Марго Романова - Тайга
На этот раз она была закутана в ярко-бордовую шаль, отделанную по краю длинными черными кисточками.
— Нарядилась я сегодня, — словно прочитав его мысли, улыбнулась она. — У Лизоньки сегодня день рождения, четыре годика исполняется. Вот я и решила новый платочек надеть, праздник все таки.
— Я ведь хотел сегодня с вами встретиться, — пристально глядя на нее, заговорил Николай. — Хотел поговорить.
— Знаю, — быстро зыркнула на него бабуля совсем молодыми, ясными глазами, в которых, как ему показалось, читалась насмешка. — Я ждала тебя.
— Ждали? — опешил Николай. — Не понимаю.
— И не поймешь, даже не пытайся. Не верят тебе люди, да? За сумасшедшего принимают? Вот ты и пришел ко мне, чтобы себе самому доказать, что с головой у тебя все в порядке. Правильно говорю?
— Ага, — только и смог выговорить Николай, и, с силой тряхнув головой, спросил: — А вы откуда знаете?
— Я же тебе говорила, что все в этой жизни знаю, все ведаю. Поживешь с мое, и для тебя ничего тайного не останется. Я на перепутье стою, между этой жизнью и той. Недолго мне осталось землю топтать, скоро порхать над ней буду, как птица, легкая и невесомая. На этой грани человеку многое открывается, ранее ему неведомое. Ты подожди меня чуток. Мне с внучкой поговорить нужно. Поздравить ее, подарочек подарить. Иди пока потихоньку к матушке своей. Я скоро подойду.
Николай послушался бабушку. Протиснувшись боком между оградкой и крепким дубом, своей пышной шапкой словно защищавшем последнее Лизонькино пристанище, он побрел по узкой тропинке.
Подойдя к маминой могилке, он опешил. Не поверив своим глазам, зажмурился, потом открыл один глаз, следом второй. На холмике рядом с его розами, лежали совсем свежие кувшинки, на которых до сих пор поблескивали мутноватые капельки воды.
— Что за…, - но договорить он не успел. Рядом вновь раздался знакомый голос.
— Вот те на, — удивилась бабуля. — Берегинька то нас опередила. Вот, девка, вот дает! Откуда ж она кувшинок то приволокла, озера вроде поблизости нет. Хотя, чего ей расстояние. Она за минуту километры преодолеть может.
— Опять вы бабуля со своими берегинями, — возмутился Николай. — В прошлый раз меня рассказами про них так загрузили, что теперь надо мной все нормальные люди смеются. Скажите честно, бабушка, обманули вы меня в прошлый раз, сочинили про дев лесных?
— Зачем мне тебя обманывать? — искренне удивилась бабушка. — Я врать не приучена, грех это великий. А что люди не верят, ты близко к сердцу не бери. Недалекие они все, глупые, порой очевидных вещей не замечают, пытаются все своей наукой объяснить. Окружающий мир видят только наполовину. Почему? Не знаю. Наверное, им так проще жить. Неправильно это, к простоте стремится. Так и помирают они, непросвещенными и невидящими. И не ведают о том, что невидящие в этом мире, в том тоже ничего не разглядят, незрячими в вечность канут.
— Чего это мы не видим то, бабуль? Все вроде очевидно.
— Очевидно, очевидно, — передразнила она и тихонько захихикала. — Ты глаза то пошире раскрой, душу свою на волю выпусти — она тебе все и покажет.
— Хватит! — вскрикнул Николай и отошел от бабушки. — Скажите лучше, сколько вам лет?
— Думаешь, в маразм бабка впала, — вздохнула она и грустно посмотрела на Николая. — Но, ничего, скоро ты и сам все поймешь, все постигнешь. Недолго тебе в неведении ходить осталось. Предупредить тебя только хочу. Что бы с тобой не происходило, какие бы чудеса вокруг не творились, верь сердцу своему, а не разуму. Почаще в душу свою заглядывай, а не по сторонам вертись. Глаза они подвести могут, картинку исказить, а сердце никогда не обманет. Счастливого тебе пути, дружок. Надеюсь, свидимся еще.
— Идите уже, идите, бабушка, — с облегчением вздохнул Николай и тихо добавил. — Хватит с меня сказок ваших.
Старушка задумчиво посмотрела на него, перекрестила три раза и не торопясь пошла вдоль могилок.
— Здравствуй, мамуль, — опустился Николай на короточки. — Извини, что побеспокоили тебя бестолковыми рассказами. Бабушка правнучку недавно похоронила. Вот теперь ей и мерещатся всякие волшебные девы.
Кто же тебе кувшинки то принес? Странно это как-то. Видимо ни одна бабушка за твоей могилкой приглядывает. Еще кто-то наведывается. Интересно кто.
— Это я, я, — разнесся над кладбищем звонкий голосок.
— Да кто же ты? — вскочил на ноги Николай. — Покажись, наконец, если ты не плод моего воображения! Не мучай меня!
Услышав крики, бабушка оглянулась. Но Николая она не увидела. Она смогла рассмотреть лишь густое облако, опустившееся на то место, где минуту назад стоял он. Возвращаться бабуля не стала. Пусть все идет своим чередом.
* * *Сегодняшний шабаш они решили отменить. Не из-за того, что побоялись гнева Тайги, а потому что им нужно было готовиться к мероприятию более важному, более страшному, к тому, что одним махом перевернет весь лесной устав, нарушит, введенный миллионы лет назад порядок.
— Может, есть другие предложения? — поинтересовалась у подруг Нагира, отличавшаяся острым умом и откровенной кровожадностью. Ее до смерти боялись все ведьмы, а потому беспрекословно подчинялись.
— За ней Тайга неустанно наблюдает, да и эту к ней приставила, как ее… подружайку то ее, — пробубнила Верло, и, испугавшись собственной смелости, тут же закрыла собственный рот тыльной стороной ладони.
— Трудностей боишься? — оскалилась Нагира. — Так забейся в мышиную нору и живи в ней! Там тебя точно никто не найдет и не обидит!
— Да не боюсь я, — так и не убрав руку, пробурчала она. — Думаю только, что не застанем мы ее одну, не сможем укрыть девку от вездесущей Тайги. Она и раньше ее всюду пасла, а теперь, как почуяла неладное, так и вовсе глаз с нее не спускает.
— Придумаем чего-нибудь, — взмахнула морщинистой рукой Нагира. — Влюбленная женщина ради встречи с любимым готова на все, тем более эта романтическая дурочка. Она сама сейчас каждую возможность использует, чтобы улизнуть от матушки своей да от подруг. Спит и видит, чтобы на своего прынца полюбоваться.
Нагира громко захохотала и, вцепившись когтистой лапкой в спутанные патлы Верло, с силой рванула их на себя.
— Это тебе за то, что мне не доверяешь, — швырнула ей в лицо прядь черных волос, грозно сказала Нагира. — Еще раз — и совсем лысая останешься. Вот забава будет!
Со скрипом почесав затылок, Нагира обвела взглядом всех присутствующих и, уставившись немигающем взглядом на Верло, прошипела:
— Чтобы глаз с нее не спускала. Сроку тебе — три дня. За это время тебе нужно убедить Рябинушку прийти ко мне. Обещай девке, что хочешь: горы золотые, ручейки серебряные, человечатину ее любимую на блюдечке с золотой каемочкой преподнесенную. В общем, что ты ей скажешь — это твои проблемы. Мне нужен только результат. А именно — ровно через три дня на месте, где сейчас сидишь ты, должна находиться Рябинушка. Все понятно?
