Софи Кинселла - У меня есть твой номер
Он выходит из ванной комнаты, а я смотрю на свое отражение в зеркале. Мое счастливое после секса настроение приказало долго жить. Я снова провалилась в черную дыру страха. Что делать? Ведь нельзя постоянно хитрить.
У меня нет ожога. И у меня нет кольца. И у меня нет энциклопедических знаний, чтобы выигрывать в «Скраббл». Я отъявленная лгунья.
— Поппи? — со значением говорит Магнус. Знаю, он хочет лечь спать пораньше, потому что ему завтра ехать в Брайтон.
— Иду.
Забираюсь в постель, прижимаюсь к нему и делаю вид, будто засыпаю. Но меня сотрясает внутренняя дрожь. Если я откажусь от помощи Пола, то вызовет ли это подозрения у Ванды? Можно ли сымитировать ожог? Что, если рассказать все Магнусу прямо сейчас?
Стараюсь продумать последний вариант. Он самый разумный из всех. Именно его порекомендовали бы психотерапевты. Надо разбудить Магнуса и признаться во всем.
Но я не могу сделать этого. Не могу. И не потому только, что Магнус злится, если его будят ночью. Его родители всегда будут думать обо мне как о девушке, посеявшей семейную реликвию. И это омрачит мое существование.
А еще дело в том, что им ничего не надо знать. Все это не должно выйти наружу. Миссис Фэйрфакс может позвонить в любую минуту. Если я сумею продержаться…
Хочу вернуть кольцо и тихонько надеть его на палец, чтобы никто ничего и не заподозрил. Вот чего я хочу.
Смотрю на часы — без пятнадцати три, затем на ровно дышащего Магнуса, и во мне зреет протест. Хорошо ему.
Решительно сбрасываю одеяло. Выпью чашку травяного чая, как советуют в журнальных статьях о бессоннице.
Телефон заряжается на кухне, и я, ожидая, когда закипит чайник, лениво щелкаю на сообщения и методично переправляю их Сэму. Одно сообщение пришло от моего нового пациента. Ему сделали операцию на передней крестообразной связке, он считает, что восстановление идет медленно, и я посылаю краткое обнадеживающее сообщение и обещаю постараться принять его завтра. Лью кипяток на пакетик с ромашкой и ванилью, и тут телефон подает сигнал. Я так и подскакиваю.
Чего это вы полуночничаете?
___
Не могу заснуть. А чем заняты ВЫ в такое позднее время?
___
Жду звонка из Лос-Анджелеса. Почему не спится?
___
Завтра моя жизнь будет кончена.
Ну, может, это небольшое преувеличение, но именно так я себя чувствую.
Почему?
Если он действительно хочет это знать, то, так и быть, я ему все расскажу.
Пью чай и пишу пять сообщений о том, как кольцо нашли, а потом снова потеряли. О том, что дерматолог Пол желает взглянуть на мою руку. О том, что Тэвиши уже сейчас беспокоятся о кольце, хотя не знают, что оно потеряно. И о том, что тучи надо мной сгущаются. Что я чувствую себя игроком в рулетку, которому необходимо сыграть еще раз — и все может обернуться хорошо. Но фишки у меня закончились.
Тыкаю в кнопки с таким ожесточением, что на ошибки и внимания не обращаю. Ответ приходит мгновенно:
Я ваш должник.
Классно! И что с того? И тут же следом:
Я могу достать вам фишку.
В недоумении смотрю на экран. Он не понял, что фишка — это метафора?
Машины за окном не шумят, как это бывает днем, и потому в кухне неестественно тихо, лишь слегка урчит холодильник. Моргаю, тру покрасневшие глаза и размышляю, а не выключить ли мне телефон и не отправиться ли в кровать.
Что вы имеете в виду?
Ответ приходит очень быстро, словно он понимает, что его последнее сообщение было странным.
Один из моих друзей ювелир. Делает копии для ТВ. Очень похожие. Выиграете время.
Поддельное кольцо?
Наверное, я полная дуреха. Потому что такое даже не приходило мне в голову.
6
Так. Фальшивое кольцо — плохая идея. По миллиону самых разных причин. Например:
1. Это нечестно.
2. Скорее всего, оно будет выглядеть неубедительно.
3. Это неэтично.®
Но тем не менее на следующее утро в десять часов я уже в ювелирном квартале на Хэттон-Гарден и изо всех сил стараюсь не пялиться по сторонам, но глаза все равно вылезают из орбит. Я никогда не была тут прежде. Целая улица ювелирных магазинов?
Здесь просто горы бриллиантов. Реклама со всех сторон вопит о самых лучших ценах, самых больших камнях, отличном качестве и дизайне на заказ. Это просто город обручальных колец. Вдоль улицы слоняются парочки, девушки тычут пальчиками в витрины, их спутники улыбаются, но, когда девушки отворачиваются, становится ясно, что им не по себе.
А я даже ни разу не была в ювелирном магазине. По крайней мере, в таком вот — настоящем, для взрослых. Все мои украшения куплены на рынках и в «Топшопе». Когда мне исполнилось тринадцать, родители подарили мне сережки с жемчужинами, но в магазин я с родителями не ходила. И вообще старалась как можно скорее проскочить мимо ювелирных магазинов, считая, что они предназначены для другой публики. Но теперь, раз я уже здесь, не могу не любоваться драгоценностями.
Кто купит брошь с желтым бриллиантом в форме паука за двенадцать с половиной тысяч фунтов? Для меня это загадка, как и то, кому нужны отвратительные диваны с вращающимися подлокотниками, которые рекламируют по телику.
Магазин друга Сэма называется «Марк Спенсер Дизайн», и, слава тебе господи, в нем нет желтых пауков. Зато здесь полно бриллиантов в платине и висит объявление: «Бесплатное шампанское для помолвленных пар. Пусть выбор кольца доставит вам особое удовольствие». О копиях и подделках нигде ничего не сказано, и я начинаю нервничать. Что, если Сэм не так меня понял? Что, если дело кончится тем, что я в смятении куплю настоящее кольцо с изумрудом и всю оставшуюся жизнь буду платить за него?
И где, кстати говоря, Сэм? Он обещал прийти и познакомить меня со своим другом. Сэм работает где-то рядом, хотя не сказал, где именно. Оглядываю улицу. По другой стороне улицы быстро идет темноволосый мужчина, и я думаю, что, может, это он, но потом слышу низкий голос:
— Поппи?
Поворачиваюсь. Мужчина с темными взъерошенными волосами направляется прямо ко мне. Он выше, чем я помню, но узнаю густые брови и глубоко посаженные глаза. На нем темный костюм, безупречно белая рубашка и темно-серый галстук. Он коротко улыбается мне, и я замечаю, что зубы у него очень белые и ровные.
Ну, это ненадолго, если он будет пренебрегать визитами к стоматологу.
— Привет, Поппи! — Немного помедлив, он протягивает мне руку: — Рад вас видеть.
