Татьяна Крузе - Шикарная женщина бьет тревогу
Если вы неукоснительно последуете этим указаниям, вам не потребуются ни успокоительные пилюли, ни помощь профессионального дрессировщика.
— А чегой-то ты так рано вернулся? — невольно вырвалось у меня.
— А чей-то ты делаешь в таком наряде на улице?
— Так я получу мои деньги? — прокричал турок.
— Титьки вылезли, титьки вылезли, — горланил Джерри.
— Гав, гав, — лаяли Зевс и Аполлон.
— Я так скучал по тебе! — сказал Урс.
— А как я по тебе скучала! — Я рассиропилась.
Мы упали друг другу в объятия.
Но, само собой разумеется, от этого момента до хеппи-энда было еще далеко.
Часом позже мы сидели развалясь на диване в гостиной. По телеку опять не было ничего приличного, и мы врубили «Короля скорпионов» с ди-ви-ди. Урс дох от сцен боя, а я воздыхала по красавцу — в широком формате.
— Чего это ты так возбудилась? — прервал Урс мои непристойные фантазии.
— Ничего я не возбудилась.
— А так дышишь…
— Чепуха! Просто твоя голова на моих коленях, и мне тяжело.
Урс поднялся:
— Давай посмотрим другой фильм. Без этой намасленной груды мышц.
— Ты что, ревнуешь к герою фильма?
— Ерунда.
— Ну, хорошо, тогда поставь что-нибудь другое.
— Сама поставь.
— Это мужское дело.
— У меня крепатура после лыж.
— А я как раз уютно устроилась.
— Тогда передай мне пульт.
— Сам возьми.
— Но он лежит возле тебя.
— И хорошо лежит.
Молчание.
Кажется, наше примирение пошло псу под хвост.
Но прежде, чем вы начнете указывать на меня пальцем, должна пояснить, что Урс вернулся домой раньше времени вовсе не из тоски по мне, а потому, что утром в воскресенье на мобильный Саймона пришел внезапный вызов от клиента. И, по случаю болезни одного из сотрудников, Урсу предстояло сделать несколько крутых снимков невест на мотоциклах в понедельник утром. И Урсу — ради горстки полногрудых красоток — пришлось прервать свои альпийские выходные. Мое сочувствие удерживалось в определенных границах.
— Так ты мне наконец, скажешь?
— Что я тебе скажу? — невинно спросила я.
Хотя мне, без сомнения, было куда как ясно, что Урс хотел знать. Каким образом его спутница жизни на данный период явилась ранним воскресным вечером домой на такси в одном неглиже. Черт!
Естественно, во время наших любовных игр в знак примирения на ковре в гостиной у меня не было времени придумать отговорку. Но потом, в душе и при выборе видео и совместной прогулке по всем программам ТВ, пара-другая мыслишек пришла мне в голову.
— Каким это образом ты бегаешь по городу в одном исподнем?
— Потому… что я поссорилась с Алекс.
— В неглиже? Я сглотнула.
— Ну да. Мы как раз занимались женскими делами: брили ноги, выщипывали брови, ну, ты знаешь… А потом она вдруг сказала… кое-что ужасное о тебе. Правда. Так вот, я, само собой, тут же взвилась и убежала. В чем была. Пусть высылает мои вещи по почте. Глупая корова!
«Алекс, прости меня!»
— Так ты поссорилась с Алекс при бритье ног из-за меня?
Его голос звучал скептически или польщенно? Я понадеялась на «польщенно».
— И не начинай сначала. Не береди старые раны. На плоском экране Рок как раз пачками уничтожал намасленных статистов.
— Ты защищала меня, как медведица-гризли, — невозмутимо продолжал Урс.
Он что, и впрямь произнес «медведь»?
— Точно. Ты для меня все, начало и конец, мое сокровище. И я не позволю на тебя наезжать.
Урс обнял меня за плечи и мокро чмокнул меня в щеку.
— Спасибо, моя дикая амазонка!
Я прильнула к нему.
Вообще-то жить парой может быть очень приятно.
— При бритье ты пропустила пару щетинок, — посетовал мне Урс сразу после и пощекотал пальцем в подмышечной впадине. — О, да тут целый куст!
Жить парой может быть очень неприятно.
— Знаешь, а я всегда не выносил твою Алекс, — продолжал Урс. — А раз уж и она терпеть меня не может, мы спокойно вправе не приглашать ее на мой день рождения в следующем месяце.
Я оцепенела.
Да? Ну и как я смогу выдать Алекс, моей старинной сестре по йоге, что она не приглашена на вечеринку?
— Может, к тому времени мы еще и помиримся, — сделала я уступку. — Ты ведь знаешь, я вспыльчива, но отходчива.
Урс потряс головой:
— Нет и нет, эта «железная леди» больше не переступит порога моего дома. И баста! Эта бессердечная карьеристка не подходящая подруга для тебя. Найди себе кого-нибудь с добрым сердцем.
Сейчас было не время объяснять ему, что я ни от одного мужчины, даже от мужа, не потерплю диктовать мне, кто годится мне в подруги, а кто нет. Но на микромиллиметр я все-таки отодвинулась от Урса — как предупреждение этого было достаточно.
Ну, хорошо, Алекс уж как-нибудь справится с перспективой не присутствовать на оргии века в честь дня рождения Урса.
В конце концов, это из-за нее мне пришлось полуголой срочно линять из квартиры двухметровой лесбиянки!
БЕРЕМ НА ЗАМЕТКУ:
Никогда не давайте даже самому внешне покорному песику повода почувствовать себя в роли вожака — рано или поздно это вам аукнется.
11
ЛАУРЕНЦИО
«Дорогая соискательница, я происхожу из старинного штутгартского рода, а по профессии являюсь хирургом. Хотите узнать обо мне больше? 47 лет 181 см роста, спортивная фигура, тронутые сединой виски. Я катаюсь на горных лыжах, играю в теннис, езжу верхом, занимаюсь йогой. Экспериментами всегда и сам занимаюсь, что вовсе не значит, что не умею ценить риск. И, в свете вышесказанного, был бы рад, если Вы мне позвоните».
В то время, когда промозглым утром понедельника рабочие и служащие Германии, зевая, настраивались на следующую неделю всепожирающего Молоха, а Урс снимал своих кисок на мотоциклах, я вытащила следующее письмо.
Хирург из хорошей семьи, готовый к извращенным развлечениям. Его звали Дауренцио, а на его мобильнике, само собой, был активирован только почтовый ящик. Возможно, он в настоящий момент лоботомировал какой-нибудь мозг, или трансплантировал нёбную занавеску, или занимался подобными действиями.
Я оставила свой номер и только позже поняла, какую ошибку совершила. Ну, ладно. Главное, раз уж так случилось, не выпускать мобильника из рук. А еще лучше — сразу выбросить его в Неккар, прежде чем Урс нападет на след моих авантюр.
Мне было необходимо разрядиться, и я, следовательно, набрала рабочий номер Алекс. Ее драконша в приемной не хотела меня соединять. Даже то, что это вопрос жизни и смерти, нимало не впечатлило ее. И только после того, как я сообщила, что являюсь брокершей госпожи Дромбовски и, если немедленно не переговорю с ней, все ее состояние пойдет прахом, добилась своего.
