Дорис Мортман - Истинные цвета
Тем временем пальцы Сэма скользнули в ее шорты. Когда же он подобрался к самому сокровенному, Нина закрыла глаза и вся отдалась нахлынувшим ощущениям. Чувствуя возбуждение Сэма, она завела руки назад и крепко к нему прижалась. Так они и стояли, трогая и мучая друг друга, пока наконец страсть не взяла свое. Тут уж, повалившись на землю и не обращая внимания на разбросанные повсюду камни и палки, они отдались друг другу с той же яростью, с какой у горных вершин бушевала отдаленная гроза.
Только потом, когда все кончилось, оба спохватились, что не предохранялись. Нина рвала и метала – не хватало еще забеременеть. Следующие несколько недель она провела в бесконечной тревоге, но едва стало ясно, что опасность миновала, как они с Сэмом вновь поспешили на тот же холм, который прозвали «эрогенной зоной».
Вполне естественно, что именно это место Нина выбрала для прощания и решила, что сегодня все будет по-особому. Вместо пива она захватила с собой шампанское, вместо сандвичей – закуски из магазина для гурманов. А старый спальный мешок Сэма должна была заменить роскошная перина.
Единственное, в чем она собиралась отказать Сэму, – в его просьбе поехать учиться не в Нью-Йоркский, а в Бостонский университет, поскольку в Бостоне она была бы к нему ближе.
Сэм постоянно твердил, что в Нью-Йорке она никого не знает, но Нину именно это и привлекало. Может быть, она не могла четко выразить свое ощущение словами, но в глубине души чувствовала, что только с незнакомыми людьми станет такой, какой захочет.
Даже сегодня, когда девушка с нетерпением ждала встречи с любимым, – даже сегодня она изо всех сил торопила начало новой жизни.
Глава 9
Было девять утра. Собираясь уходить, Нина внезапно вспомнила, что забыла в «Очаровании» свой фотоаппарат: перед открытием новой экспозиции она по просьбе Миранды всегда фотографировала все картины.
Убедившись, что входная дверь заперта, Нина обогнула здание и вошла в кабинет Миранды. Фотоаппарат лежал на письменном столе – там, где Нина его и оставила. Она уже двинулась к выходу, как вдруг в помещении галереи заметила Изабель и Сэма. Взявшись за руки, они сидели на полу и о чем-то оживленно разговаривали.
Мучимая ревностью, Нина прижалась к стене и осторожно заглянула в галерею.
– Я говорю тебе, что сама это слышала – слово в слово. – В голосе Изабель почему-то слышалось страдание.
Сэм озадаченно потер лоб.
– Расскажи еще раз, где ты это слышала и от кого.
– Я была в женском туалете в «Ла-Фонде», куда чуть позже зашли Мойра Бегхарт и еще какая-то женщина. Обе только что заходили за покупками в «Ранчо», где и встретили Нину.
«А я их даже не заметила», – подумала Нина, удивившись тому, что Изабель, которая тоже не любила Мойру Бегхарт, вдруг заинтересовалась тем, что та говорит.
– Когда они вошли, вторая женщина сказала: «Надо же, как все ужасно начиналось!» «При таких обстоятельствах удивительно, какой она стала», – отозвалась Мойра.
«Кто она? При каких обстоятельствах?»
– «Как подумаешь об этом – просто чудо, что Луис тогда ее нашел, – продолжила незнакомка. – Страшно представить, что было бы, если бы она не захныкала».
«Кого нашел? Где?»
– И что сказала Мойра? – сдавленным голосом спросил Сэм.
Изабель вытерла слезы. Сэм ласково коснулся ее щеки.
– «Каким чудовищем надо быть, чтобы вот так, как мусор, выбросить новорожденного ребенка». Она могла умереть в этом мусорном баке, Сэм! – плачущим голосом протянула Изабель.
Нина почувствовала, что земля уходит у нее из-под ног.
– Но ведь она не умерла, – погладив Изабель по голове, возразил тот. – Луис и Миранда нашли ее и удочерили. Счастливый конец страшной истории.
Изабель внезапно отстранилась.
– Но может быть, это неправда? Может, Мойра все придумала?
Сэм покачал головой. Почему он качает головой?
– Когда мне было десять лет, а Нине семь, я как-то раз подслушал разговор своих родителей. Они говорили о том, что Нину наконец официально удочерили, и что они очень рады за Дюранов.
– Нина знает, что она приемная дочь. Это не значит, что…
Сэм снова покачал головой:
– Мой отец был тем самым врачом, который осматривал Нину, когда Луис ее нашел.
Нина оцепенела, не в силах ни двигаться, ни думать. Это состояние длилось несколько секунд, затем она кинулась к двери и стремглав бросилась в Ла-Каса. В голове у нее постоянно вертелись только что услышанные слова.
