Дорис Мортман - Истинные цвета
– Вот это правильно! – одобрительно заметил Милагрос. – Верни ее семье, Изабель.
– Верну! – пообещала девочка. – Клянусь могилами моих родителей!
На следующий день Флора с девочками вернулась в Барселону. Войдя в Кастель, они все еще смеялись, однако их хорошее настроение вмиг улетучилось, едва они увидели поджидавших их незваных гостей.
В Кастель без всякого приглашения явились Хавьер и Эстрелья Мурильо. Они просто-напросто ввалились в дом Флоры, требуя показать им Изабель, и как раз допрашивали Консуэлу в прихожей, когда входная дверь открылась и на пороге появилась пропавшая троица.
– Что вы здесь делаете? – звенящим от возмущения голосом спросила Флора.
– Значит, это и есть Изабель, – игнорируя Флору, произнесла Эстрелья. Подойдя к внучке, она обошла ее кругом, как барышник на базаре при покупке лошадей.
Завершив осмотр, сеньора Мурильо наконец взглянула на Нину.
– А это кто? – бесцеремонно указав на нее пальцем, спросила она.
– Хотя это и не ваше дело, я скажу: это мисс Нина Дюран, моя гостья, – ответила Флора.
В глазах Эстрельи на миг мелькнуло удивление – видимо, она вспомнила, что так звучит фамилия таинственных опекунов Изабель.
Тем временем Хавьер Мурильо, который, не желая влезать в выяснение отношений между женщинами, до сих пор оставался на заднем плане, сделал шаг вперед.
– Изабель, поднимись наверх и уложи свои вещи, – приказным тоном сказал он. – Мы уезжаем в Мадрид.
Почувствовав, как съежилась Изабель, Флора, не глядя, пожала ей руку.
– Она никуда не поедет, тем более с вами.
– Ваше мнение никого не интересует, – отмахнулся от нее Хавьер и вновь посмотрел на Изабель: – Я жду.
Девочка ответила ему пренебрежительным взглядом.
– Это обсуждению не подлежит, – надменно сказала Эстрелья. – Изабель – наша внучка, и заботиться о ней – наша обязанность, а не ваша.
– Вы совершенно правы, – ответила Флора. – Для меня это счастье, а не обязанность.
Эстрелья не знала, что и ответить. Хавьер вновь велел Изабель собирать вещи, и вновь девочка даже не пошевелилась. Тогда Хавьер обратил свое внимание на Флору.
– Мы можем решить все мирно, – угрожающе проговорил он, – а можем прибегнуть к помощи властей. Ради самой Изабель я предлагаю вам уговорить ее мне подчиниться.
– Каких это властей? Вы отказались от иска больше года назад.
– Мы передумали. Сегодня утром мы снова оформили необходимые бумаги.
– Мне нужно сходить за документами, – прошептала Флора на ухо Изабель. – Ты вольна пойти со мной, остаться здесь с Ниной или удалиться в свою комнату.
– Мне и здесь хорошо, – повысив голос так, чтобы слышали Мурильо, ответила Изабель.
Оставив всех в холле, Флора направилась в библиотеку. Хавьер же решил зайти с другого конца.
– Мы не сделаем тебе ничего плохого, Изабель. Это в твоих же интересах.
– Мартин и Альтея с этим были не согласны, – ответила за девочку Флора. В одной руке она держала папку с бумагами, в другой – какой-то документ. – В соответствии с завещанием Мартина официальными опекунами Изабель назначаются родители Нины, Луис и Миранда Дюран. Я душеприказчица Мартина, Алехандро – его адвокат. Думаю, вы не удивитесь, узнав, что ваши имена там не упомянуты.
– Эти документы не имеют никакого значения, – не унимался Хавьер. – Дюраны для Изабель – совершенно чужие люди, а мы – бабушка и дедушка, то есть ее ближайшие родственники.
– С каких это пор? – спросила Флора.
Эстрелья почему-то смутилась. Лицо Хавьера побагровело от гнева.
– О чем, черт возьми, вы говорите?
– Вот о чем, – подняв вверх папку с бумагами, сказала Флора. – Если вы забыли, я напомню, что, когда Альтея вышла замуж за Мартина, вы официально от нее отказались. Вы убрали ее имя из всех своих банковских счетов, переписали завещания, чтобы лишить ее наследства, и отказали от дома. Вы даже запретили ей пользоваться фамилией Мурильо! Она никак не могла поверить, что вы способны на такое. Увидев вот это, – Флора красноречиво помахала в воздухе листом бумаги, – она сказала, что чувствует себя так, будто увидела собственное свидетельство о смерти.
Нина и Изабель замерли в ожидании. Было ясно, что Флора сказала еще не все.
– Под распоряжением, которое блокировало все ее счета и лишило доступа к вашим, вы не только подписались, но и добавили фразу: «С этого момента у нас нет дочери».
В комнате воцарилось тягостное молчание. Мурильо всегда считали, что эти документы давно уничтожены или в крайнем случае лежат в их банковском сейфе. Они и не подозревали, что их отправят Альтее.
