Селянин - Altupi
Любил в первый раз. Хуже того — осознал свою гейскую сущность, глядя на это человеческое дерьмо. Егор, который отлично разбирается в людях. Как в сём экземпляре он не разглядел предателя?
Кирилл боялся, что сам ошибся, и на поверку Виталик окажется интересным человеком.
— Э! Голубец! — крикнул Денис. Виталик повернулся, чуть комично не пропустив порог.
— Не надо! — поздно шикнул Кирилл. У него были другие планы.
— Что? — тормозя на твёрдой земле, осведомился Виталик, вознамерился подойти.
— Ничего-ничего, — отреагировал Денис, махнул пальцами, будто барин холопу: — Иди.
Виталик пошёл. Кирилл несколько секунд провожал его взглядом — прямо по асфальтированной дорожке, направо по улице вдоль припаркованных автомобилей.
— У него есть машина? — спохватился Кирилл, испугавшись, что добыча уйдёт, а точнее, уедет.
— Откуда? — пожал плечами Денис. — С тебя штука, братан.
Кирилл отдал деньги, которые всё это время зажимал в пальцах. Не деньги его заботили.
— Спасибо, — бросил он и заспешил за Виталиком. Отсутствие машины упрощало задачу.
Виталик, ничего не подозревая, шёл по прямой, крутил головой, один раз доставал телефон и смотрел в него. Прятал озябшие кисти в карманы серой дутой куртки. Через плечо висела матерчатая сумка, при ходьбе била о бедро. Сутулость не исчезла.
Кирилл вёл его целый квартал, пока не заприметил впереди подходящий двор переделанного под офисы, увешенного рекламой трехэтажного старинного здания. Он не знал этот двор, никогда не был там, но здание было неухоженным, из распахнутых ржавых металлических ворот торчали ветки американского клёна. По этим признакам Кирилл предположил, что двор заброшен, народ мельтешить там не будет.
Он ускорил шаг, свернул чуть раньше к узкой и тоже ржавой калитке в соседний более живой двор. На глазах у двух бабусь бросился бежать, огибая нужное здание. К счастью, проход между дворами имелся, пришлось лишь перепрыгнуть остатки кирпичного забора дореволюционной кладки, с обеих сторон замусоренного и воняющего мочой.
Кирилл успел добежать до ворот раньше, чем к ним подошёл Виталик. От бешеных легкоатлетических и гимнастических упражнений тело вспотело, появилась одышка, в боку закололо. Но не до упрёков себя в необходимости чаще тренироваться сейчас. Он надеялся, что выглядит устрашающе. Что-что, а в запугивании очкариков, измывательствах, унижениях у него опыт имелся первоклассный.
Кирилл высунулся в ворота в момент, когда к ним приближался Виталик. Окружавшие голубого мальчика пешеходы спешили по своим делам, не суя нос в чужие. Холод гнал всех под крышу.
— Виталик? — спросил Кирилл, нацелив на него взгляд такой острый, что и ножа в рукаве не надо. Действовал нагло. Погружённый в мысли, прятавший голову в плечи Голубец подпрыгнул, повернулся, разинув рот, а потом признал в Калякине парня, несколько минут стоявшего у института вместе с Денисом.
— Иди сюда, Виталик, — поманил Кирилл и отступил, показывая дорогу, под тень американского клёна. Виталик, как баран, поплёлся за ним. Только переступил черту двора, Калякин схватил его сзади за короткую шею и приложил щекой о холодную мерзкую стену здания. Ворота загораживали их от прохожих.
— Охерел? — завопил Виталик. Забрыкался.
Кирилл оторвал его от стены и приложил ещё раз, теперь лбом. Снова приплющил щекой.
— Сейчас ты у меня охереешь, Виталик. Как же я тебя ненавижу, урод! Сука педерастическая! Тварь тупая!
— Что я тебе сделал? — Виталик задрожал не только от холода. Попытался вывернуть голову, но получилось только скосить глаза. — Я тебя не знаю!
— Мне ты ничего не сделал, уёбок! — Кирилл рывком развернул его и толкнул на стенку спиной. Приблизил лицо нос к носу. — Ты сделал Егору! Сука! — Кирилл пнул его носком ботинка по голени. Глаза Виталика были круглыми, перепуганными. На лице висели хлопья стеновой побелки.
— Какого Егора? — рыпаясь отползти, пролепетал он тонкими уродскими губами.
— Не помнишь, сука? Рахманова Егора! Бросил его и забыл? А я напомню! — Кирилл замахнулся отвесить тумака, но Виталик вдруг выпрямился, хоть и прижимался к стенке, взгляд стал яснее.
— Рахманов уехал! Это было давно! У него мать парализовало, и он уехал! Это три года назад было! Я его не видел с тех пор! Я не знаю, что с ним! Какое мне до него дело?
— Ты его бросил! В трудную минуту! — Кирилл схватил за грудки. Слюна летела с губ. — Когда он нуждался в помощи! Ты его бросил! Предал! Таких, как ты, тварь, мочить надо!
— Да отпусти ты меня! — Виталик неожиданно сильно оттолкнул его. — Что я этого Егора до пенсии нянчить должен? Он уехал. У него своя жизнь, у меня своя. Мог бы и не уезжать, раз я ему нужен. Три года прошло, ты врубаешься? У меня своя жизнь!
— Ты предал его, урод! — Кирилл крикнул, но не тронул, хотя кулаки чесались нещадно. — Ему нужна была поддержка! Он любил тебя! Такое чмо любил… — Он сплюнул Виталику под ноги.
— Я уговаривал его остаться, — посторонившись от плевка, сообщил Виталик. — Я же тоже без парня остался, другого пришлось искать… Сказать, какой их дефицит?
— Нет, ты точно тупой! — не выдержал Калякин. Замахнулся, но опять не ударил, а только пугнул. — Сравнил жопу с ручкой! Твои пиздострадания никому на хуй не нужны! Ты — никто! Ладно, а сейчас расскажи мне, как вы с Егором встречаться начали.
— Тебе зачем?
— Говори, пока морду тебе не разбил! — Кирилл хотел знать всё. Егор замалчивал, а вот у его бывшего можно выведать массу инфы.
Виталик съёжился. Одёрнул рукава, как бы раздумывая, но он боялся и на всё был согласен.
— Ну ладно. По-обычному начали встречаться… В одной группе учились. Смотрю, он симпатичный, не жлоб, вот и подсел к нему, то да сё… Потом гулять пошли. Ну, он тоже геем оказался, вот и начали встречаться.
— Кто кого трахал?
— Тебе зачем?
— Говори! — прорычал Кирилл. — Только не заливай, что только ты его трахал всё время.
— Ну не всё… По-разному… В первый раз я его — это не заливаю! Он девственником был, смущался, как целка, боялся всего. Потом начал учиться, смелее стал, тогда уже по-разному. В общем, он хорошо научился… — Невольная сальная улыбка расползлась во всё лицо Виталика. — Проблема была с хатой: негде было трахаться. То у него кантовались в общаге по выходным, когда никого нет, то у меня в комнате на квартире, пока хозяйка
