Изабел Уолф - Вопрос любви

— А от них нет запаха?

— От самок и кастрированных самцов — нет. Но они, конечно, шустрые, и мне приходилось следить за ними, иначе они могли зайти в дом и я бы обнаружил их уже где-нибудь на шкафу; еще им было нужно особое сено с люцерной и всякие минеральные соли, и это тоже было моей заботой. В общем, по выходным Магда ездила с ними на сельскохозяйственные шоу — у нее был такой маленький трейлер. А на кухне я находил записку, что она уехала на деревенский слет на весь уик-энд, а я могу присмотреть за Джесс. Мы ужасно ссорились из-за этого. А однажды она просто собрала свои вещи.

Я пытался остановить ее, ради Джесс — я обезумел. Даже подумывал о подаче прошения об определении места жительства ребенка, учитывая странное поведение Магды, но судебное разбирательство обошлось бы нам слишком дорого — во всех смыслах, к тому же такой поворот расстроил бы Джесс.

— И вы не стали затевать процесс?

— Пока нет — нет необходимости, да и Джесс расстроится. Самое ужасное, что она во всем винит себя! У нее появилась идея фикс, что если бы она была «лучше», то ее мама с папой жили бы вместе.

— Бедняжка.

— Да. Я постоянно твержу ей, что это не так, что она хорошая маленькая девочка и что такие вещи случаются сами по себе. — Он покачал головой: — Но она не может этого понять. Временами, когда она у меня, Джессика молится. А в конце всегда просит, чтобы ее родители снова жили вместе. — Он отвернулся. — У меня сердце кровью обливается.

— А… где они живут с твоей бывшей?

— В Крисвике, в доме, который Магда купила еще до встречи со мной, — она его сдавала. Сад там больше моего, поэтому козы довольны, да и от меня недалеко. Я плачу ее ипотеку, оплачиваю все счета и школу…

— А Магда не работает?..

— Нет. Раньше она была переводчиком и неплохо зарабатывала, но теперь не работает.

— Трудно тебе приходится.

— И не говори. К счастью, в галерее дела идут хорошо. Недавно удалось взять ссуду и остаться на Лонсдейл-роуд, но денег едва хватает. Приходится крутиться.

Я обмакнула креветку в тесте в соевый соус.

— Поэтому ты и отправился на викторину?

— Отчасти потому, что, как я уже говорил, раздобыл местечко в Слейде. Ну а кроме того, потому… что хотел увидеть тебя, Лора. Я никогда о тебе не забывал. — Он похлопал меня по руке. — Я часто думал о тебе, особенно после того как услышал, что с тобой произошло, и мне хочется верить, что и ты обо мне думала.

— Я себе этого не позволяла, — еле слышно сказала я. — Я отталкивала тебя. Но ты приходил в моих снах.

Он улыбнулся:

— Я знал, что ты не откажешься пообедать со мной.

— В самом деле? Почему же?

Он кивком указал на мои руки, поддерживавшие подбородок:

— Потому что увидел, что ты носишь мои часы.

Я взглянула на левое запястье. На нем были миниатюрные золотые часики, подаренные Люком, когда мне исполнился двадцать один год. Они стоили ему стипендии за целый семестр.

— Ну… — Я пожала плечами. — Они… мне… нравятся… было бы… глупо… им пылиться без дела, правда?

Вдруг зазвонил его мобильный. Он взглянул на экран и простонал:

— Извини, Лора. Я сейчас.

Он вышел, и сквозь большое зеркальное окно я видела, как он стоит на влажном тротуаре под фонарем, периодически прохаживаясь туда-сюда. Раз или два он провел рукой по волосам с напряжением и волнением на лице. В следующий момент он сложил телефон.

— Насчет ребенка, — объяснил он, вернувшись за столик и сжав губы. — Магда хотела, чтобы ее проклятый дружок завез Джессику завтра. Специально предложила — чтобы позлить меня, тупая корова. Я сказал, что свою дочь заберу сам.

— А что у нее за дружок?

— Зовут Стив, лет сорок с чем-то, бухгалтер, разведен, трое детей-подростков. Что он думает по поводу коз, я не знаю, но Магда не упускает возможности рассказать мне, какой он безукоризненный, какой успешный, приятный и каким «незаменимым отчимом» станет, — с горечью добавил он.

— А ты встречаешься с кем-нибудь?

— Нет. Я не в духе — живу как отшельник; к тому же мне хватило того, что я пережил с Магдой, поэтому рисковать с кем-то другим не хочется. — Он посмотрел на меня: — А как у тебя, Лора? Как сложился твой брак?

У меня екнуло сердце. Я ненавидела говорить о Нике, но хотела, чтобы о том, что случилось, Люк услышал из первых уст.

— Как вы познакомились? — спросил он.

— На «Радио-4». — Я сделала большой глоток воды. — Я готовилась, чтобы взять у него интервью о Судане, а пока мы ждали эфира, разговорились, а потом, к моему удивлению, он пригласил меня на свидание.

— Когда это было?

— Одиннадцать лет назад. Весной девяносто четвертого.

— Почти сразу после нашего расставания.

Я промокнула остатки соуса кусочком темпуры.

— Точно.

— И ты любила его?

— Нескромный вопрос.

— Извини. Но я хочу знать. Так любила?

— Наверное. То есть — да. Конечно, любила. — Я устремила взгляд на мерцающую свечу в стеклянном подсвечнике.

— Говоришь, как принц Чарлз.

— Слушай, Люк, Ник был благородный и добрый человек, он делал большое дело. К тому же он влюбился в меня, поэтому… да, это на меня повлияло. Признаю, он не был таким волнующим, как ты. Но с ним было интересно, и он был хорошим человеком. И я совсем не ожидала, что он причинит мне боль. — Я мрачно улыбнулась: — Теперь все это кажется мне смешным.

— А ты не хотела детей? — Я заерзала на стуле. — Я понимаю, это тоже не слишком скромный вопрос, но не чувствую никаких преград между нами, Лора, мы как будто просто сидим и болтаем снова. — Он обеими руками нежно взял мою левую руку и погладил кончики пальцев. Я едва не растаяла от нахлынувшего желания. — Ну так что?.. — Он терпеливо смотрел на меня. — Тебе не хотелось иметь семью? Я всегда представлял тебя с детишками.

— Мы никогда… не думали об этом. — Я отняла свою руку и принялась мять салфетку. — Мы оба в первую очередь занимались своей карьерой. А потом, ну… ты знаешь, что произошло. Вот и все, — с горечью добавила я.

— Извини, — снова сказал он. — А когда это произошло?

— Первого января две тысячи второго года.

— Он сделал это на Новый год? Чтобы тебе было еще горше, наверное.

— Ты прав — подобрать время лучше было бы трудно. С тех пор Новый год для меня не праздник. Он выбрал отличный способ увековечить себя.

— По-моему, — он опустил палочки для еды, — поступить со своим партнером хуже, чем он, просто невозможно. — Я кивнула. — И причинить столько боли. И оставить столько вопросов без ответов…

— О да!

— Но ты смогла пережить это?

Я подумала о вещах Ника, спрятанных в коробку.