– Пять лет назад Алехандро собирался использовать эти бумаги, но Мартин не разрешил. Он не хотел омрачать память Альтеи. – Глаза Флоры затуманились, наполнившись печалью. – Он считал, что сначала должен снять с себя обвинения, а уж потом сражаться с вами за свою дочь.
– Нужно ли напоминать, что генералиссимус Франко – наш близкий друг? – сердито воскликнул Хавьер.
– Разве я могу забыть об этом? Наверное, это кто-то из нанятых вами головорезов сообщил вам о приезде Изабель.
На лице Эстрельи появилось самодовольное выражение.
– Об этом нас известила служба паспортного контроля.
– Как видите, – снова заговорил Хавьер, – закон на нашей стороне. А теперь, – он снова повернулся к Изабель, – собери свои вещи и попрощайся с тетей. Через двадцать минут мы уезжаем.
– Я никуда с вами не поеду – ни через двадцать минут, ни когда-либо вообще!
Отпустив руку Нины, Изабель сделала шаг вперед и смело взглянула в лицо человеку, называвшему себя ее дедушкой.
– Мне не нужны ваши деньги, ваше влияние или ваше имя, – продолжала Изабель. – У меня есть все, что нужно, – любовь тети Флоры и дяди Алехандро, замечательный дом в Санта-Фе, воспоминания о родителях и фамилия де Луна. Вам нечего мне предложить!
Застигнутая врасплох ее откровенностью, Эстрелья потеряла дар речи. Хавьер, однако, тотчас нашелся с ответом.
– Да ты такая же, как твоя мать! – возмущенно воскликнул он.
– Спасибо, – заставив себя улыбнуться, ответила Изабель. – Это лучшее, что вы могли мне сказать.
– Еще ничего не кончено, – зло посмотрев на нее, затем на Флору, прорычал Хавьер. – У меня есть деньги и власть, чтобы добиться своей цели. И поверьте мне – я добьюсь этого!
С этими словами Мурильо поспешили удалиться. Игнорируя прозвучавшую в словах Хавьера угрозу, Изабель и Нина победно пустились в пляс.
– Ты была неподражаема! – обнимая Изабель, воскликнула Нина. – Как ты на них посмотрела! Bay!
Флора же, несмотря на внешнюю невозмутимость, отнеслась к угрозам Мурильо вполне серьезно. Чем скорее Изабель вернется в Санта-Фе, тем лучше.
Глава 8
1970 год
С самого начала дневники Нины были полны фантазий: о том, что она богата, что живет в громадном доме, носит сказочные платья и встречается со знаменитыми людьми. Мечты маленькой девочки, очарованной иллюзорным миром кино, всегда начинались со слова «однажды»…
Поэтому совсем неудивительно, что жизнь в «Эль кастель де лес брюшотс» произвела на нее сильнейшее впечатление.
До сих пор мир изобилия казался ей чем-то вроде волшебной сказки, однако лето, проведенное в Барселоне, убедило Нину в том, что роскошь – вещь совершенно реальная. Вскоре ей на ум стали приходить опасные сравнения. Вычищая ванные в Ла-Каса, Нина вспоминала о Консуэле и страстно мечтала оказаться на месте Флоры. Когда они с Изабель, толкая друг друга, собирались в школу, Нина с тоской вспоминала о той комнате, в которой жила в Кастель. Когда же Луис на грузовике привозил ее на танцы в школу, она вздыхала о Педро и черном «мерседесе» сеньориты.
Произошедшие в ней перемены повлияли и на ее отношение к Изабель. Конечно, Нина и прежде завидовала прошлому Изабель, но пока оно оставалось чистой абстракцией, с этим легко было справиться. Теперь же, когда Нина воочию увидела жизнь, которой Изабель жила до отъезда в Ла-Каса, различия между ними стали для нее совершенно очевидны. Изабель принадлежала к высшему обществу, Нина – к низшему сословию. Предки Изабель были людьми известными, а Нина даже не знала, кто ее родители. У Изабель была небольшая собственность, а Нине предстояло своим трудом зарабатывать каждую копейку. Изабель пришла из мира изобилия, а Нина все еще стояла снаружи, прижав нос к стеклу.
Единственное, чего хотела Изабель и что было у Нины, – это Сэм Хоффман. Он был гордостью Санта-Фе: сын главного врача больницы Святого Винсента и известной журналистки, лучший ученик класса, лучший игрок бейсбольной команды, старшекурсник Дартмутского колледжа. Нина соглашалась с всеобщим мнением о том, что он очень красив, очарователен и талантлив. Чего не знали ее подруги – так это того, что он еще и прекрасный сексуальный партнер, всегда внимательный и всегда готовый удовлетворить ее желания. Нина испытывала к Сэму очень глубокие чувства и тем не менее время от времени, проснувшись среди ночи, она подолгу размышляла над тем, действительно ли они предназначены друг другу.