Вбежав в здание, Нина заметалась в поисках матери. По лицу ее градом катился пот, сердце бешено колотилось.
– Нина, дорогая! – подняв голову, с удивлением воскликнула Миранда, копавшаяся на грядке возле фонтана. – Что случилось?
Нина смотрела на нее так, словно видела впервые.
– Это правда, что папа нашел меня в мусорном ящике? Расскажи мне все, без утайки! – потребовала дочь.
Выбора она Миранде не оставила.
– В тот день мы с папой ходили на воскресную мессу. Возле церкви, в парке, мы перекусили, и папа пошел выбрасывать пустые чашки из-под кофе в мусорный бак. И тут он услышал что-то вроде мяуканья котенка.
Перед глазами Миранды вновь предстала эта сцена: Луис вытаскивает новорожденного младенца из его грязной колыбели; дитя в запачканной пеленке сосет крошечные пальчики и хнычет, потому что хочет есть.
– Мы были в шоке и на мгновение застыли, как будто ждали, что ты объяснишь, как попала в мусорный бак. Дрожащими руками я взяла тебя у папы. – По щекам Миранды потекли слезы, но она смущенно улыбнулась – так же как тогда, много лет назад. – Оказалось, что я держу крошечную девочку, голенькую и грязную, пуповина у нее была перевязана шнурком от ботинок.
Миранда посмотрела на Нину, но та словно окаменела.
– Мы понесли тебя в больницу Святого Винсента, где тебя осмотрел доктор Джонас. А потом позвонили в полицию. – Голос Миранды упал до шепота. – На то была Божья воля, – сказала она. – Мы редко ходили на мессу, а вот в тот день пошли. В феврале обычно бывает холодно, а в тот день было тепло. Там стояло несколько мусорных баков, но папа выбрал именно этот. И наконец, в тот момент, Нина, ты заплакала, так что папа смог тебя найти. Ты выбрала нас, а мы выбрали тебя.
Миранда попыталась было обнять Нину, но та резко отстранилась. Ей не нужна была любовь матери – ей хотелось узнать тайну своего появления у Дюранов.
– И что случилось потом?
– Джонас оставил тебя в больнице. После тщательного расследования полиция пришла к выводу, что твоя… мать… возможно, родила тебя на железнодорожном вокзале, а потом сразу покинула город.
Нина поморщилась, но Миранда решила рассказать все, что знала.
– Полиция постановила передать тебя на наше попечение, пока идут поиски твоей матери. – В голосе Миранды послышалась горечь. – Боясь испытывать судьбу, мы назвали тебя нинья – маленькая девочка. Прошел почти год, прежде чем социальная служба официально назначила нас твоими приемными родителями. – Миранда умоляюще заглянула Нине в глаза. – Это был счастливейший день в нашей жизни. Когда-нибудь я собиралась все тебе рассказать.
– Не верю! – крикнула Нина, побагровев от злости.
– Но это правда. – Миранда вдруг ощутила, что с Ниной происходит что-то страшное. – Мы с папой любим тебя, – надеясь предотвратить намечающуюся бурю, сказала она. – Нам не хотелось огорчать тебя.
– Тогда почему вы меня обманывали? Почему говорили, что я особенная? Что меня послал вам Господь?
– Мы тебя и не обманывали: ты в самом деле особенная. И для меня и папы ты и вправду дар Божий.
– А как же мусорный бак? Это правда? – Лицо Нины из багрового стало мертвенно-бледным, она задрожала еще сильнее. – Или вы еще что-то придумали?
Прежде чем Миранда успела что-либо ответить, Нина вдруг разом обмякла, взгляд ее стал рассеянным, словно ей в голову пришло какое-то объяснение.
– Да вы все придумали, – наконец выкрикнула она. – Вам ведь платят за мое содержание, как за Изабель, верно? Наверное, мои настоящие родители умерли или куда-то уехали. Они ведь оставили вам деньги по завещанию и вы каждый месяц получаете чек. Или у меня есть трастовый фонд, о котором вы никогда не говорили. – Миранда молчала. – Ладно, не отвечай. Понятно, что ты не хочешь, чтобы об этом кто-то знал. Ты хочешь, чтобы все думали, что вы святые. Но вы не святые. Вы ведь придумали эту историю о мусорном баке, чтобы скрыть правду о секретном трастовом фонде, верно? – Она ткнула в Миранду пальцем. – Ну конечно! Вы живете на деньги, которые оставили мне мои родители!
– Нет. Никакого секретного фонда нет, и никто не платит нам за твое содержание, – сказала Миранда, моля Бога о том, чтобы к ней на помощь пришел Луис. – Ты наша дочь, и мы любим тебя.
– Я не ваша дочь. Ты сама это сказала.
– Пожалуйста, – взмолилась Миранда, – не говори так! Ты родной нам человек.
– Нет! Вы сами придумали эту ужасную историю и всем ее рассказали.
