Татьяна Крузе - Шикарная женщина бьет тревогу

Но палка о двух концах. С первого же взгляда я поняла, что в этом помещении не могло и не происходило ничего извращенного, кроме миссионерских служб. Сдвоенная двуспальная кровать из массива натуральной сосны, на ночном столике деревянная статуэтка Девы Марии с Младенцем на руках, над изголовьем кровати Младенец Иисус, написанный маслом, никогда не допустили бы этого.

— Зигги, предупреждаю в последний раз: оставь эти глупости!

— Хех, я и не делаю ничего, чего бы и ты не хотела.

Я судорожно пыталась вспомнить приемы из моего курса самообороны. Все-таки это совсем другое дело, когда перед тобой горилла двухметрового роста вместо полутораметровой тренерши на мате, которой ты даешь ногой в пах.

Я вмазалась поджилками в край кровати.

— Зигги, нет! — прикрикнула я.

Но Зигги, очевидно, еще не прошел дрессуру щенков и, следовательно, не послушался. Он тяжело рухнул на меня, и мы оба свалились на белое пуховое одеяло.

Дева Мария невозмутимо смотрела на меня и ничего не говорила. Похоже, все это она видела не в первый раз.

Я уперла свои упругие кулаки в грудную клетку Зигти и… и изумилась.

— Поцелуйчик, один поцелуйчик, — канючил Зигги фальцетом.

— Зигги?

— Да?

— Это груди?

— Да, золотко.

Я подтянула колени, пока Зигги покусывал мою ложбинку над ключицей. Пятками уперлась в постель, набрала воздуху и мастерски перекатила его на сторону. Он ляпнулся на восточный коврик возле кровати.

— Груди? — возопила я. — Так ты не парень?

— Не-а, — Зигги приподнялся на локтях. — Ты, вроде, меня спрашивала, не голубой ли я. Не-а, не голубой. Я — розовая.

— А что же ты отвечаешь на объявления в «Она ищет его»?

— Потому что терпеть не могу лесбиянок. Я предпочитаю гетер. Я осознаю себя миссионеркой Сафо, которая несет женщинам благую весть о счастье.

Должно быть, я застыла, уставившись на Зигги с открытым ртом.

— Ты и вправду женщина?

О'кей. У нее никакой поросли на подбородке — я и то утром перед зеркалом вырвала больше волосков со своей бороды. Но это мощное строение тела, эти огромные лапищи, это хамское обращение?!

— Золотко, я — женщина. Можешь быть уверена.

При этих словах Зигги вскочила, дернула застежку-молнию и выпрыгнула из своего комбинезона. Я не сразу поняла, что под ним она оказалась совершенно обнаженной. То есть голой, как богиня создала ее в минуту помрачения. Сестра! С тату в виде перекрещенных секир на гладко выбритом лобке.

Я была ошеломлена, и это еще мало сказано. Зигги воспользовалась моей слабиной. Она дернула замок боковой молнии моих стрейч-джинсов и одним махом сорвала их с меня.

Медленно в меня возвращалась жизнь.

— Зигги! — обругала я ее, как только может ругать сестра сестру.

Но Зигги была туга на ухо. Она набросилась на меня.

Однако я проворно, как никогда, перекатилась в сторону, и Зигги шлепнулась на пружинный матрац.

Это преимущество я использовала, чтобы вскочить с постели и ринуться прочь из спальни.

Зигги за мной по пятам.

— Золотко, давай хоть попробуем. Я очень нежная!

Ну, понятно, а я — пасхальный зайчик [62].

В прихожей я свалила по пути стоячую вешалку. Зигги споткнулась. Одним спасительным прыжком я подскочила к входной двери и — вжик! — уже была на лестничной площадке и в безопасности.

Я буквально спорхнула вниз по лестнице.

— Золотко, золотко! Вернись! — слышала я позади себя призывы Зигги.

Но это последнее, чего я хотела. Через долю секунды я уже стояла на Ойгенплатц.

Правда, в одном бюстгальтере и трусиках-«танга».

Богини судьбы никогда не оставят деву в беде, в это я всегда твердо верила. Вот вам и доказательство: прямо в этот момент мимо проезжало такси. Водитель резко затормозил, что вообще-то больше походило на наезд. Я прыгнула в машину.

— Быстро! На Шоттштрассе!

Шофер, явно турецкого происхождения, восхищенно уставился на меня, на мои пышные женственные формы, которые распластались на заднем сиденье. Хоть я и ценила страсть южных мужчин к рубенсовским женщинам, на этот раз момент был неподходящим: в любую секунду могла выскочить преследующая меня Зигги в чем мать родила!

— Чего вы ждете? Поехали!

— А чем вы мне заплатите? Если вы вытащите из своего гамака виза-карту, как в том рекламном ролике, сразу скажу вам, что я беру только наличными.

— Да получите вы свои деньги, обещаю! А теперь поехали!

— Ну, ладно, — он подмигнул мне. — Ссора с любовником, да?

— Вас не касается, — прошипела я.

Он определенно торчал бы и дальше, но позади нас загремел кошачий концерт гудков раздраженных автомобилистов, так что ему ничего не оставалось, как тронуться. Через полчаса мы подъехали к дому.

— Сейчас быстренько вытрясу мою копилку. Можете пойти со мной, если хотите.

— Ах, нет, я вам доверяю.

Естественно, Джерри и его зверюги-ротвейлеры Аполлон и Зевс возлежали на шезлонгах в садике (прежде чем вы спросите, сообщу: да, Зевс и Аполлон имели собственные топчаны с латунными табличками на них). Джерри одобрительно присвистнул. Турок- таксист вылез из своего рыдвана и тоже уважительно присвистнул через крышу авто.

Но сейчас меня это мало радовало. С обворожительной улыбкой, вертя роскошной задницей, как таиландская танцовщица, исполняющая танец живота, я двинулась в направлении входной двери.

Которая в этот самый момент распахнулась.

На пороге стоял Урс.

10

Гнев грешен, он — пролом над бездной, найдите пса, ему который неподвержен.

Как я воспитываю лучшего друга женщины

Урок 8. Агрессивный пес

Большинство собак довольствуются тем, что к ним относятся как к подчиненным членам стаи, и готовы выполнить то, что от них требует вожак (читай: хозяйка).

Но собаки — индивидуумы, как и мы, люди. И некоторые из них просто рождены с преобладающей агрессивностью. Но и эти горячие головы, как и их покладистых соплеменников, можно научить послушанию, если с начальной стадии последовательно заниматься дрессурой.

Вот несколько советов:

— всегда проходите в дверь первой, пока ваш маленький любимец держит ее открытой;

— удовлетворение его желаний комфортности и подачек исходят только от вас, он должен постоянно ждать их;

— если он проявляет непослушание, попридержите награду и только тогда, когда ваш малыш вернется к желаемому поведению, погладьте его;

— и следите за тем, чтобы он следовал вашим шагам, а не наоборот!