Джейн Фэллон - Ты свободен, милый!
Эстафетчики.
Женщины, к которым Рейчел относилась гораздо суровее, делились всего на три категории:
Мой тип (милые, верные, преданные, надежные);
Угонщицы чужих мужей;
Беззащитные кролики.
До сегодняшнего момента она причисляла Мэтью к категории женатых ходоков «налево», не имеющих желания уйти из семьи, потому что им слишком хорошо дома. Разумеется, Хелен она уже несколько лет назад перевела из категории «моего типа» в категорию «угонщиц».
– Я хочу попытаться зажить по-новому, – сказала Хелен, начиная напоминать заезженную пластинку.
– Ну, тогда эстафетную палочку тебе в руки. Говорю тебе, он будет с тобой до тех пор, пока не найдет какую-нибудь другую дуру, желающую его взять, – хмыкнула Рейчел.
– Пожалуйста, будь с ним мила, когда он вернется, – взмолилась Хелен.
Так что когда Мэтью и Нил вернулись после игры, Рейчел сделала попытку быть дружелюбной. В результате Мэтью заподозрил, уж не шизофреничка ли она.
– Он мне понравился, – сказал Нил Рейчел по дороге домой.
– Не вздумай с ним подружиться, – предупредила Рейчел.
Ничего, не зная о том, что ее муж стал объектом столь сильных страстей, Софи переделывала спальню, стараясь избавиться от всякого напоминания о муже. У соседнего дома стоял контейнер для мусора, который она забила его клюшками для гольфа, коробками с книгами, теннисными ракетками – словом, его вещами, за которыми, как она думала, он когда-нибудь непременно придет. Посмотрев в окно, она увидела, что в контейнере роются два студента, снимающие квартирку неподалеку, и впервые за день улыбнулась. Его одежду она отдала в благотворительную организацию; приятно будет как-нибудь увидеть кого-нибудь из местных бездомных в любимом свитере Мэтью от Армани!
Когда Сюзанна и Клодия вернулись после своего посещения нового дома Мэтью, Софи осталась верна обещанию, данному самой себе, и не стала задавать им никаких наводящих вопросов. Впрочем, за последнее время и так кое-что выяснилось, и теперь она знала следующее:
Хелен живет в цокольном этаже;
Это примерно в десяти минутах езды от их дома (правда, она не знала, в каком районе);
Там деревянный пол;
У Хелен длинные темные волосы;
Она очень хорошенькая.
Последнее Софи выяснила у Сюзанны, когда ее любопытство взяло над нею верх. Сюзанна попыталась смягчить удар, добавив: «Правда, до тебя ей далеко, мама», но было слишком поздно.
– Внешность не так важна, ты знаешь, – сказала Софи, не стараясь прозвучать хоть сколь либо убедительно.
Мысль о том, что Хелен хорошенькая, конечно, была неприятна Софи, хотя ей стало и в чем-то легче.
Если муж бросает тебя ради какой-то уродины, тогда действительно стоит впасть в депрессию. Если он предпочел тебе уродину, значит, он уже до такой степени тебя не любит, что ему все равно, на кого тебя променять. Значит, в его глазах ты выглядишь не лучше. Он готов до конца дней своих заниматься любовью в темноте, лишь бы не с тобой. Ну, а если муж предпочел тебе красотку, можно утешаться тем, что у него просто кризис среднего возраста – или, в случае с Мэтью, очередной кризис среднего возраста.
В любом случае, после того разговора Софи пыталась избегать обсуждать Хелен с девочками, на случай если она услышит что-нибудь еще такое же огорчительное. Но она купила абонемент в спортзал, покрасила ногти и сделала прическу из страха, что все друзья станут шептаться у нее за спиной, когда она – неизбежно – встретится с Хелен: «Это только вопрос времени – Софи очаровательна, но Хелен такая… хорошенькая». Она подумывала о том, чтобы спросить Сюзанну, сколько, по ее мнению, Хелен лет, но, помня, что дети не слишком разбираются в возрасте взрослых, поняла, что девочкам все равно, сколько лет Хелен – семнадцать или шестьдесят.
Может быть, стоит подать на развод? В общем, Софи решила посоветоваться с адвокатом.
Она наткнулась на их свадебную фотографию и пририсовала Мэтью очки, усы и огромную волосатую бородавку. Устыдившись, попыталась стереть свое художество, но не смогла.
Расчищая письменный стол в кабинете Мэтью, она нашла рисунок, который нарисовала ему Клодия, когда ей было четыре года. На рисунке была семья: мама, папа, две маленькие девочки и собака, которой у них никогда не было. Они стояли в ряд перед деревом, а над ними улыбалось громадное солнце. Клодия подписала рисунок, а слово «папа» подчеркнула целых три раза, показывая, кто для нее самый главный. Мэтью бережно хранил этот рисунок во всех домах, где они жили, и перекладывал его, меняя мебель в кабинете. Софи приказала себе не плакать. Она разгладила рисунок и положила его обратно в ящик стола.
Глава 11
Почти каждый день Хелен перелистывала фотоальбом, который Мэтью в спешке зашвырнул в одну коробку со своими наколенниками для крикета и плоской флягой с Гомером Симпсоном. На обороте всех фотографий, как выяснилось, были подписи. Хелен не знала, кто подписывал снимки – может быть, Софи? «Мэтт и девочки. Брайтон, 2003», – было написано на одной, где они трое стояли на ветру на дождливом пляже. Неужели Софи называла его Мэтт? Ему не идет – для нее он всегда был Мэтью. Называл ли он ее Софи? Другая фотография: улыбающаяся пара, стоят обнявшись, темная головка Софи лежит на плече Мэтью. Подпись: «Второй медовый месяц!!!» Значит, у них был второй медовый месяц? Когда? Она снова перевернула фотографию, отыскивая улики. Темно-каштановые волосы Софи блестят на солнце. Ее волосы длинней, чем теперь, вьются и кольцами падают на плечи, солнечные очки сдвинуты на лоб, веснушки можно разглядеть сквозь загар. Рука Мэтью собственнически лежит у нее на плече. Хелен знала, что они выезжали за границу каждый год, как правило, в Италию – вилла в Тоскане, на самом деле самое обычное дело у английского среднего класса. Интересно, когда же они решили устроить себе «второй медовый месяц» – занимались любовью, заново открывали друг друга, подтверждая чувства… Она успела спрятать альбом до прихода Мэтью.
Клодия и Сюзанна должны были появиться в три. В попытке изобразить хотя бы цивилизованные отношения Хелен купила пирожные и сосисочный рулет и нарезала бутерброды. Мэтью, тронутый тем, что она изо всех сил пытается наладить контакт с его детьми, обнял ее со слезами на глазах.
Все прошло не так, как хотелось.
– Я строгая вегетарианка.
Клодия отошла от стола, уставленного едой, и плюхнулась в кресло.
– С каких пор? – спросил Мэтью, пытаясь скрыть раздражение в голосе.
– Ни с каких. Вот так!
Сюзанна всеми силами старалась угодить отцу и потому наложила на тарелку кучу еды и медленно пробивала себе через нее путь, утомленно глядя на Хелен.
