Татьяна Герцик - Зимняя встреча
После спектакля Юрий Андреевич, как резвый мальчуган, скатился с лестницы, одним из первых получил верхнюю одежду, стремительно накинул пальто на спутницу и увлек на улицу. Лишь усадив ее в машину и выехав на проезжую часть, успокоился и даже стал легкомысленно насвистывать мелодии из «Золушки».
Анастасия Павловна иронично поинтересовалась:
– И от кого это мы с вами весь вечер так энергично улепетывали? Не от настойчивой ли подруги?
Юрий Андреевич несколько зарумянился.
– Ну что вы! Просто там сослуживец был, с которым мне не очень хотелось встречаться.
В голове Анастасии Павловны вихрем пронеслось: он не хочет, чтобы его знакомые знали о ней, и она затихла, машинально поглаживая запястье.
Юрий Андреевич заметил смену ее настроения, но не смог понять, чем это вызвано.
Распрощавшись с ним у дверей квартиры, Анастасия Павловна сняла нарядное платье, смыла макияж и легла спать, разочарованная и обескураженная. Так хорошо начавшийся вечер так неприятно закончился. Решив, что больше никогда не станет питать смешные надежды на мужскую порядочность, закрыла глаза и приказала себе спать.
До Нового года они встречались еще несколько раз, но только после настойчивых усилий с его стороны. И даже убедить ее пойти с ним в ресторан на встречу Нового года стоило Юрию Андреевичу больших трудов.
– Да я себя в подобных местах ужасно скованно чувствую. Да и что там хорошего? Шум, гам. Устану только, не девочка уже.
На все его уговоры она решительно отказывалась. Юрию Андреевичу пришлось прибегнуть к тяжелой артиллерии.
Перед концом рабочего дня матери в библиотеку позвонила дочь.
– Мама, я так надеялась, что ты пойдешь с нами в ресторан на встречу Нового года. Там будет много знакомых Антона, и мне что-то не по себе. Может, всё же передумаешь?
Анастасия Павловна поняла, что дочь чувствует себя неуверенно, и неохотно согласилась.
Для вояжа в ресторан пришлось покупать новое платье. Чтобы не очень мучиться, примерила в ближайшем бутике черное платье из панбархата, на нем и остановилась. Черные выходные туфли классического фасона на среднем каблуке у нее были.
Тридцать первого, стараясь быть понаряднее в новогоднюю ночь, надела серебряное колье и серебряный браслет, купленные в восьмидесятые годы в Паланге. Чтобы не выглядеть белой вороной, достала позабытую уже косметику и слегка накрасилась, – подвела глаза, ресницы, подкрасила губы перламутровой помадой. Волосы уложила свободной волной, для чего закрутила их с утра на бигуди, чего вообще-то терпеть не могла. Подкрашенные ресницы и губы придавали ей несколько кокетливый вид, что смущало. Она отвыкла прихорашиваться.
В восемь часов за ней заехал Юрий Андреевич, не скрывающий своего самодовольства. Увидев на ней вечернее платье, замер, оценивая, и воскликнул:
– Божественно! Вы там всех затмите! – поскольку в прихожей горела тусклая сорокаваттовая лампочка, макияжа не заметил.
Поехали они на такси, чтобы, как сказал мужчина, он не чувствовал себя парием среди празднующего народа.
– Всем можно выпить, а несчастному водителю – нет. Антон тоже сегодня на извозчике. Кстати, – он небрежно взмахнул рукой, как будто говоря о чем-то крайне несущественном, – не удивляйтесь, если услышите, что меня зовут генералом. Это с Антонового детства повелось – папа-генерал. Уж очень я сыну много указаний давал, как себя вести. Вот меня так и прозвали.
Приехав в ресторан, помог даме снять пальто и замер, не поверив своим глазам. Анастасия Павловна с недоумением посмотрела на него и испуганно спросила:
– Что это с вами, Юрий Андреевич?
Он откашлялся и признался:
– Я и не предполагал, что вы такая красивая, Анастасия Павловна.
Она хихикнула и отвергающе замахала руками.
– Ах, это просто краска. Но в молодости я и в самом деле была ничего. Но и вы, Юрий Андреевич, весьма хороши в этом роскошном костюме. Небось, в первый раз сегодня надели?
– Конечно, как и полагается в новогоднюю ночь. А то ведь счастья не видать.
Лукаво подмигнув, подхватил ее под руку и повел в зал, где за столиком уже сидели Антон с Аней. На Ане было открытое синее платье, подчеркивающее синеву ее глаз. Анастасия Павловна с материнской гордостью отметила, что дочка у нее настоящая красавица и многим присутствующим здесь дамочкам даст фору. Правда, она несколько бледновата и чем-то явно удручена.
Выпили по бокалу вина, пошли танцевать. Анастасия Павловна, не обращая внимания на что-то говорившего ей кавалера, вглядывалась в лицо дочери. Та с затаенной печалью искоса посматривала на Антона, он же на нее обращал самое минимальное внимание. Вот их остановила какая-то девица, и Антон, радостно оживившись, стал говорить с ней, то и дело чему-то посмеиваясь, совершенно позабыв о своей спутнице.
Аня, почувствовавшая себя третьей лишней, отошла от них и села за стол с милой улыбкой на губах и грустью во взгляде. Анастасии Павловне это ужасно не понравилось, но что она могла поделать?
Но едва за столом появился Антон, как Аня превратилась в холодную мраморную статую. Она смотрела на него с таким арктическим холодом, что даже шампанское в его бокале должно было замерзнуть. Конечно, это просто защитная реакция, но мужчины так часто принимают видимость за реальность!
Куранты пробили двенадцать, все дружно чокнулись полными бокалами, причем Антон сначала с этой невесть откуда взявшейся девицей, а потом уже с Аней. Девица, залпом проглотив шампанское, бросилась на грудь Антону и жарко поцеловала. Он, иронично ухмыляясь, не возражал.
Аня смотрела спокойно и равнодушно, как будто ее это вовсе не касалось. Юрий Андреевич, допив свой бокал, поставил его на стол и с тихой угрозой попросил прыткую девицу:
– Вы идите-ка к себе, милочка! Видите, мы здесь встречаем Новый год сугубо своей семьей. Не стоит нам его портить.
Она небрежно рассмеялась и заметила:
– Да какая же семья? Что-то я ее не вижу. Сплошные псевдо… – и легко упорхнула, еще раз демонстративно чмокнув на прощанье Антона.
Тот тоже поставил бокал на стол и укоризненно выговорил отцу:
– Батя, если Аня не возражает против легкого флирта, то тебе-то что? – и, не глядя на родственников, пошел приглашать на танец очередную девушку.
Аня спокойно пила шампанское, и только мятущиеся глаза выдавали гнев и боль. Юрий Андреевич, чтобы смягчить дурное поведение сына, хотел пригласить ее на танец, но тут к столику подошли двое – молодой парень в смокинге и мужчина постарше в сером костюме с искрой. Молодой пригласил Аню, постарше – Анастасию Павловну.
Дамы дружно встали и ушли на площадку, оставив Юрия Андреевича в одиночестве. Хотя вокруг было много приятных девиц, приглашать он никого не стал, а принялся пристально наблюдать за танцующими.
