночам, то три дня подряд сидел над заданиями по экономике, игнорируя всё на свете, то собаку в дом притащил, то саму Веру. Так что да, шансов скрыть что-либо от него у меня просто не было.
Почему я так сопротивлялся любым разговором о ней? Наверное, потому что сам до конца не понимал своих чувств. Опять эти долбанные сомнения. Будто рассказывать про Веру — это предательство по отношению к Насте… и к Вере. Ощущение такое, что Слепцова до последнего оставалась чем-то личным для меня… глубоко личным.
— Знакомая из бара, — говорю максимально безразлично, после чего в комнате повисает тишина. Парни явно ждут продолжения, а я чувствую себя девицей на выданье, которая ломается.
Первым не выдерживает Рома.
— Кто-то снял нашего Стаса в баре?! — язвит он, специально провоцируя меня. А потом поворачивается к Кириллу и велит тому. — Мелкий, уши закрой пока, там сейчас по ходу дела непотребство какое-то начнётся.
Не знаю, какие чувства отражаются у меня на лице, скорее всего ничего хорошего, потому что Дамир решает вмешаться.
— Рома, прекращай уже их всех драконить. Стас, а ты если начал, то давай всю историю.
Тяжело вздыхаю, вынуждая себя примириться с ситуацией. Иногда, в большой семье сложно оберегать свои границы. Все считают себя вправе сунуть свой длинный нос в самое сокровенное. Правда, у этой медали есть обратная сторона — тебе никогда не бывает одиноко. Ты всегда можешь положиться на каждого из них, будучи уверенным, что им важно всё, что происходит с тобой.
Приходится делиться своими воспоминаниями. Стараюсь излагать только факты, минуя эмоции и переживания, в которых и без того творится полнейшая каша. В общем, говорю всё то, что не сказал с утра отцу.
— И это всё? — разочарованно вздыхает Рома. — Тоже мне тайны Мадридского двора устроили. Очередная девочка, которая вздыхает по Стасу, ну разве что, для разнообразия делает вид, что не заинтересована в нём. Та же Настя, только в другой упаковке.
— Нет, ты не понимаешь, — спорит с ним Дам. — Смотри. Настя по утрам готовит ему овсянку, щебечет своё «Стасик», разве, что только пылинки с него не сдувает. А Вера она другая какая-то. Единственный раз, когда я её видел, она сначала пыталась ему глаза выцарапать, а потом на утро вместо завтрака оставила бумажку с надписью «Я — яйцо».
— И о чём это нам говорит? — подбирается Ромка.
— А о том, что она не пытается произвести на него впечатление. Вспомни всех, что были до этого. Да они бы от одной только возможности переночевать у него в квартире, приготовили бы на завтрак борщ, котлеты и компот.
— Может он ей действительно не нравится? — осторожно предполагает Кир.
— Эй, — машет ему Рома. — Ты же помнишь, что мы всё ещё про нашего Стаса разговариваем?
— А если…
— СТОП! — не выдерживаю я. — Вас не смущает, что я все ещё здесь сижу?
— Нет!
На что мне остаётся только глаза закатить.
— И что нам со всем этим делать? — спрашивает Кир. И я не могу не отметить это самое «Нам».
— Стасу — с Настей поговорить, — уверенно отвечает Дамир.
— Да что там с ней разговаривать, — фыркает Рома. У них с Соболевой были особенно трепетные отношения. До сих пор удивляюсь, как за два года знакомства они не поубивали друг друга, а ведь Рома любого до греха довести мог. Он привычным движением поправляет свою светлую чёлку. — Настя — не наш вариант.
— Давай, я уж сам решу, кто мой вариант, а кто нет.
Я уже не злюсь. На самом деле разговор с братьями оказался не такой уж и плохой идеей. Мне словно самому стало легче, потому что Вера перестала быть моей постыдной тайной. Мне даже весь этот бред кажется вполне занимательным.
— Ты решишь, а нам потом терпеть, — продолжает возмущаться наше доморощенное чудовище.
Уже под самое утро, когда Ромка с Киром вырубились на наших кроватях, мы перешли с Дамиром на кухню. Поначалу просто сидели и уплетали остатки ужина. Ночной жор как всегда напал неожиданно.
— Поговори с ней, — нарушает ночную тишину Дамир. А я лишь устало смотрю на него. — Вам с Настей тяжело стало друг друга понимать. Ты перестал воспринимать её как что-то особенное. Настя она словно… обязательство какое-то для тебя.
— Её просто много, — пытаюсь я объяснить ему. — Сам же знаешь, какой напористой она бывает. Ей нужно быть везде и всегда, да ещё так, чтобы всё крутилось в соответствии с её желаниями. Иногда это давит неимоверно.
— Вот и скажи ей об этом. А не делай вид, что у вас всё идеально.
Идеальный мальчик. Идеальный брак. Кажется, так говорила когда-то Вера. Неужели она тогда действительно была права? Но я ведь всего лишь пытаюсь поступить правильно. Разве нельзя, найти способ помочь Вере и как-то исправить отношения с Настей?
